И я спешу, и я стремлюсь

За жизнью в край обетованный,

Где нет предательства и лжи,

Где невозможны миражи,

Где нет разлук и встреч обманных.

Развод у Ворона с Сорокой ,

У черненького с белобокой.

На всю округу шум и гам. !»

И стыд и срам. И стыд и срам.

Летят солома, пух и перья,

Скандал не скроют и деревья.

И быстрокрылая молва

Зевак досужих собрала.

Спешат потеху поглядеть,

Слов погремушкой погреметь.

– Я, дура, так тебя любила, -

Сорока гневно говорила, -

А ты, неисправимый хам,

Жизнь превращаешь в балаган.

Молчишь часами… Вдруг собакой

Залаешь рядом… Стынут лапы,

Лишаюсь голоса и сил…

А ты всего лишь так шутил!?

Котом зовешь дурищу кошку,

То скачешь дятлом по окошку,

То жутко филином кричишь…

Что? Нечего сказать? Молчишь?

Скажу: – Ты дура и воровка.

Так надоела, бестолковка!

Что ни увидишь – в дом тащишь,

Все перед зеркалом торчишь.

Ни подмести, ни приготовить…

Ни ночку нежно «поворонить»

Со мною рядом под луной –

Я не желаю жить с тобой.

Так долго милые бранились

И так изрядно притомились,

Что над порушенным гнездом

Уселись рядышком молчком.

И слышат зрителей дебаты:

Они совсем не виноваты.

Такая жизнь теперь пошла,

Сказала мудрая Сова.

Какой была, такой и будет,

Пусть муж с женой друг друга любят,

Вот самый правильный закон,

Всегда основа жизни он.-

Степенно молвила Гусыня,

Женившая недавно сына.

А шустрый Воробей сказал,

Что не случился бы скандал,

Когда не вышло бы огласки

Что строила Сорока глазки.

– Уж полно глупости болтать,

Изменою кокетство звать, -

Обиделась на всех Сорока.

А Ворон буркнул: – Вот морока,

Давно уже известно всем,

Что в птичьем мире нет измен…

Но эта шумная толпа,

Как всякая до ней была,

Про все судила и рядила,

Чужие боли бередила,

Чужою тешилась бедой,

Свою припрятав за спиной.

Хитро продолжила Кукушка,

Поправив перышко над ушком:

То хорошо, что нет детей,

Ни алиментов, ни соплей.

Ее Синица поддержала:

Хоть завтра могут все сначала!

– Какие дети у Кукушки?

У ней гулянки, веселушки,

А не заботы в голове.

Уж ей ли быть судьей семье !-

На многодетных журавлей

Согласно птичник поглядел.

Вернул всех к теме кроткий Крот:

– Без ласки кто же проживет?

И как продлить без ласки род?

И что за счастье без забот?-

Что ж! Сам себе обед готовь?-

Вспылил Индюк, и был таков;

Повел заботливую клушу

Копать на суп червей, под грушу.

Хорьки загадочно ворчали,

Мол, гороскопы не совпали,

А Дятел, знай себе, долбил,

Что просто не было любви.

Ежиха топала Ежу,

Что их не слышно никому,

И торопила за иголки:-

Давно ежата ждут под елкой!!!

Но тут Лисица подошла,

И сразу всем нашлись дела…

А что у Ворона с Сорокой,

Со стрекотуньей белобокой?

Сомкнули тесно два крыла,

С головкой рядом голова:-

Забудь обидные слова.

Я был не прав.

– Я не права.

Любовь терпима и мудра.

Вот так бы нам, глаза в глаза,

Сказать волшебные слова…

Но мы молчим…

                    Гремит молва.

Ax, нежный яблочный червяк!

Румян и свеж, и взгляд наивен.

И знает яблочко одно,

Кто в гибели его повинен.

Шуршит иссохшей кожурой,

Но слов его никто не слышит.

Румяный, пухленький злодей

Уж яблочко другое ищет.

Методик много знает жизнь.

Но он одну предпочитает:

Он все эмоции души

На ощупь, ручкой подбирает.

И все, что жизнь ему дала:

Талант, любовь и вдохновенье –

Он скомкал, дешево сменял

На побрякушечки-мгновенья.

Уже зима катит в глаза,

Но в яблочке другое время,

И веселится заодно

С ним все червивенькое племя.

Опавший лист стучит в окно…

Осенний дождь о лете плачет…

Всему черед… Всему цена,

И каждый в свой черед заплатит.

Я не умею быть чужой…

Ты – вежливое равнодушье.

За эту истину цена –

Бессонной ночи тьмы удушье.

Да! Я смешна в избытке чувств -

Беречь, помочь и обеспечить,

А ты расчетливо скромна:

Позволить, брать и не перечить.

Так на охоте крокодил -

Сама невинность, неподвижность,

– Поймав, слезами обольет

Ему поверившую живность.

У беды друзей не бывает.

Одиночество? – Праздный зритель,

Равнодушный и злоязычный,

Он надежд моих похититель.

Многочисленное безличье

Фон беды, ее хлеб и поле.

Я внимаю беде, но не верю,

Чтоб она не выросла в горе.

Научилась прощать, но помнить.

Научилась терпеть и верить.

Я судьбу, и беду, и радость

Научилась любовью мерить.

Мне любовь – и река, и дорога.

Мне распутица не помеха.

Мне доверие сердцем избранных –

И награда, и щит, и веха.

Мой характер – мой ствол, мой стержень,

–Помогает, несет сквозь бремя.

Ко всему, что мне свято-дорого,

Путь укажет мой спутник – время.

У беды друзей не бывает.

Хоть она меня обнимает,

Отбиваюсь, бегу, сбегаю.

И сбегу непременно. ..Я знаю.

Оползень – это край обрыва.

Трава растет, и цветы манят.

Упаси тебя Бог подойти поближе.

Знай – не будет пути назад.

Манит трясина зеленою гущей;

Морошка и клюква по берегам.

Посмотри и уйди, подойти не пробуй.

Шагнешь – навсегда останешься там.

Сбыться надеждам мира не обещает.

Прохлада и зелень путника ждут.

Но не верь, или силы тебя оставят.

Пески про холодную воду лгут.

Люди бывают, как эти явленья:

Красивы, умны и в достатке живут.

Упаси тебя Бог к ним спиной повернуться -

Душу ограбят и в пепел сожгут.

Не все родные дорогие,

Плоть не гарантия родства.

Не все знакомые – чужие,

Как эта истина стара.

Когда приводит нас разлука

На край дороги и надежд,

Когда предательство покажет

Свое лицо из под одежд…

Средь тьмы нага и беззащитна

Колючкой ежится душа .

Спасает «солнце» – дружба ваша,

Любви, доверья теплота.

И пусть в судьбе моей нескладной

Всему сама причина –«Я»,

Благодарю судьбу и Бога

За вас, души моей семья.

Бывает время без теней,

Все одинаково безлико.

И ямочки, и бугорки

Невнятным цветом ночи скрыто.

Но вот фонарь, за ним другой,

Как эстафета вдоль дороги,

И я иду к теплу, домой,

Спешат, смелеют, крепнут ноги.