– А как далеко будете находиться вы?

– В трех дюймах от вас.

Изабель снова подобрала поводья, проверяя, насколько крепко держит их.

– Очень хорошо. Не более трех дюймов.

Он отпустил уздечку и отступил на шаг, чтобы держаться вровень с Изабель на тот случай, если ему понадобится стянуть ее с седла. Девушка прищелкнула языком, потянув поводья вправо. Неумело и робко, но Молли устремилась вправо. Послушная лошадь.

Как только они добрались до каменной подставки, Салливан взял поводья и привязал их к кольцу коновязи. Затем он поднял руки, и Изабель практически спрыгнула ему на грудь, крепко обнимая его.

– Я сделала это, – горячо прошептала она. – Благодарю вас. Спасибо, спасибо, спасибо!

На мгновение он обнял ее стройную фигуру, а затем демонстративно поставил ее на землю.

– Я только привел лошадей. Храбрость целиком ваша. Поздравляю, милая.

Когда она направилась к родителям, Салливан уловил движение на подъездной дорожке. Там стоял Оливер, и выражение его лица было таким мрачным, что от него могли заржаветь гвозди. Салливан позволил себе на мгновение ощутить удовлетворение перед тем, как перенести внимание на тех, кто сопровождал Тилдена. Леди Барбара и еще одна девушка стояли рядом с Оливером. На его глазах две девицы начали перешептываться, а затем уставились на него. Холодок пробежал по его спине.

Неужели они видели, как Изабель обняла его? Придется предположить, что видели. И в то время, как Оливер, вероятно, не рискнет затеять ссору, Салливан не знал, насколько верными подругами окажутся эти девушки для Изабель. И он никогда особенно не верил в доброту аристократов. Черт возьми.

– Леди Изабель? – крикнул он. – Вы хотите, чтобы я завел Молли и вывел Зефир из стойла для ее тренировки?

Изабель с удивлением посмотрела на Салливана. Прежде он никогда не спрашивал разрешения. Затем она заметила его взгляд в сторону дома и проследила за ним. О Боже.

– Да, пожалуйста, – ответила она, покидая родителей, чтобы поприветствовать своих подруг.

– Это твоя новая кобыла, вот как? – спросила Элоиза Рэмплинг. – Она же древняя!

– Я не так много ездила верхом, – проговорила Изабель в свою защиту. – Мне хотелось чуть больше попрактиковаться, прежде чем я сяду на только что объезженную лошадь.

– Но мистер Уоринг говорит, что не объезжает лошадей, – вставила Барбара с веселой улыбкой. – Он приручает их.

– Кажется, он приручил кое-кого еще, – заметила Элоиза.

– О, пожалуйста. – Изабель заставила себя улыбнуться. – Войдите в дом пока я переодеваюсь. Вы подождете, Оливер?

Лорд Тилден пошевелился.

– Да, конечно. Если вы все еще желаете отправиться за покупками сегодня днем.

– Я никогда не отказывалась от возможности отправиться за покупками.

– И я тоже, – добавила Барбара. – Ты очень хорошо смотрелась в седле, Тибби.

Изабель с благодарностью улыбнулась подруге.

– Тогда пойдемте, – громко проговорила она. – Кухарка все утро печет печенье. – Кухарка всегда пекла печенье по утрам, но это показалось ей отличным отвлекающим маневром. Очевидно, они видели, как Изабель обняла Салливана, и чем быстрее они забудут об этом, тем лучше. Глупо, глупо, глупо.

С другой стороны, она поблагодарила человека за то, что он помог ей чего-то добиться. Она обняла Салливана не потому, что он поцеловал ее и ей это понравилось. Но Изабель все равно ощущала себя так, словно сделала что-то неправильно. Она украдкой посмотрела назад на Салливана и увидела, как он быстро отвел от нее взгляд. Все было намного сложнее, чем просто ее попытка не спускать глаз с взломщика. Вероятно, это всегда было намного сложнее.

Глава 14

Салливан тяжело опустился в мягкое кресло. Его треклятая нога болела, и как только миссис Ховард поставила на стол блюдо с ветчиной и картофелем, он отправил экономку домой. Он оставил свой бокал с бренди на каминной полке, но не имел намерения вставать и забирать его. Огонь, пылавший в камине, придавал его маленькой гостиной веселый вид. Сам Салливан не испытывал таких ощущений.

Парадная дверь отворилась.

– Я принес две монеты, чтобы отдать их Харону, – протянул Брэм, проскальзывая в дом и закрывая за собой дверь, – так как предположил, что ты умер и готов пересечь реку Стикс.

– Почему никто никогда не стучит в мою дверь? – спросил Салливан. – Я начинаю думать, что окружен взломщиками.

– Рыбак рыбака видит издалека. Где бренди?

– На приставном столике. И передай мне мой бокал, хорошо? – Он указал жестом в сторону камина.

– Может быть, ты и зарабатываешь себе на кусок хлеба, мой друг, но у тебя хороший вкус к спиртным напиткам.

– Благодарю тебя.

– Итак, он на самом деле подстрелил тебя? – Брэмуэлл налил себе щедрую порцию янтарной жидкости, взял и передал Салливану его бокал, а затем упал в кресло напротив друга. – Он рассказал половине клуба «Уайтс», что сделал это. И, очевидно, там была кровь.

– Он выстрелил в собственное дерево. В меня попала щепка.

Черные глаза Брэма изучали его поверх края бокала.

– Я знаю нескольких врачей, которые умеют молчать, если тебя нужно заштопать.

– Нет. И спасибо за то, что тебе понадобилось восемнадцать часов, чтобы приехать и узнать, жив ли я.

– Я приезжал сегодня утром.

Салливан слегка напрягся и сделал глоток бренди, чтобы скрыть это.

– В самом деле? – произнес он вслух. – Я обычно замечаю твое присутствие. Ты из тех, кто много болтает.

– Я увидел во дворе карету Данстона, и двухколесный экипаж Чалси позади дома. Все это напугало меня, так что я сбежал.

– Ах. Значит, это не имеет никакого отношения к твоему нежеланию иметь дело с неприятными личными затруднениями?

– Чего хотел Данстон? – Проигнорировав последнее замечание, он вытянул ноги в сторону огня. Для Брэма время было еще раннее, и он был одет для вечернего выхода в свет, но если друг никуда не торопился, то и Салливан тоже не спешил. Его нога болела, но другие вещи тревожили его еще больше.

Он осознал, что Брэм ждет ответа, и одернул себя.

– Он приказал мне прекратить ерунду, связанную с кражами, и держаться подальше от Оливера и его брачных перспектив.

– Именно поэтому приехал и Дэршир тоже? Немного жестоко с их стороны удваивать силы подобным образом.

Салливан колебался. Он доверял Брэму, но при этом в характере его друга существовала циничная жилка длиной в целую милю.

– Это был не Дэршир. А его отпрыски.

Брэм наклонился вперед.

– Все вместе?

– Дуглас и Изабель. Они услышали разговоры о том, что твой отец убил вора, и захотели узнать, не был ли это я.

– Они? – повторил его друг.

– Очевидно, Тибби рассказала Дугласу обо мне.

– Знаешь, мои чувства задеты. Я думал, что все это дело с кражами станет нашим секретом, а теперь об этом знает половина Лондона.

– Очень забавно. И я не собираюсь отдавать тебе ни одной сигары герцога.

– Это было частью нашего соглашения, Салливан.

– Он стрелял в меня. Добывай себе сигары сам.

Фыркнув, Брэм снова поднялся на ноги.

– Будь по-твоему. Я отправляюсь очаровывать гостей на суаре у Фордэма. Там должен быть герцог – ты избавился от этого проклятого идола плодородия?

– Я не смог унести его, но теперь он без члена. А вот этот предмет ты можешь взять себе.

– Господи, нет. Однако в кои-то веки я с нетерпением жду разговора с Левонзи. Я буду изо всех сил сочувствовать ему.

Салливан наблюдал, как Брэм идет к двери. Нахмурившись, он спорил сам с собой, сказать ли вслух что-то еще. Проклятие.

– Брэм?

Лорд Брэм замер, наполовину открыв дверь.

– Хм?

– Присмотри за леди Изабель, хорошо? Я посадил ее сегодня на лошади, а она была так рада, что… обняла меня. Некоторые из ее друзей увидели это.

Дверь снова закрылась.

– Ты просто дьявольская загадка, Салли, – через некоторое время проговорил Брэм. – Ты рассказываешь о кражах и о том, как тебя подстрелили, но умалчиваешь о той части истории, где девушка…