– Унижать может только тот человек, который сам заслуживает унижения. Все эти бренды созданы для того, чтобы подчеркнуть достоинство человека, но они также могут сделать человека смешным, если нечего подчеркнуть.

После этих слов бабушка поменялась в лице, стала очень обходительной и не давая ничего ответить будущей свахе, продолжила:

– У Вас, Ирина Алексеевна, такие шикарные серьги с бриллиантами, если не ошибаюсь, в полкарата, просто загляденье, – бабушка приложила левую руку к подбородку, как бы рассматривая их и тем самым демонстрируя на своем безымянным пальце кольцо с бриллиантом в пять карат и продолжила говорить: – Они бы хорошо смотрелись с платьем малахитового цвета, тем более, что у Вас красивые зеленые глаза.

Рита принесла тапочки и помогала бабушке переобуться.

– Можно я подержусь за Вашу прекрасную ручку, – очень беспомощно спросила Зинаида Ивановна у сватьи и облокотилась на неё, всё так же не давая ей вставить слово. – И я буду Вам очень благодарна, если Вы мне откроете секрет, как ухаживать за кожей. Она у Вас великолепна! Вы же мне расскажете?

– Да, конечно, – нейтральным тоном ответила Ирина Алексеевна. – Я, кстати, и планировала прийти в платье малахитового цвета, но меня сын уговорил надеть это.

– У Вас замечательный сын.

– Спасибо.

– Ну что, закончим смотрины? – спросила бабушка и лукаво посмотрела на сватью.

– Да, – улыбнулась та в ответ.

Все это время присутствующие были в таком напряжении, что не сразу поняли, что достигнуто мирное соглашение, только когда эти две женщины, почти одновременно спросили у них: «Что стоим?», все расслабились и засуетились.

Степан Владимирович был очарован женщиной, которая сбила спесь с его жены и проникся к ней большим уважением, он предложил ей свою руку и повел её в зал, куда всех пригласили. Остальные пошли следом. В комнате, которая была около тридцати квадратных метров, стоял хорошо сервированный стол, а рядом с ним в белом колпаке и белом пиджаке стоял официант из ресторана по стойке смирно и ждал указаний. На другой стороне комнаты стояли четыре кресла и диван, а между ними длинный журнальный столик. Мебельная стенка была из натурального красного дерева, а на стенах висели картины. Сначала все расселись на диван и кресла, и прошла церемония предложения руки и сердца, потом все обменялись подарками и вечер продолжился за праздничным столом. Были оговорены все нюансы проведения свадьбы и проживания молодоженов. Бабушка предложила для проживания молодых трехкомнатную квартиру, а проведение свадьбы и свадебного путешествие было решено доверить семье жениха. Все с этим согласились. Ирина Алексеевна улыбалась весь вечер, а когда бабушка провела коньячный ритуал, то она наслаждалась от души. Вечер прошел замечательно. Прощаясь, Ирина Алексеевна подошла к Зинаиде Ивановне и сказала:

– Спасибо Вам. Вы дали мне возможность увидеть отличия между шикарной женщиной и богатой.

Они обнялись и по – родственному поцеловались. Степан Владимирович был счастлив, он давно не видел жену такой общительной и улыбающейся.

Свадьбу сыграли в ресторане, приглашенных было не много, как и договорились. Молодые улетели в свадебное путешествие в Италию, а через год у них родилась девочка Верочка, на радость прабабушки, бабушек и дедушек. Молодые были счастливы.

Артём сидел в кресле-качалке и смотрел на небо. Начинало светать. «Дочке уже пять лет, а я до сих пор не научился обеспечивать свою семью», – подумал он. Он взял листок бумаги, ручку и стал писать записку:

«Рита! Только не сердись на меня и пока не принимай никаких кардинальных решений. Я себя, как говорят, загрыз своей никчемностью. Мне надо научиться есть тот хлеб, который я заработал сам. Дай мне неделю. Мне надоело жить за счет других, и мне надо понять, на что я способен сам. Я буду уходить рано утром и приходить поздно ночью, чтобы ты знала, что со мной всё нормально, питаться буду только тем, что заработаю за день. Спать буду в большой комнате на диване. Прошу меня не дожидаться вечерами и не пытаться со мной разговаривать. Просто отпусти меня на неделю. Мне нужно почувствовать этот мир без поддержки родителей и твоей жалости, это унижает меня. Если я не смогу стать хозяином своей жизни и достойным мужчиной в семье, то ты вправе со мной расстаться. Потерпи неделю. Прости. Люблю тебя и дочку, поэтому решился на это.

Артем».

Он положил записку на обеденный стол и ушел.

Глава 2

Лук читал сообщение на экране. Куратор сообщал ему, что комиссия признала его работу с землянами (Николаем, Светланой, Иваном) выполненной в полном объеме и с положительными результатами, а также поручает ему ещё три человека с более сложными задачами, но для начала Луку предлагалось просмотреть несколько сцен из прошлой жизни своих новых подопечных. Куратор назвал пока только одно имя – Артём, и только пока для него Лук должен составить план своих действий, согласовать его с куратором и представить на комиссию свои расчеты по остаточной энергетике развития этого человека, чтобы ему хватило на приобретение опыта трудовой деятельности. Ситуация была сложной. Артём, в прошлом воплощении его имя было Юрий, совершенно не имел самостоятельного опыта адаптации к жизни, он принадлежал к разряду «золотая молодежь» шестидесятых годов в Советском Союзе.

Лук развернул экран эфирфона и прочитал информацию об этом направлении молодежи.

«Это были дети дипломатов и партийной элиты. Карьеру им делали влиятельные родители. Эти дети носили иностранную одежду, слушали западную музыку на пластинках, катались по миру, курили «Мальборо» и баловались курительными смесями с марихуаной. «Золотая» советская молодёжь отдыхала с размахом. Танцы и тусовки, как правило, проходили в закрытых клубах и ресторанах при гостиницах. Дети элиты часто покидали пределы СССР. Сыновья и дочери дипломатов вообще жили с родителями за рубежом по полгода. В Союз «золотые» мальчики и девочки приезжали окутанные западным лоском. Развращённые выполнением любых капризов, они спускали огромные суммы, которые им щедро выделяли родители, на ипподромах или в азартных играх. Общественность относилась к такому поведению «золотой молодежи» резко отрицательно. На закрытые клубы постоянно совершались облавы, мажоров задерживали, но быстро отпускали по звонку «сверху».

Таким был и Юрий, он заканчивал школу, но даже не задумывался о своем будущем. Его отец являлся влиятельным партийным деятелем и любил говорить, что судьбу сына устроит в лучшем виде.

Лук просмотрел ещё несколько эпизодов из жизни молодежи того времени и приступил к изучению присланного материала. Голографический экран стал воспроизводить сцены из прошлого воплощения Артема:

– Юрка, зачем ты нас раньше времени тащишь на ипподром? Мы будем опять торчать на трибунах, а ты побежишь в конюшни. Скачки только через два часа начнутся. Нам с Иркой это надоело. Правда, Ира? – спросила с раздражением Оля.

– Да, лучше бы пошли ко мне, я бы шмотки новые показала, – поддержала Ира. – Кстати, я сегодня ставки не делаю, вчера все «мани» прокрутила в клубе. Маман в шоке. Юрка, а ты загруженный? Может, дашь мне на пару ставок?

– Конечно, дам. Хотите посмотреть лошадей поближе? Меня на конюшне везде пропускают. Заодно и дядю Сашу, конюха, найдем, чтобы он за нас ставки сделал, – предложил Юра.

– А что его искать, он тебя уже, наверно, у входа ждет. У него своя ставка – это ты. Сколько ему даешь? – не меняя интонации, спросила Оля.

– Не важно. Так пойдете?

– Пойдем, – ответила Ира за двоих.

Дядя Саша и правда выглядывал из конюшни, боясь упустить своего «банкира». Он встретил молодых с улыбкой и повел показывать лошадей. Юра сразу поменялся в лице и с умилением подходил к каждой лошади, гладил и подкармливал их. Он готов был находиться там сутками, очищать конюшни, поить и ухаживать за ними, но статус не позволял ему вести себя так, поэтому он просто гулял по конюшне, а потом, вручив конюху вознаграждение и деньги на ставки, уходил на трибуну.