С самого утра в дверь комнаты 19 заводского общежития номер один постучали. Мешков слышал сквозь сон, но не открывал,- не хотел просыпаться. Скоро привык к шуму, как привыкают к морскому прибою, стал понимать его как неустранимое явление природы и увидел прежний, спокойный сон.

   Проснулся от чужого присутствия. Открыл глаза, прислушался, но ничего не происходило. Если что-то существовало, то далеко и негромко. В дверь забарабанили. 'Надо впустить, иначе повредят замок',- думал Мешков, торопливо одеваясь.

   - Вы уверены, что он там? - спрашивал звонкий мужской голос.

   - Там он сердечный, где ему быть-то,- отвечал глухой женский,- Как сходил полпервого в туалет, так и сидит безвылазно.

   По голосу Мешков узнал говорившую, - это была пожилая соседка, которую за глаза все называли Мюллером, по известному фильму о 'мгновениях весны'. Она следила за жильцами этажа, за всеми вместе, и за каждым отдельно.

   Днём, когда все уходили, старуха отсыпалась, а вечером выходила на дежурство. Она пряталась на общей кухне за посудным шкафом и, не зажигая света, пользуясь сувенирным фонариком, записывала в толстую тетрадь кто и в какое время входил-выходил. В скобках фиксировалась предполагаемая причина, иногда фантастичная или взятая с потолка. И чего там только не было. Не каждый писатель может выдумать такие чудеса и сюжетные повороты. По выходным она не спала вовсе, была бдительна, беспрерывно варила кофе, здоровалась со всеми по многу раз.

   Мешков помедлил ещё, услышал предшествующий разрушению механики звук, повернул щеколду, но дверь уже не открывалась. От приложенных усилий в замке повредилось что-то хрупкое, можно быть незаменимое. А с той стороны продолжали бесчинствовать. продолжали хулиганить.

   - Перестаньте! - сердился Мешков, - у меня не заперто!

   Из коридора никто не ответил, и безобразие продолжалось. У Мешкова от злости почернело лицо. Дверь, уставшая сопротивляться, дала обширную трещину, и раскрылась сразу обеими половинками. Стало видно, какая она непрочная, большей частью изготовлена из деревянных реек и пустоты. Мешков почувствовал себя бессовестно обманутым и почернел весь.

   Первым из ворвавшихся оказался милиционер. Он был в новенькой, с иголочки, форме, верхом на маленькой лошади. Увидев чёрного человека, он опешил и спешился. Заметив в помещении конную милицию Мешков тоже спешил-ся и опешил.

   - Вы что же, негр? - спросил милиционер, доставая из седла пухлый блокнот.

   - Нет, зачем же,- Мешков поправил волосы,- а, впрочем, как Вам будет угодно.

   Мешков потянулся к лошади, погладил по мокрой морде. Ему действительно было всё равно. Милиционер пожал плечами, хмыкнул, что-то записал.

   - У вас есть какие-нибудь документы,- спросил казённым голосом, пряча бумаги обратно в седло неподвижной лошади.

   - Какие-нибудь есть,- отозвался Мешков, протягивая уполномоченному первое, что попалось под руку - инструкцию на телевизор.

   Милиционер взял предложенное, развернул выпавшую электрическую схему, стал рассматривать, держа вверх ногами. Погладил лошадиную морду с другой стороны.

   - Не работает?

   - Нет,- подтвердил Мешков, разглядывая большие лошадиные зубы.

   - Давно?

   - Второй год.

   - Наверное, испортился,- вздохнул милиционер, сильной рукой закрывая лошадиную пасть,- А вы не пробовали чинить?

   - Да что вы! - Мешков спрятался за спину зверя.

   - Наверное, лампы сгорели,- наконец придумал что сказать милиционер.

   Мешков включил свет и сердито показал на люстру.

   - Лампы в порядке. Горят, все до одной.

   - Да, действительно,- согласился милиционер, закуривая. Мстительно огляделся.

   - Грязно у вас. Хоть бы подмели иногда.

   - А где старуха? - вспомнил Мешков. - Это она тебя привела?

   - Она, стерва. Житья от неё нет,- обрадовался милиционер, выпуская красивые кольца дыма.

   Является старуха. В руках книга, на носу очки, на голове чепец.

   - Я же говорила, что он дома, а за стерву ответишь, мусор.

   Милиционер выпустил почти идеальное колечко, толкнул подчинённое животное.

   - Кому сидим? Начальника обзывают предпоследними словами, а мы бездействуем!

   Лошадь то ли заржала, то ли залаяла, бросилась. Теперь Мешков увидел, что это не маленькая лошадь, а большая, почти огромная собака. Старуха, опасаясь неизлечимого вируса бешенства, выронила книгу, замахала снятым с головы чепчиком, и зверь, в самом деле, отпрянул, прошмыгнул в коридор, и уже оттуда неистово залаял.

   - Так ты с собакой? - удивился Мешков.

   - С ней,- согласился милиционер.

   - А я тоже не из Африки,- обрадовался Мешков.

   Почувствовав объединяющие обстоятельства, обменялись крепким мужским рукопожатием.

   - А-а! Сговорились, контры! - вскочила рассерженная старушка,- Все вы из одной шайки-лейки,- кинула на пол пустую алюминиевую миску, которая долго звенела и каталась.

   Вернулась собака, мужчины одновременно взглянули на неё, и так же одновременно прыснули от смеха. Старухин чепец оделся на уши и сделал из умной собачьей морды глупое лицо пожилого человекообразного.

   - А ведь, похоже,- заметил милиционер.