– Ты повёрнут на книгах.

– Сочту твои слова за комплимент.

Заиграла ритмичная «Dancing in the dark» Брюса Спрингстина и Дик затанцевал в такт резвой мелодии. Смотреть на это было и смешно, и страшно. Смешно потому, что танцевать он не умел и двигался неуклюже. И страшно оттого, что каждый новый пируэт мог обернуться жёстким падением на пол.

Игра продолжалась ещё час. Под конец оба изрядно опьянели. Под столом скопилось немалое количество пустых бутылок, а пошлым шуткам был потерян счёт. Дик безнадёжно проигрывал и нехотя признал поражение. Так Андрей стал чемпионом бунгало по почти пляжному бильярду. Одиннадцать-четыре это вам не шутка.

Тем же вечером Андрей и Дик сидели на веранде, одетые в купленные утром пляжные шорты и футболки. Только Дик выбрал себе аляповатые, свисающие до колен шорты цвета радуги, а Андрей более строгий и короткий вариант серого цвета. На футболках обоих красовалась фотография обложки четвёртого студийного альбома Led Zeppelin вышедшего в тысяча девятьсот семьдесят первом году. Именно этот любимый альбом Дика звучал сейчас в глубине бунгало из портативной колонки. Ему и принадлежала идея взять одинаковые футболки. Андрей вырос на Beatles, и гордился тем, что смог побывать на концертах Ринго Старра в Крокус Сити Холле и Пола Маккартни в спорткомплексе Олимпийский в 2011 году, а тяжёлый рок предпочитал на уровне отдельных, часто звучащих по радио песен.

Они молча смотрели на закат, часто прикладываясь к пивным бутылкам. Кроваво-красная звезда, дающая жизнь планете, медленно покидала эту часть земного шара, чтобы подняться на другом. Вечерний бриз гнал в море нагретый за день воздух. Из-за этого он стал влажным. На поверхности воды почти не наблюдалось волнений.

Дик сбросил сланцы на пол и положил ноги на перила. Затем отправил в рот сразу несколько солёных фисташек. Помимо горы орехов на столике валялись крышки от пивных бутылок (коих Андрей насчитал уже шесть), а также стояла тарелка с бутербродами. Учитывая общую калорийность потребляемой пищи, Андрей с притворным ужасом подсчитал в уме сколько лишних килограмм наберёт к концу работы над книгой.

Он заметил, что очередная бутылка мистическим образом опустела в руках и сходил до холодильника за новыми для себя и Дика. По пути он зашёл в туалет, чтобы освободить место для свежего пива. А ещё заметил, как предательски шатается под ним пол.

Он протянул другу холодную бутылку и указал пальцем на его вздымающийся живот.

– Не хочешь избавить свой мотор от постоянной необходимости перекачивать пару литров лишней крови?

– Думаю об этом каждый раз, как смотрюсь в зеркало, – не задумываясь, ответил Дик.

– И?

– И нахожу себя дьявольски привлекательным.

– Я ещё на первом курсе запомнил, что с самооценкой у тебя всё в порядке. Боюсь, с таким подходом к здоровью ты не дотянешь до пятидесяти, – последнюю фразу Андрей произнёс на полном серьёзе.

– Нашёл, чем удивить, – пожал плечами Дик. – А какой, скажи, смысл, жить до глубокой старости?

Андрею нравились разговоры, изрядно подкреплённые спиртным, на философские темы. Он удобнее развалился на стуле.

– С такой логикой можно прийти к выводу, что не стоило и рождаться, – сказал он.

– А стоило?

– Надеюсь ты это не серьёзно. Конечно, стоило. Ты молодой мужик и не имеешь права распускать сопли.

– Никто и не распускает, – обиделся Дик. – Просто я не вижу разницы между смертью в пятьдесят лет или смертью в семьдесят пять.

– Пятьдесят ещё почти молодость.

– Ну да, – Дик показательно усмехнулся, – кто-то и в шестьдесят становится отцом.

– Ты так говоришь, потому что у тебя нет цели в жизни.

– Ты хотел сказать нет семьи. Даже подруги нет, потому что я жирный и храплю по ночам.

– Я сказал, что хотел. У меня тоже нет семьи, зато есть цель.

Дик внимательно посмотрел на захмелевшего друга.

– Скучаешь по жене?

Андрей не сразу нашёлся с ответом. После смерти Ирины прошло время, и боль притупилась. Только он до сих пор не разобрался, была ли это боль от измены или от смерти.

– Скорее сожалею, – признался он. – Особенно когда просыпаюсь в одиночестве.

Делиться с другом подробностями преследующего его сна он не хотел.

– Привычка свыше нам дана, замена счастию она, – процитировал Дик фразу из Евгения Онегина.

– В измене всегда виноваты двое.

– Ты это брось. Она наставила тебе рога и поплатилась за это.

– Выбирай выражения, – произнёс Андрей устало. – Я любил её.

– Ты может и любил. А она? Будь она жива, сколько ещё продлился бы ваш брак?

Андрей никогда об этом не задумывался. И всегда гнал прочь подобные мысли.

– Молчишь?

Андрей действительно молчал. Да и что он мог сказать.

– Тогда позволь мне объяснить тебе, как устроена жизнь, – наседал Дик, не забывая, однако, прикладываться к бутылке. – А устроена она примитивно. Ты рождаешься, мучаешься несколько десятков лет, а потом загибаешься от какой-нибудь запущенной болячки. Могила зарастает сорняками и о твоём существовании напоминает только запись на могильной плите. Со временем и она разрушается, становясь последним пристанищем ещё для какого-нибудь бедняги. Вот и всё. Мрак и пустота. Бога нет. Пей лучше пиво.

– Я и так пью. К чему ты клонишь?

– На земле семь или уже восемь, поди посчитай всех, миллиардов людей. Из них половина самок. Твоя самка нашла более удобного самца. Не случись трагедии, она ушла бы от тебя к нему. Не в этом году, так в следующем. А если бы не ушла, то её следовало отпустить на все четыре стороны. А ты зачем-то посыпаешь голову пеплом и винишь себя в этом. Да, винишь, и не смотри на меня так. Природа наградила Ирину хорошим телом и она, не будь дурой, пользовалась этим.

– Когда ты успел стать таким циничным?

– Или ты думаешь, что штамп в паспорте означал вечную любовь? Не смеши меня. Люди ищут там, где лучше. Им всегда чего-то не хватает. Измены, разводы, смерть – это и есть жизнь. День за днём, ночь за ночью. И как не молись, страдания подстерегают на каждом шагу. Будь признателен современной цивилизации с её интернетом, высоким качеством медицины и доступной едой. Пятьсот лет назад ты бы отдал концы от обычной занозы в заднице. Страдание ещё никого не сделало счастливым. Не увлекайся им. Если, конечно, ты не извращенец. Тогда ладно, валяй.

– И что хотел сказать этой тирадой?

– Пора обратить внимание на других женщин. И прекратить жалеть себя. Сделай из лимона лимонад.

– Мне пока не до противоположного пола.

– А я мускулистый брюнет. Не ври мне.

– Ты циничный сукин сын!

– Я твой друг, мне можно говорить тебе правду. Ты красавчик, а я жирный, лысеющий чувак! – воскликнул Дик, – занимаюсь тем, что строчу жалобы на ленивых приставов, да торчу в очередях, чтобы попасть к ним на приём. Я человек-функция. Не буду приносить банку пользу, и меня вышвырнут. Моя жизнь предельно скучна. Из радостей только порнография, да вредная еда. Раздумываю, не прибавить ли к ним курение. Обожаю красивые трубки.

– Не пробовал с кем-нибудь познакомиться? В интернете сайтов знакомств больше, чем сортов колбасы в магазине.

– Ты можешь представить, что цыпочки, зажимая подушки между ног, будут представлять моё тело в своих сексуальных фантазиях? Вот и я нет.

– Ты не ответил на вопрос.

– Ах ты хитрая лиса!

Дик поднёс свою бутылку к бутылке Андрея, и они чокнулись.

– Ирина не любила тебя, – вздохнул Дик. – И не спорь со мной. Расскажи лучше, о чём будет твоя книга? Знаю, ты не любишь рассказывать, пока проект не закончен. И всё же, мне интересно знать, ради чего ты припёрся сюда?

– Это книга о прошлом и настоящем. А ещё о призраках. И о том, что мы тоже призраки.

– Я ничего не понял.

– Пока написано сорок страниц, – Андрей прищурился, – это где-то одна десятая. Я взялся за неподъёмную тему. Сбор материала отнимает много времени. Приходится выверять каждое слово. В банке работать легче, чем писать книги.