Член-инструктор – степень вполне самостоятельного, подготовленного работника, которому приходилось принимать решения автономно, при самых разных, часто непредвиденных обстоятельствах. Уже с начала 1944 года эта форма структуры, начиная с самого Центра, стала, вероятно, размываться и отмирать. Очень характерным в этом смысле показался мне факт, приведенный в книге мемуаров Евгением Романовым. Он пишет, что в Организацию официально так и не был принят. И это не помешало ему по поручению Евстафия Игнатьевича Мамукова в 1943 году объехать города Востока и Юга Украины для знакомства с делами Организации – хотя это и было явным нарушением Устава того времени. И еще: по свидетельству Романова, Центр влияния НТС в Украине находился тогда в Днепропетровске и руководство работой во всем регионе осуществлял Евстафий Мамуков.

Я же был свидетелем очень активной деятельности Киевского Центра, бессменно руководил которым в годы оккупации Николай Федорович Шитц. Он был и членом Совета нескольких послевоенных созывов; первым из представителей Организации появился в Киеве, а уехал оттуда, по-видимому, последним.

Помощником и заместителем Шитца, организатором работы с молодежью, подпольной редакции и типографии, а кроме того, специалистом по изготовлению всяческих «липовых» документов (что имело большую важность в самые тяжелые годы немецкой оккупации) был Александр Ипполитович Данилов.

Можно лишь предполагать, что на Украине в 1943 году существовали два более или менее автономных центра НТС: один на Юге, в Днепропетровске, другой – в Киеве. Однако не вызывает сомнения факт их взаимосвязи, а также использования литературы, изготовленной именно в Киеве.

В книге Л. Рара и В. Оболенского «Ранние годы» сказано, что на Украине «под влиянием НТС» появились отряды партизан и что А.В. Поппель для их координации создал там «тайный пункт НТС».

Фамилия Поппель по каким-то забытым уже сегодня обстоятельствам зависла с тех пор в моей памяти. А Светлана Томилина (Васнецова) только теперь разъяснила, что хорошо знала его; более того, участница их группы Лида Еремина была племянницей Поппелей.

Позже, после эвакуации из Киева, Светлана и Игорь Лещенко, как оказалось, некоторое время жили вместе с супругами Поппель в заброшенном доме во Львове. Им было не до политики. Они голодали и просто старались выжить, как все беженцы того времени.

Однако версия о партизанских отрядах в районе Киева «под влиянием НТС» – все же явный перебор. Об этом ничего не знал тогда не только я, но, безусловно, и Данилов.

Я точно могу судить об этом, так как все наши помыслы в те годы были направлены на поиски контактов с партизанами. И это нам никак не удавалось сделать. Отряды в Средней и Южной полосе Украины были очень мелкими, разрозненными, имели только местное значение. Кроме того, материальной, кормовой базой связаны они были с селами, откуда вышли сами и где жили их родственники. Это особенно важное обстоятельство, поскольку без связи со своей базой, родственниками и друзьями им пришлось бы просто грабить местное население, как делали немцы, и лишиться по этой причине всякой поддержки.

Выходить на связь с сельчанами тогда мы еще не могли – сельские жители нас просто не поняли бы.

В северной, лесной, части Украины, примыкающей к Белоруссии, Орловщине и Брянщине, жизнь в этом смысле была явно повеселее. Там к партизанам примкнуло и большое количество военнопленных.

Летом 1943 года куда-то в те районы отправлялся Олег Поляков в группе из двенадцати молодых людей. Они каким-то образом были легализованы у немцев и имели от тех личное оружие с документами на право его ношения.

Узнал я об этом совершенно случайно: мне пришлось по заданию Данилова участвовать в имитации кражи чемодана с пистолетом у Полякова на вокзале. Пистолет этот – системы «Вальтер» – так и оставался у Данилова до конца 1944 года. Простую, но очень опасную по тем временам операцию мы выполнили с Игорем Белоусовым. Если бы нас задержали, а это было вполне возможно, то расстреляли бы, безусловно.

Перрон тщательно охранялся немецкой жандармерией и украинскими полицейскими. Местных жителей к поездам без особых пропусков не пропускали. Чтобы остаться незамеченными, к месту, где были сложены чемоданы и рюкзаки, нам пришлось пробираться по рельсам под вагонами. Чемодан с пистолетом в нем мы утащили не без помощи самого Олега, но при этом, признаться, очень перетрусили.

Я полагаю, что отряд с участием в нем Полякова отправлялся тогда именно на север Украины, может быть, и дальше – в район станции Локоть, в так называемую Болотную республику Каминского, или в другое место скопления «лесных братьев». А цель командировки была – пропагандистская работа. Партизанами в ту пору часто назывались и отряды «зеленых» – людей, укрывшихся в лесу от всех и воюющих против всех, с неопределенной политической направленностью. Именно из таких «партизан» сформирована была позже первая дивизия генерала Власова.

Но, может быть, тогда-то мы и прикоснулись к секретной операции с участием того самого таинственного Поппеля, который упоминается и в литературе НТС? Расспрашивать Данилова, да еще только ради удовлетворения собственного любопытства, было, конечно, табу.

Летом 1943 года Киев был полуразрушен и почти пуст. Жители разбежались по окрестным городам и селам. Кто-то еще прятался в полуразрушенных домах, кто-то укрылся в пригородном лесу или дачных поселках. Из районов города, примыкающих к Днепру, под угрозой расстрела были выселены абсолютно все. Левый берег Днепра лежал весь в огне и дыму. Дым расстилался и клубился по пустынным улицам.

В начале июня самостоятельно уехал из города дальше на Запад Игорь Белоусов, прихватив с собой одну из сестер-близняшек Мельник – Веру. Это стало для нас полной неожиданностью, потому что его невестой считалась другая сестра – Надежда.

Перед отъездом он на всякий случай записал адрес моих родственников в Виннице. Других адресов для связи в этом огромном разорванном мире у нас уже не было.

Фронт подошел совсем близко. Отчетливо, и не только ночью, слышна была артиллерийская канонада и отдельные взрывы.

Наконец пришел черед и нашей семье решать свою судьбу. Отец сообщил, что из Киева в Винницу отправляется последний обоз – несколько грузовых автомашин, груженных наиболее ценными товарами с его склада. Была возможность уехать, сидя на этих тюках. Позже, когда немцы начнут выгонять всех из города, придется или прятаться в городском подвале, или уходить с котомками в пешем порядке.

И мы решились…

Я сообщил и Данилову адрес родственников в Виннице. А кроме того, мы с ним условились о форме моей автономной деятельности, если судьбе будет угодно, чтобы мы больше не встретились.

А в Виннице был еще глубокий тыл. И нас гостеприимно встретили наши родственники. «Поповский» дом был довольно большим и вместительным, и мы, по меркам беженцев, довольно комфортно разместились, никого даже не стесняя.

Отца в областном отделении его «Центросоюза» («Вукоопспилки» – на украинском языке) тоже приняли как старого друга и дорогого гостя. Свою деятельность в системе кооперации он начинал именно в этом городе, и «земляки» всегда считали его своим представителем в столичном центральном органе.

Вскоре, уже дней через десять, нас разыскали Борис Фомин с Мирославом Чипиженко. Они – конечно, по моему совету – передали матушке «привет» от ее сына Александра Ивановича, показав таким образом, что для хозяев дома они люди не совсем чужие. И были приглашены пожить у них «для усиления гарнизона».

Потом приехал Данилов с каким-то незнакомым мне, пожилым, как я считал, человеком. И с «приветом» от Александра они тоже остались «в гарнизоне» у Кишковских. Потом приехали еще знакомые и не совсем знакомые «друзья» Александра Ивановича…

Места в доме уже не хватало, и матушка Анюта помогала вновь прибывшим расселиться у прихожан в соседских домах.

Кульминационным пунктом в этой истории стал приезд Малика Мулича. Тот не стал искать церковь в Старом городе, а просто спросил об отце Иоанне Кишковском в головном городском соборе. Его направили в кабинет правителя Духовной консистории. И там Малик, не выносивший неправды даже в малом, честно признался отцу Иоанну, что с сыном его в Варшаве он лично знаком не был, но «привет» от Александра Ивановича должен помочь ему встретиться с товарищами.