- Агаларов, ты с ума сошёл? – вкрадчиво поинтересовался Максим.

- Нет. Просто устал.

Красовский лишь головой покачал, глядя на Рустама с жалостью. В его глазах явно читалось: “Больной...”.

- Максим, посуди сам. Мы выяснили причину, теперь Рита под присмотром, и я уверен, что всё будет хорошо. Я лично не позволю, чтобы с ней что-то случилось. – Тихо сказал Рустам, чувствуя, как глаза закрываются сами по себе. Он обещал Ане, что они куда-нибудь сходят... Но, видимо, дочери придётся подождать. Сегодня он уже никуда не двинется. Да и Аня убежала, сказала, ей нужно к какой-то контрольной готовиться... Хотя... Какие контрольные в сентябре? Или он настолько отстал от системы образования?

- Да я понимаю. – Максим плюхнулся на диван и зашипел от боли, вытащив из-под себя ручку. – Просто... Представь, что я пережил...

- Представляю. – Рустам вздохнул. Ещё бы он не представлял...

- Коллеги, у нас плохие новости. – В ординаторскую зашёл мрачный Олег.

- Рита?! – моментально взвился на ноги Рустам.

- Нет. Началов. – Коротко ответил хирург.

- Что с ним? – отрывисто спросил Максим, чувствуя неприятный холодок внутри.

- Мы встретились с ним в парке, и после разговора я ушёл, оставив Владимира Петровича. Сам не знаю, что заставило меня вернуться. – Олег присел на край стола, растерянно крутя в руках карточку Началова. Когда он успел её забрать? Надо вернуть Пентеку в кардиологию... – Судя по всему, новый приступ. Вы же знаете его диагноз.

Рустам машинально кивнул. Конечно, знали. Не раз каждый из них настаивал на том, чтобы Владимир Петрович прошёл хороший курс лечения. И вот сейчас он должен был бы быть в санатории. Но вернулся. Из-за Риты... Из-за всего этого бардака.

- Как там дела? – спросил Олег у вернувшегося из кардиологии Ярика. Тот лишь мрачно покачал головой.

- Он справится. – Произнёс Максим, стараясь, чтобы его голос прозвучал уверенно. Но коллеги услышали проскользнувшие в тоне Красовского панические нотки.

- Справится. – Кивнул Олег, впрочем, без особой уверенности. Уже в парке показалось, что Началов – не жилец. Олег до сих пор не мог понять, какое шестое, седьмое или двадцатое чувство заставило его вернуться на ту аллею. Ведь там же людей почти не бывает!

Словно услышав его мысли, Рустам тихо сказал:

- Олег Борисович, вы для нас прямо как ангел-хранитель. Сначала Аня, теперь Владимир Петрович...

- Работа у меня такая. – Вздохнул Олег. – Но, с другой стороны, у ангелов обычно крылья, а у меня вот...

Он сокрушённо приподнял полу халата, на котором красовалась большая дыра. Видимо, зацепился, когда носилки из “скорой” вытаскивали. А санитаров вечно не дозовёшься!

- Помочь зашить? – предложил Ярик. Красовский нервно хохотнул.

- А ты умеешь? – спросил он. – Кто научил?

- Жизнь. – Ярослав отвернулся и отошёл к окну.

- Да я сам справлюсь. – Махнул рукой Олег. – Чтоб гордый холостяк да не умел дырку заштопать?

- Скажите-ка, гордый холостяк, теперь вы убедились, что у Маргариты всё же не было комы? – не удержался, чтобы не поддеть коллегу, Максим.

- Убедился. Каюсь, бес попутал. – Кивнул хирург. – Но, с другой стороны, её состояние было близко к коме. Картина характерна для многих заболеваний, а так же для ряда побочных эффектов при приёме препаратов. Я рад, что лаборатория пошла мне навстречу и сделала все анализы, которые я запросил.

- Погоди, Олег Борисович... – Нахмурился Максим. – Какие анализы?

- Я сделал запрос в лабораторию на проведение анализов на проверку наличия и определения уровня содержания лекарственных препаратов в крови. – Спокойно объяснил Олег.

- Баран... – Максим рухнул на диван, обхватив голову руками. Олег удивлённо посмотрел на него и перевёл взгляд на Рустама.

- Это он не про вас. – Устало произнёс Агаларов. Олег понимающе кивнул. Максим лишь что-то невнятно промычал, вцепившись пальцами в волосы.

- Я рад, что ошибся. Мы выведем препарат и стабилизируем состояние матери и ребёнка. – Олег Борисович потёр пальцем переносицу, на которой отпечатался след очков. – Но, думаю, понятно, что Маргарите придётся остаться в больнице до родов. Организм ослаблен и на фоне проявления отслойки плаценты на позднем сроке есть высокий риск преждевременных родов.

- Я в кардиологию. – Рустам тряхнул головой, прогоняя остатки сна. – Вдруг нужна будет помощь. Давайте по пути поговорим?

Олег кивнул и посторонился, пропуская Рустама. Когда за ними закрылась дверь, Максим наконец поднял голову.

- Позор моим сединам. – Мрачно произнёс он.

- Ты же не биоробот. Людям свойственно ошибаться. – Глухо сказал Ярослав, не поворачиваясь.

- Я так понимаю, Наташа не вернётся?

Ярик лишь покачал головой.

- Я оставил ей справку, она должна тебе позвонить. – Он внимательно следил за неторопливо ползающей по стеклу сонной мухой.

- Что ж, подождём. – Вздохнул Максим. – Но ей придётся вернуться. Хотя бы за документами. А мне нужно искать нового хирурга.

- Не нужно. Лещук возвращается к нам.

- Что? – Максиму показалось, что он ослышался. – Шутишь?

- Мне не до шуток, Максим.

- Какого лешего? Она с ума сошла? Или её уволили?

- Добровольно. По собственному.

Максим ошеломлённо умолк. Он мог ожидать этого от кого угодно, но не от Лещук. Не то чтобы он был против заполучить в отделение такого врача с известным даже за пределами Украины именем. Но Красовский понимал одно: просто так такие врачи на добровольное понижение не идут. Значит, есть что-то, чего они не знают. А неизвестность редко до добра доводит...

- Это вполне в её духе. Бросить всё и наломать дров. – Ярик проводил разочарованным взглядом муху, которой надоело бороздить просторы больничного окна.

- Да ладно? – хмыкнул Максим. – Что-то я не заметил...

- Ты её не знаешь. Такой она человек. Терпит, терпит, а потом раз – и сорвалась. Кто знает, может, это и к лучшему.

- А как же Саксоныч? – тихо спросил Красовский. – Они же друг без друга не смогут...

- Видимо, смогут.

Ярик сильнее опёрся на подоконник, чувствуя, как тот прогибается под руками. Дешёвый пластик. Дешёвый, как и всё в этой больнице, в этом городе. А с виду красиво, современно. Вот только пальцем ткни – и на стене уже вмятина, на диване царапина, на полу дырка... Так же, как и в душе.

- Кстати. – Внезапно вспомнил Максим. – Мне кое-что принесли. Документы. Это касается Наташи...

- Вот ей и расскажешь. – Перебил его Ярослав и, подхватив со стола стопку карточек, направился к выходу.

- Ты куда? – вскинулся Максим. – Тебе нужно об этом знать!

- Не нужно. Отнесу карточки Тамаре. – Ярик знал, что карточки можно отнести и позже. Но он не хотел оставаться с Максимом, не хотел слушать то, что тот пытался рассказать. Ничего хорошего Красовский не скажет. А плохое... Плохого и без этого хватает. Надоело.

- Ярик! – крикнул Максим, но дверь уже закрылась. Красовский зло хлопнул рукой по дивану. Что за чертовщина происходит со всеми?! Куда делись те люди, которых он знал, с которыми дружил и работал?! Всех словно подменили... Лишь один человек не менялся. И, пожалуй, сейчас лишь он мог что-то прояснить. Максим нехотя достал телефон и набрал до боли знакомый номер. Услышав, что на том конце ответили, Максим глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду и произнёс:

- Здравствуй. Я знаю, это ты прислал мне документы. Мне нужны подробности. И твоя помощь.

*

Ирина мрачно постукивала по столу кончиком карандаша, глядя в лежащую перед ней карточку. Странно. Обследования не показали наличия какой-либо патологии, требующей хирургического вмешательства. Но пациентка упорно изображала узел, лежа на койке. Причём боль не стихала даже после уколов. На свой страх и риск Ирина назначила обезболивающее, чтобы хоть немного купировать болевой приступ. Но картина не прояснялась. Возможно, проблема не в хирургии...

Тихий стук в дверь отвлёк женщину от раздумий.