- Рустам, я не могу так. Он контролирует каждый мой шаг. Я чувствую себя пленницей! И почему он?! Почему не Максим, не папа, не... – Она запнулась, вспоминая, кого ещё назвать, и Рустам воспользовался этой заминкой:

- Владимир Петрович с тобой не справится, а Максиму сейчас не до того, ты сама понимаешь. Да ему самому надсмотрщик не помешает... А Евгений... – Рустам помолчал. – Ему я доверяю.

- Странно. Ещё недавно ты готов был его убить.

- И убью, если он переступит черту дозволенного. – Улыбнулся Рустам, глядя на обиженную жену. – Если он любил тебя хотя бы на десятую часть так, как люблю я, то я спокоен. Он не позволит случиться чему-то плохому. И я ему просто доверяю.

Рустам не стал говорить Рите, что в последнее время его мысли всё чаще возвращались к Евгению. Какое-то смутное беспокойство поселилось в душе Рустама. Что-то неуловимое, казалось, протянулось между ним и Женей, и это не была Рита. Нет. Какое-то чувство подсказывало Рустаму: что-то их связывает. Но что? Откуда это доверие к тому, кто пытался увести у него жену? К тому, кто был конкурентом? Но Рустам упорно гнал от себя эти мысли. У них была единственная общая черта: любовь к Рите. Но делить её Рустам не собирался ни с кем. А значит, осталось потерпеть ещё буквально месяц... С хвостиком.

Рита хотела было ещё что-то сказать, но внезапно словно прислушалась к чему-то, и её лицо озарилось улыбкой.

- Пошевелился... – Прошептала она, кладя руку мужа на свой живот. Рустам почувствовал легкое движение под своей рукой. И хотя, казалось, удивить врача сложно, но его душа наполнилась непередаваемым ощущением счастья и удивления, любви и нежности к любимой женщине и к этому ещё нерождённому, но такому дорогому малышу...

- Я так вас люблю... – Хрипло прошептал Рустам, и Рита забыла обо всём. Сейчас для неё существовал лишь он, такой родной и близкий... А всё, что её беспокоит... Это всё не важно.

Она заснула на груди у Рустама, и он боялся пошевелиться, чтобы не потревожить её. Внезапно пискнул телефон. Экран мобильного светился, оповещая о новом сообщении. Поморщившись, Рустам дотянулся до телефона, стараясь не разбудить Риту. Конечно, лучше было бы не обращать внимания, а ещё лучше – вообще отключить мобильный, но мало ли...

Незнакомый номер. Странно. Может, ошиблись? Или спам какой... Помедлив, Рустам всё же открыл сообщение. Его глаза пробежали по тексту, и мужчина замер. Сообщение было коротким:

“Аня – не твоя дочь, и я могу это доказать”

*

Ирина неверяще смотрела на Наташу. Может, Ярик всё же прав в своих подозрениях? Иначе с чего такая просьба от человека, который даже с кровати ещё толком встать не может?

- Наталья Андреевна, можно поинтересоваться... – Осторожно начала она, но Наташа перебила её:

- Тоже считаете меня сумасшедшей? – горько усмехнулась она.

- Ни в коем случае!

- Слушайте, ну хоть вы мне не врите. – Наташа поморщилась.

- Не буду. – Ирина осторожно присела на край кровати. Наташа неуловимым движением отодвинулась, но Ира заметила это. Она огляделась в поисках стула.

- Не ищите. – Устало произнесла Наташа. – Потерплю как-нибудь.

- Постараюсь к вам не прикасаться.

- А давайте в остроумии вы будете в другом месте упражняться. – Разозлилась Наташа.

- Значит, вы признаёте, что это было остроумно, – парировала Ирина.

Наташа смерила её взглядом, в котором чётко читалось сожаление, что под рукой нет ничего подходящего, чтобы запустить в коллегу. Ирина обрадовалась было этой перемене, ведь такую Наташу она знала и привыкла к ней. Но огонёк в глазах Натальи быстро угас.

- Наталья Андреевна, я всё же не понимаю... Почему вы этого хотите? – медленно произнесла Ирина, не сводя глаз с лица коллеги.

- Это возможно устроить? – вопросом на вопрос ответила Наташа.

- Возможно.

- Насколько быстро?

- Уж точно не прямо сейчас. – Ушла от ответа Ирина. Быстро... Значит, ей придётся выдержать ещё один разговор с заведующим. Ей удалось выбить место для Рустама. Временное. А Наташа? Чего хочет она?

- Лучше бы прямо сейчас... – Прошептала Наташа.

- Правда? И как вы собираетесь работать в таком состоянии? – ехидно спросила Ирина. Она поняла – жалости от неё не ждут. А значит, нечего выбирать выражения. – Вы же ещё...

- Через неделю смогу приступить.

Ирина задохнулась от неожиданности и лишь молча смотрела на Наташу. Та заметила её взгляд и огрызнулась:

- Да, через неделю. Я знаю свои возможности.

- А как ваши возможности оценивает ваш врач?

- Я сама врач, если вы забыли.

Ирина не нашлась, что ответить. Она ожидала увидеть боль, горе, отчаяние... Ведь она, как никто, знала, как это – потерять ребёнка... Но Наташа в который раз умудрилась удивить, даже лёжа на больничной койке.

- Я не могу здесь оставаться... – Вырвалось у Наташи. – Не могу!!!

- Почему? – Ирине хотелось взять её за руку, но она не решилась и лишь молча смотрела на коллегу.

- Меня считают сумасшедшей. Мне никто не верит. – Прошептала Наташа. – Но ведь я видела её...

- Возможно, вы просто хотели её увидеть? – осторожно предположила Ирина. Она знала всю предысторию. И понимала: возможно, сама того не осознавая, Наташа хочет обвинить мать в произошедшем.

- Я видела её. Это последнее, что я помню. – Глухо ответила Наташа. – И я уверена, что это была она. Мне и сейчас кажется, что она где-то рядом.

Невольно Ирина вздрогнула, вспомнив тень к конце коридора, и тут же отругала саму себя за излишнюю мнительность. Это больница, стационар! Здесь вечно кто-то шастает!

Отгоняя охвативший её страх, Ирина кивнула:

- Допустим. Но тогда разве не лучше остаться здесь и найти доказательства?

- Вы меня слышите? Мне не верят! – почти выкрикнула Наташа.

- Тссс... Больных перебудим. – Ирина всё же накрыла её руку своей, и хотя Наташа дёрнулась, но руку не отняла. Что же, уже прогресс... Помедлив, Ирина продолжила:

- Я уверена, всё образуется. Просто нужно немного времени, чтобы все пришли в себя. Ярослав, он поймёт. И ваши... девочки. – Она не решилась сказать “дочери”, хотя это слово рвалось с губ.

- Потому я и хочу уехать. – В голосе Наташи Ира услышала боль. – Вчера они приходили. А я... Я не смогла их видеть. Слышать... Не смогла... Я боюсь причинить им боль. Я не могу пересилить себя. Не могу их обнять, сказать им то-то. Я не могу их видеть!!! Но они не должны об этом узнать. Мне нужно время... – Прошептала Наташа, отворачиваясь, чтобы Ирина не увидела её слёз.

Ира замерла. Она поняла: перед ней – самый здравомыслящий человек из всех, кого она видела. Невольно она вспомнила те ужасные дни, когда вокруг смеялись дети, бегали, прыгали, радовались жизни... Они жили... Но её сын уже никогда не мог пробежать по весенним лужам, порадоваться новой игрушке... А она больше никогда не услышит слова “мама”... Тогда один только звук детского голоса резал сердце, и не раз она срывалась на коллег, друзей и просто незнакомых людей, а иногда даже детей. Просто за то, что они были живы, а её сын – нет. И именно от этой участи хотела убежать Наташа. И она права. Но ведь есть ещё...

- А как же Ярослав? – тихо спросила Ирина.

- Надеюсь, когда-нибудь он поймёт. – Отрывисто произнесла Наташа. Ярик... Как она могла смотреть ему в глаза, понимая, что не уберегла их ребёнка?! Во всём этом была виновата она сама. И расплачиваться будет сама. Если бы она не скрывала своё прошлое, если бы доверяла ему... То всё было бы хорошо. Ведь всего произошедшего можно было избежать! А она всё упивалась своим прошлым и жалела себя, и сама себя обманывала, считая, что справится в одиночку. Так что, Одинцова? Справилась? Довольна?!

Наташа всхлипнула, уже не таясь. Ирина потянулась её обнять, но Наташа тут же ощетинилась:

- Не надо! – и, словно извиняясь за свою резкость, добавила более мягким тоном: – Ирина Васильевна, я очень надеюсь на вашу помощь.