- For what? (“Зачем?”) – Наташа почувствовала, что ее ладони вспотели.

- Will tell you, when we meet. Otherway I will look for more photos. (“Скажу, когда встретимся. Иначе я поищу еще фото”), – голос звонившего прозвучал угрожающе.

- I will not meet you. (“Я не встречусь с тобой”). – Почти выкрикнула Наташа и отключила телефон, но последняя фраза все же успела до нее долететь:

- You will regret about your decision. (“Ты еще пожалеешь о своем решении”).

*

Все в ординаторской были невыспавшиеся. Лещук то и дело терла глаза. Она всю ночь обдумывала все осложнения, которые могут возникнуть в ходе операции. Но все больше врач приходила к выводу, что самое большое осложнение, которое их ждет – это Красовский – старший. Рустам в последний раз просмотрел бумаги Максима. Кажется, в этот раз они предусмотрели все. Рита молча смотрела в одну точку. Согласно документам, сегодня ее здесь быть не должно, и одному Богу известно, что сделает Красовский, если она попадется ему на глаза. Саксонов и врач из Киева тихо обсуждали что-то. И только Ярик тихонько насвистывал какую-то незатейливую мелодию.

- Не свисти, денег в доме не будет... – Машинально одернул его Рустам.

- А их и так нет. С нашими-то зарплатами и финансированием. – Парировал анестезиолог.

Рустам хмыкнул. Вот как Ярик может шутить в такой момент?

- Пациент готов. – Невропатолог заглянул в ординаторскую. Все переглянулись. Настал решающий момент.

- Ярик, твой выход. – Тихо сказала Ирина Васильевна. Ярослав удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Раньше она его называла Славиком. Вот что их влияние с людьми делает... Но об этом можно и позже поговорить. А пока Ярослав кивнул и исчез за дверью. Но тут же вернулся.

- Забыл записи. – Виновато произнес он, роясь в бумагах на столе.

- Все будет хорошо. – Сказал Рустам. Кого он успокаивал – себя или коллег?

- Конечно. Иначе быть не может. – Преувеличенно бодрым голосом ответил Саксонов. Нейрохирург заметно нервничал. Он всю ночь корил себя за то, что упустил столько времени, за то, что согласился участвовать в операции, за то, что позволил себе слабость. Но у него не было выбора. Или был? Последнюю фразу он, сам того не заметив, произнес вслух.

- Что? – Рита подняла голову.

- Да нет, ничего... – Стушевался врач.

- И все же? – Лещук внимательно посмотрела на него. – Есть что-то, что нам нужно знать? Так скажите сейчас. Нам сейчас сюрпризы не нужны.

- Дмитрий Эдуардович, и вправду. – Рустам подошел к нейрохирургу. Анастасия Андреевна, почувствовав нарастающее напряжение, поспешно сказала:

- Я, пожалуй, вас в операционной подожду.

Рустам благодарно ей кивнул. Ни к чему постороннему человеку знать про их скелеты в шкафу.

- Так что? – Повернулся он к Саксонову, когда Анастасия Андреевна вышла.

- Что вы хотите узнать? – Сдался тот.

- У нас 5 минут до операции. Конечно, не самое лучшее время для выяснения отношений. Но все же. Почему вы отказались от Максима? – Прямо спросил Рустам.

- Потому что мне приказали. – Дмитрий Эдуардович крепко сжал спинку стула.

- Кто? – Одновременно спросили Рита и Ирина.

- Красовский.

В ординаторской повисла гнетущая тишина. Никто не мог поверить в услышанное.

- Он что, решил убить собственного сына? – Наконец подал голос Ярослав. – Ведь не мог же он не понимать, чем это грозит.

- Максим всегда защищал вас перед отцом. И тот захотел его проучить. За то, что выбрал вас, своих коллег. – Саксонов прикрыл глаза. – В чем-то и меня это задело. Мой пациент для операции выбирает хирургов, не специализирующихся в нейрохирургии. Я не сказал – плохих или что-то подобное! – Заметил он неуловимое движение Риты. – Но согласитесь – у вас здесь не нейрохирургия. И если бы не оборудование, которое прислали из Киева, вы вряд ли справились бы. Давайте смотреть правде в глаза.

- Рустам Давитович проводил подобные операции. – Заметила Лещук.

- Но в данном случае это был бы огромный риск, не так ли, коллега? – Саксонов бросил в ее сторону быстрый взгляд.

- Кто не рискует, тот не пьет шампанского. – Подал голос Ярик, но был тут же оборван резким голосом нейрохирурга:

- Врачам вообще пить нежелательно. Это их закон. Равно как и репутация.

- Вы сейчас про Наташу? – Лицо Ярика потемнело.

- Да, про хваленую Наташу. Мало того, что мне предпочли двух провинциальных хирургов, так одна из них ведет распутный образ жизни! – Все больше распалялся нейрохирург.

- Ярик, сядь. – Рустам усадил Ярика, который было привстал с угрожающим видом. – Так и быть, я пропущу мимо ушей слово “провинциальный”. Хотя, хочу заметить, “провинциальный” – не значит “плохой”. А насчет Наташи: вам уже не раз говорили, что те фото – подделка.

- Подделка, не подделка... – Махнул рукой Саксонов. – Поставьте себя на мое место. С одной стороны, мне угрожают и запрещают лечить пациента, с другой – меня, можно сказать, “подсидели” два неизвестных мне врача. И тут же про одного из них мне присылают компромат.

- Знаете, в чем ваша проблема? – Ирина Васильевна встала. – Вы даже не попытались разобраться. Если бы вы спросили, выслушали, услышали, мы бы не потеряли столько времени и нервов.

- Вот теперь выслушаю. – Развел руками Саксонов. Он и сам понимал – настал момент серьезного разговора.

- Только после операции. – Глянув на часы, заторопился Рустам. – Ярик, ты еще здесь?!

- Уже нет! – Анестезиолог испарился. Хирурги поднялись, как по команде.

- Давайте просто ничего не будем сейчас говорить. Дмитрий Эдуардович, у вас есть шанс все исправить. – Ирина Васильевна первая направилась к выходу.

Коллеги переглянулись. Она права. Говорить сейчас ничего не стоило. Мысленно все уже были в операционной. И никто не знал, что ждет их за дверью – успех или провал.

====== Часть 31 ======

Нуригуль Булгаровна отложила книгу. Она прочитала пять страниц, но не запомнила ни строчки. Так зачем пытаться создать видимость увлеченности? Соседка по палате, искоса глянув на женщину, вышла. Агаларова проводила ее задумчивым взглядом. Обычно, оказавшись в одной палате, люди знакомятся, общаются... А тут – ни слова, ни полслова. Ну, навязываться никто тоже не будет. Нуригуль Булгаровна вздохнула. Врач сказал, что завтра ее могут выписать. И куда она тогда денется?

Додумать женщине не дали. Дверь палаты открылась и зашла та, кого Агаларова меньше всего ожидала увидеть.

- Здравствуйте... – Растерянно поздоровалась она.

- День добрый. – Неприветливо ответила Валентина Степановна. Ее цепкий взгляд успел заметить все: забинтованную голову, выцветшую кофту, дешевый мобильный на тумбочке и встревоженные глаза, в которых, несомненно, было узнавание. – Вижу, вы меня помните.

- Конечно. – Осторожно ответила Агаларова. – Мы встречались, когда...

- Когда моя дочь пыталась вашего сына найти. – Сухо кивнула Валентина Степановна. Нуригуль Булгаровна поникла. Да, она помнила тот день, когда Рита примчалась к ним в поисках Рустама. И как ее мать чуть ли не насильно увела расстроенную девушку. Не самое приятное знакомство...

- Вы не изменились. – Валентина Степановна не отводила от нее взгляд.

- Даже не знаю, можно ли считать это комплиментом. – Напряженно улыбнулась Агаларова.

- Нет.

- А вы все такая же прямолинейная. Я помню...

- Я тоже. – Валентина Степановна резко перебила женщину. Ей не хотелось углубляться с воспоминания. Слишком многого они тогда натерпелись. И эта женщина не знает, сколько слез Рита тогда пролила из-за ее сына. Ни одна мать не простит никому слез своего ребенка. – Зачем вы приехали? Зачем снова рушите нашу жизнь? – Валентина Степановна повысила голос. В палату заглянула медсестра.

- Все в порядке? – Спросила она, бросив быстрый взгляд на женщин.

- Да, все в порядке. – Ответила Агаларова. Когда за медсестрой закрылась дверь, Нуригуль Булгаровна обратилась к Валентине Степановне: