Внезапно Наташа почувствовала на себе взгляд. Вскинув голову, она увидела, что Лещук задумчиво за ней наблюдает.

- Могу я поинтересоваться, что во мне вас так заинтересовало? – Резко спросила Наташа.

- Пытаюсь понять, что вы за человек. – Медленно произнесла Ирина.

- Спасибо за честность. Поняли?

- Пока нет.

- Желаю успеха в вашем исследовании. – Наташа отвернулась.

- Спасибо. Наталья Андреевна, мне интересно – почему вы не пытаетесь оправдаться после той истории с фото?

Наташа замерла. Ей послышалось или кто-то пытается влезть ей в душу? А Лещук продолжила:

- Все высказались в вашу защиту. Кроме вас. Почему?

- Почему? А вам не кажется, что вас это не касается? – Наташа подняла брови, стараясь удержать на своем лице спокойное выражение.

- Не кажется. Мы коллеги, работаем в одной больнице и в одном коллективе. И репутация коллег для меня очень важна. А для вас?

- А для меня важно не смешивать работу и личную жизнь. – Прошипела Наташа. Лещук так же спокойно наблюдала за ней.

- Поддерживаю. Но все же странно и непонятно.

- Что непонятно? Что я не знаю, как доказать свою невиновность? Что я знаю, откуда эти фото, но доказать, что это подделка, не могу? – Взорвалась Наташа.

- А откуда эти фото? – Спросила Ирина Васильевна. Казалось, ей нравилось наблюдать, как Наташа выходит из себя.

- Из прошлого! – Бросила Наташа и тут же прикусила язык. В глазах Ирины мелькнуло понимание. Она прищурившись, смотрела на коллегу.

- Извините, меня ждут больные. – Наташа подхватила со стола папку и бросилась к двери. Что говорить, она позорно сбежала. Но Наташа не могла оставаться в ординаторской.

- Наталья Андреевна. – Голос коллеги остановил ее. Наташа, не оборачиваясь, чувствовала пристальный взгляд. – У нас у всех есть враги. И хорошо, когда мы о них знаем. Но если вы с ними не боретесь, когда они вступают на тропу войны, – а в вашем случае это именно так, – то становимся врагами самим себе. Вы согласны?

- Я всегда была себе врагом. – Тихо сказала Наташа и вышла, хлопнув дверью. Ирина Васильевна проводила ее взглядом. Доктор Олди была для Лещук загадкой, крепким орешком. Ирина сразу почувствовала соперницу. А может, и партнера. Но орешек еще предстояло расколоть, и хирург понимала, что под скорлупой твердого орешка может оказаться еще одна, не менее твердая оболочка. Главное – не сломать зубы.

*

Рита наткнулась на Рустама возле ординаторской. Мужчина с тревогой посмотрел на нее:

- Рита, что-то случилось? У тебя такое лицо...

Рита глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду. Она не решилась сразу сказать Рустаму, кто ждет его в смотровой.

- Ничего, просто в смотровой пациентка... Я хочу, чтобы ты ее посмотрел.

- Сейчас? Мне к Красовскому нужно зайти, по поводу Максима. Может, мне удастся его убедить. Состояние Макса стабильно, но нужно спешить. Мы не сможем долго его тянуть. У меня появилась одна идея...

Но Рита перебила его. Идеи могут подождать.

- Рустам, ты должен посмотреть ее. Я тебя не так часто о чем-то прошу.

Рустам удивленно посмотрел на любимую. Он не привык видеть ее такой. Значит, случай действительно сложный.

- Хорошо, я посмотрю. В смотровой?

- Да. – Рита почувствовала ту самую дрожь, которая бывает в предвкушении сюрприза, но ты не уверен, понравится ли твой сюрприз или нет...

- Пойдем? – Рустам вопросительно посмотрел на Риту, которая, казалось, о чем-то задумалась.

- Идем.

Когда они подошли к смотровой, Рита остановилась.

- Заходи ты. Я подожду.

- Почему? – Рустам нахмурился. – Что случилось?

- Просто... – Рита не знала, что сказать. – Иди. Иди!

Рустам почувствовал тревогу. Что или точнее, кто ждал его за дверью смотровой? Он решительно толкнул дверь.

- Рита, ты шутишь?

- Что? – Рита удивилась и заглянула в смотровую. Там никого не было. Рустам нахмурившись, смотрел на любимую.

- Что здесь происходит? – Решительно спросил он. – Кого я должен был увидеть? Или это шутка?

- Это не шутка. – Рита поймала проходившую мимо смотровой медсестру. – Таня, куда делась пациентка?

- Так ее в неврологию отправили...

- Кто отправил? Я еще не закончила осмотр! – Возмутилась Рита.

- Юрий Борисович... – Пролепетала медсестра.

- Хорошо, спасибо. – Рита повернулась к Рустаму. – Значит, идем в неврологию.

- Ты можешь объяснить мне, что происходит?

- Не могу, ты сам все поймешь. – Рита мчалась по коридору так быстро, что Рустам с трудом успевал за ней. Второй этаж, вход в неврологию... Рита решительно толкнула дверь кабинета заведующего.

- Александр Петрович, мне сказали, что к вам прислали пациентку, ту, что после сосульки...

- Да. – Врач оторвался от бумаг. – Она в 14 палате. Я хотел с вами поговорить...

- Потом. – Рита выскочила из кабинета. Рустам пожал плечами, словно извиняясь перед невропатологом, и поспешил за ней. Рита остановилась у двери в 14 палату.

- Рита!

- Рустам, просто ничего не спрашивай. – Рита с мольбой посмотрела на Рустама.

- Как хоть ее фамилия?

Рита не успела ответить. Дверь палаты открылась и в коридор вышла какая-то женщина. Рустам оказался у нее на пути и отступил, машинально извинившись и мельком глянув ей в лицо. И тут же резко развернулся. Их взгляды встретились.

- Мама? – Неверяще прошептал Рустам. Голос внезапно сел.

- Еvlât… (“Сынок...” – татар.) – Женщина неверяще протянула к нему руки.

- Ana! (“Мама!” – татар.) – Рустам упал перед ней на колени, целуя ее руки. Он словно почувствовал себя ребенком, и плевать, что подумают коллеги, пациенты... Сейчас доктор Агаларов снова стал bala, маленьким мальчиком, которому так не хватало материнских объятий, материнской ласки. И на Рустама нахлынула вся боль, все воспоминания, терзавшие его все эти годы. Куда делась его выдержка... Он хотел просить у матери прощения, хотел кричать, что любит ее и что ему так не хватало ее все эти годы... Но не мог. Все эмоции, все мысли, все чувства, скопившиеся в душе – все сейчас выплескивалось наружу в отчаянном “Ana!”. А мать гладила его по волосам, не замечая катившихся по ее щекам слез. Она без слов понимала, что ее сын, ее кровь, хочет ей сказать...

Рита со слезами смотрела на них. Она никогда не видела Рустама таким. Даже с ней он не позволял себе открыться до конца, дать волю чувствам. Сейчас же Рита увидела любимого беззащитным и по-детски искренним. И увиденное породило в ее душе то щемящее чувство нежности и любви, которое заставляет со слезами понимать, насколько ты любишь этого человека и что не сможешь прожить без него ни минуты...

====== Часть 20 ======

Рита вернулась в ординаторскую. Она оставила Рустама с матерью. Они, казалось, даже не заметили ее ухода, но Рита не обижалась. Она понимала, что им сейчас не до нее. Она и сама помнила, как на нее накатило понимание того, что Владимир Петрович – ее отец, что он рядом, что он появился в ее жизни... И Рита была рада, что Рустам наконец встретился с мамой, а особенно сейчас, когда они, как оказалось, искали друг друга...

- Чему улыбаетесь, Маргарита Сергеевна? – Ирина Васильевна подала ей папку. – Вас главврач вызывал.

Рита нахмурилась. Зачем она Красовскому?

- А он не уточнил, что ему нужно? – Поинтересовалась она.

- Он мне не отчитывается. – Лещук пожала плечами. Она была наслышана о Кирилле Красовском. Причем услышанное было далеко не самым лучшим, что можно сказать о человеке. Но Ирина привыкла судить людей по поступкам.

- Хорошо, я зайду к нему. А вы тоже хотели со мной поговорить? – Вспомнила Рита и присела на диван.

- Хотела... – Ирина Васильевна отложила ручку и сняла очки, машинально сунув их в карман. – Знаете, я не люблю ходить вокруг да около. Поэтому спрошу прямо. Что это за история с Началовым? Я понимаю, что лезу не в свое дело. Но это уже успело навредить вашей работе. Вы и сами это знаете...