- Да, слушаю.

- Ярик, ты срочно нам нужен. – Голос Максима звучал встревоженно.

- Что такое? – С Ярослава мигом слетел сон.

- Нику привезли в больницу, “травма” прислала ее к нам с подозрением на разрыв легкого. Мы сейчас сделаем плевральную пункцию и рентгеноскопию, но это больше для очистки совести. Картина очень четкая и, думаю, потребуется лобэктомия. Я уже молчу про переломы, тут, что называется, мечта ортопеда. Клиновидно-оскольчатые переломы грудных позвонков, и пока непонятно, задет ли спинной мозг. Перелом лучевой кости левого предплечья, с ногой пока непонятно, снимки еще не пришли. Она без сознания. Сам видишь, случай тяжелый. Мы ждем Опилата, он будет на операции. И понятно, что без тебя нам не обойтись.

- Буду через 10 минут. – Коротко сказал Ярослав и хотел было отключиться, но Максим поспешно произнес:

- Ярик, есть еще кое-что...

- Что? – Ярослав натягивал куртку, держа телефон плечом. Рука, как назло, не хотела попадать в рукав.

- Я хочу тебя предупредить... Я сегодня говорил с Наташей...

- И? – Ярик замер. Что-то подсказывало ему, что ничего хорошего он не услышит.

- Я кое-что сказал, и она неправильно меня поняла. Я ничего такого не имел в виду, не подумай...

- Что ты сказал? – Ярослав напрягся.

- Да так, ничего особенного... – Максим почувствовал, что не стоит говорить Ярику о решении Наташи. – Но она решила, что... Что ты с ней только ради того, чтобы она не уходила из больницы.

- Что? – Ярику показалось, что он ослышался.

- Ярик, приезжай сюда и тут разберемся. Наташа тоже здесь, я думаю, нам стоит поговорить об этом лично.

- Хорошо. – Ярослав положил телефон в карман и на автомате натянул таки куртку и обулся. Слова Максима звучали в его ушах. Как могло такое произойти? Что нужно было сказать, чтобы Наташа так подумала, а самое главное – поверила?!

Ярослав решительно захлопнул дверь. Красовскому явно не поздоровится. Но самое важное – поговорить с Наташей, и, возможно, наконец сказать ей самое главное...

*

Рита молча смотрела на маму и на Владимира Петровича. Молчание затягивалось.

- Рита, ты не должна была это услышать. – Наконец произнесла Валентина Степановна.

- Почему, мама? – Рита посмотрела ей в глаза. Владимир отвернулся к окну. Сердце предательски закололо. Вот все и выяснилось. Не так он себе это представлял, не так...

- У нас была счастливая семья. И я не хотела, чтобы она разрушилась. – Валентина Степановна нервно сплела пальцы.

- Семья? Мама, о какой семье ты говоришь? Ты обманывала папу... – Рита осеклась. А кого теперь ей было называть папой? Того, кто был рядом с ней почти всю жизнь, или человека, стоящего сейчас рядом? – Ты обманывала меня.

- Я никого не обманывала. – Глухо произнесла женщина. – Не сказать – еще не значит обмануть. Я берегла Сергея, я берегла тебя.

- Особенно сейчас. – Горько засмеялась Рита.

- А ты? Разве ты мне все рассказывала? – Валентина Степановна наконец подняла взгляд на дочь. – Я о тебе почти ничего не знала. Мне все приходилось узнавать самой. Я хотела, чтобы ты была счастливой. И мои ошибки не должны тебя касаться.

- Я – тоже твоя ошибка? – Тихо спросила Рита.

Валентина Степановна отшатнулась, словно Рита дала ей пощечину, с ужасом глядя на дочь.

- Я вижу, вы стоите друг друга. – Наконец произнесла она. – Как ты могла такое сказать? Рита!

Рита молча покачала головой. Ей не хотелось отвечать. Валентина Степановна смотрела не нее, ожидая ответа, но дочь молчала. Наконец женщина встала.

- Я тут лишняя, судя по всему. Я даже о произошедшем узнаю не от тебя! Ты настолько мне не доверяешь?

- Доверяю, – бесцветным голосом сказала Рита.

- Я вижу. – Валентина Степановна прошла мимо Риты, оставив дочь с Началовым вдвоем. Он наконец повернулся к Рите.

- Я не думал, что все произойдет так... – Тихо сказал Владимир Петрович.

- Я тоже не думала. – Рита не смотрела на него.

- Рита...

Женщина покачала головой. Ей было достаточно сюрпризов на сегодня. Внезапно Рита почувствовала головокружение. Сказывалась бессонная ночь и пережитый стресс. Все поплыло перед глазами. Владимир успел подхватить ее. Уже второй раз за день он обнимал ее, только теперь он знал, что обнимает дочь. И это ощущение заставило его забыть о колющей боли в груди.

*

Ярослав застал коллег в ординаторской. Максим рассматривал снимки, что-то рассказывая Наташе. При виде Ярика они оба замолчали. Наташа быстро глянула на анестезиолога и отвела взгляд. И мужчина буквально почувствовал, что его словно лавиной снега накрыло. Ярослав многообещающе глянул на Максима, который прятал глаза.

- Коллеги, нам нужно срочно решать с пациенткой. – Максим поспешно перевел внимание присутствующих на лежащие перед ним бумаги. – У нас мало времени.

- Рустам или Рита будут? – Ярослав взял бланк анализов.

- Шутишь? – Красовский удивленно посмотрел на Ярика.

- Почему? Ты им сказал?

- Нет. И не думаю, что стоит.

- Я бы сказал. – Заметил Ярослав, посматривая снимки.

- Все равно уже поздно. – Максим задумался. – Я все же считаю, что потребуется лобэктомия.

- Максим, не спеши. Нам неизвестно, есть ли повреждение сегментарного бронха. Пока мы только видим, что основные повреждения – у корня легкого. Скопление крови мешает рассмотреть, что там происходит.

- Значит, по ходу будем выяснять. Разрез пройдет здесь, – Максим провел пальцем по снимку, – от места повреждения по межреберному. Главное – не перекрыть бронх.

- Учти переломы. – Напомнила Наташа. – Там все собирать нужно будет,а если мы еще добавим...

- Да, я помню.

- Вот и отлично. – Наташа встала и, не глядя на Ярослава, вышла из ординаторской.

- А теперь, пока я пишу анестетики, у тебя есть минута на то, чтобы рассказать мне, что произошло. – Ярослав хмуро посмотрел на Красовского и начал писать, периодически глядя в карту пациентки.

Максим нехотя пересказал разговор с Наташей, умолчав только о ее решении уехать. Он ждал реакции Ярослава, но тот молчал, сосредоточенно высчитывая процентное соотношение препаратов.

- Ярик, ты слышал, что я сказал? – Наконец спросил Красовский.

- Да, подожди. – Анестезиолог закончил писать. – А вот теперь я готов ответить.

Максим поднял голову и тут же отлетел от сильного удара. Вскочив, мужчина удивленно посмотрел на Ярика. Красовский даже разозлиться не мог, настолько это было неожиданно.

- Ярик, ты ч-чего? – Максим заикнулся. Ярослав спокойно посмотрел на него.

- А ты подумай. – Ярослав собрал бумаги и тоже вышел. Максим остался один. След от удара все еще горел, но обиды на Ярослава не было. Максим понимал, что должен был почувствовать анестезиолог. И ему очень хотелось бы все исправить. Но Красовский ощутил, что сейчас ему лучше не лезть. Ярослав сам справится. С этими мыслями Максим вышел. Его ждали в операционной.

*

Рита очнулась на диване. Рядом сидела Аня, положив голову на ее руку. Рустам и Владимир Петрович о чем-то тихо говорили.

- Мамочка, ты очнулась! – Аня почувствовала, что мама пришла в себя.

- Рита! – Рустам кинулся к женщине. – Ты нас напугала!

- А где мама? – Слабым голосом спросила Рита.

Мужчины переглянулись.

- Она ушла. – Осторожно сказал Рустам.

- Бабушка даже со мной не попрощалась. – Обиженно сказала Аня. Рита обняла девочку:

- Анюш, бабушка просто очень нервничала, не обижайся на нее.

- Я не буду. – Аня прижалась к маме. У Рустама зазвонил мобильный.

- Да, Ярик. Что?!

Рустам посмотрел на Риту. В его глазах читалось замешательство.

- Что? – Одними губами спросила она. Рустам мотнул головой, слушая, что ему говорил Ярослав. Выслушав, он коротко сказал:

- Я тебя понял. Спасибо. Ника в нашем отделении. – Рустам отложил телефон и опустился на стул, уронив руки на колени. – Наташа и Максим будут ее оперировать. Там тяжелый случай. Ярик решил предупредить меня, на случай если я захочу приехать.