***

Всю дорогу до комнаты, где ждали клиентки, Кушина сопровождала Минато, как профессиональный сутенер проститутку. При этом она откровенно злорадствовала, давая ему ценные советы, как вести себя в постели и прочее. Ей ужасно нравился сам факт, что парень сейчас побывает в ее шкуре. Жаль, конечно, что трахать клиентку будет он, а не наоборот. Но и так уже неплохо. А еще для большего кайфа Кушина прихватила отнятую у Джирайи плетку и подгоняла ей Минато под зад. Тот только смиренно терпел, словно провинившийся школьник. У самой двери Узумаки резко притормозила его, велела развернуться, ехидно поправила эротические одежды, от души поцеловала и промурлыкала, напутствуя напоследок:

— Работай хорошо, маленькая шлюшка. Я за тобой слежу. — Она засмеялась, отпрянула от него и резко распахнула дверь: — Вот ваш мальчик! — радостно сообщила Кушина клиенткам. — Если будет плохо работать, только скажите мне и я его накажу! — она, злобно сверкнув глазами, натянула хвост плетки. Минато нервно сглотнул.

Намикадзе стоял посреди комнаты, немного рассеянно глядя на двух довольно немолодых дам, и не знал, что сказать. Впрочем, он даже не уверен был, что вообще что-то надо говорить. Главное, он совсем не был уверен в том, что сможет как-то обслужить их: до того эти дамочки его не возбуждали. А еще со спины он ощущал колкий и ехидный взгляд Кушины. Минато был в замешательстве.

Однако тетушки знали свое дело: они ловко пустили парня в оборот, попутно стаскивая с него одежду, и развлекались с ним, словно бы тот был игрушкой. Они азартно тискали и хватали его за все места, по очереди отсасывали, заставляя возбуждаться против всякой охоты, щипали за соски и шлепали по заднице. Все, что мог сделать Минато — зажмуриться и представлять, что это делает Кушина. Когда же одна из них вскочила на него верхом, парень понял, что если что-нибудь срочно не предпримет, то его основательно укатают. Он спихнул назойливую клиентку, рванул к тумбочке, стоявшей рядом с кроватью, отыскав на свое счастье стандартный набор секс-игрушек, как следует вооружился и перешел в атаку. Дамочки были в восторге! Одну он ловко пристегнул наручниками к спинке кровати, чтобы не мешала, а вторую завалил на спину и начал пользовать вибратором, пока та не запросила пощады, за что тут же была хорошенько отшлепана. Пока та повизгивала под ударами его ладони по ягодицам, ее компаньонка смотрела на это действо с явной завистью.

— Отделай и меня хорошенько, — просила она, за что была заткнута кляпом.

— Ты что творишь? — смеясь, спросила Кушина, которая исподтишка наблюдала за тем, как Минато выполняет работу.

— Импровизирую, — честно признался он.

— Я думала ты ублажать их должен.

— А по-моему, им нравится. Правда, барышни?

— Угу! — закивали те.

— Дай-ка мне это, — сказал он Кушине и отнял у нее плетку. Та даже возмутиться не успела, как по комнате разнесся оглушительный визг. После тетка выкатила глаза и хрипло простонала:

— О да, мой юный бог, врежь мне еще!

— Обалдеть, — Кушина и Минато переглянулись.

— Как скажешь, моя богиня, — отреагировал Намикадзе и продолжил орудовать плеткой, окучивая тощий морщинистый зад жертвы. Он больше уже не стеснялся и был совершенно уверен в том, что делает все правильно.

«Те еще извращенки», — думала Узумаки, глядя на клиенток. Она уже серьезно задумалась над тем, стоит ли тащить парня обслуживать таких вот тетушек и дальше. Неравен час, втянется. Вон как азартно плеткой орудует.

Минато выложился по полной программе, под конец они с Кушиной устроили соревнование. Они сели верхом на клиенток и велели им ползти наперегонки. Та, что придет к финишу первой, получит право быть оттраханной юным богом в зад. Правила придумывала Кушина. Она явно старалась измыслить что-нибудь попротивнее. К огромному облегчению Минато была ничья: обе старые клячи растянулись, не дойдя до финиша. Несмотря на изрядное утомление, клиентки были крайне довольны, ведь им еще ни разу не попадался такой веселый затейник!

После столь бурных развлечений измотанные старушки вместе с молодыми людьми подкрепляли свои силы кофе с различными сладостями, Кушина разливала горячий напиток и весело смеялась вместе со всеми, обсуждая «удачную шалость». В это время уже пришла следующая посетительница. Это была не то бывшая любовница, не то какая-то там знакомая Джирайи. Женщина азартная и сластолюбивая.

Минато, не успев распрощаться со старушками-веселушками, был ловко перехвачен Джирайей и под истерический хохот Кушины наряжен в зайчика. Хабанеро лично прилаживала ему хвост к пятой точке, заливаясь слезами от смеха. Намикадзе, надо отдать должное, перенес это стоически.

***

Клиентка оказалась далеко не старой. Определить ее возраст не представлялось возможным, но выглядела она довольно свежо, играя нежным молодым румянцем на гладкой белоснежной коже. Она вальяжно расположилась на кровати и бросала такие нескромные взгляды на Минато, что тому стало не по себе, а Кушина сразу же почувствовала противные уколы ревности.

— Развлеки меня, мой милый зайчик, — томно попросила посетительница. — Ты такой сладкий, так бы тебя и съела! — сказала она и как-то уж очень развратно облизнулась, заставляя парня заволноваться.

— Что мне для вас сделать, госпожа? — нашелся Минато, который не придумал ничего лучше, как прямо спросить.

— Ну-у-у… Для начала станцуй для меня, — предложила та, хитренько скашивая глаза на стоящий в углу магнитофон.

Кушине эта затея не сильно нравилась, но она решила, что должна сегодня вести себя как профессиональный сутенер и не давать этому наглому мальчишке поблажек. Так что она уверенно прошествовала к прибору и включила подходящую музыку, как раз довольно эротично звучащую. После Хабанеро сурово зыркнула на парня и кивнула, мол, давай, выполняй. Тому ничего не оставалось, как начать неуверенно двигаться. Его неумелые движения только вызвали у гостьи кривую усмешку. Она не выдержала, встала и направилась к юноше, чтобы показать, как следует исполнять эротический танец.

Узумаки в это же время присела на край кровати, скрестила на груди руки и надулась, глядя на то, как наглая баба трется об ее парня. Кушина и сама совершенно искренне не понимала, чего это она его так ревнует. Да он вообще не стоит этого!

Клиентка же, как оказалось, краем глаза за ней следила. Эта коварная женщина, обнимавшая в танце Минато, развернула его спиной к девушке и с энтузиазмом стала жамкать того за ягодицы, соблазнительно так. Кушина смотрела на это действо, не отрываясь, со смесью интереса и недовольства. А когда клиентка стала стаскивать с него штанишки с заячьим хвостом, лапая за оголившийся зад, Хабанеро аж вся закипела от возмущения, скрежеща зубами. А этот бесстыдник еще и застонал!

Кушина решительно никак не могла взять в толк, чего это так завелась. Вот только недавно, когда Минато обслуживал старух, ничего подобного с ней не происходило. Наоборот, она прямо-таки мечтала, чтобы ему досталось побольше их «ласки», вот так, чтобы тот почувствовал «полное удовлетворение». А эта моложавая и коварная обольстительница просто выводила ее из себя. Та без тени смущения плотно прижимала к себе парня, отвязно шаря по его телу руками, и целовала, оставляя засосы. А что она после вытворяла языком с его членом! Кушину уже просто от всего этого перекашивало.

Зайчик Минато, доведенный этой хитрой лисой до полного изнеможения, обессилено рухнул на кровать рядом с дующейся Кушиной. Женщина, укатав парня, переключила внимание на Узумаки.

— Кажется, наша девочка осталась недовольной? — проворковала она. — Бедняжка, мы про тебя совершенно забыли. Ну, иди же сюда. Сейчас мы это исправим.

Кушина брыкалась, когда та пыталась заключить ее в объятия и немного потискать. Она даже вознамеревалась ей врезать, но у женщины оказалась хватка настоящего хищника: та так ловко ее прижала и обездвижила, что Узумаки только удивилась.

Хабанеро за всю свою недолгую карьеру в разврате еще не имела постельного опыта с женщиной. К своему изумлению, она обнаружила, что не испытывает отвращения или чего-то подобного. Напротив, ей было даже уютно в объятиях этой нахалки. Да ничего особенного, она же не мужчина, которых буйная Узумаки уже давно ненавидела как класс. Так что сперва Кушине было от ее посягательств ни жарко не холодно, ровно до тех пор, пока та не начала потираться об нее своей нежной шелковой кожей, прижимаясь к ней пышными грудями. Она целовала ее так тепло и трепетно, как могла только женщина. Ее ловкие пальчики безошибочно находили самые чувствительные места. Кушине казалось, что эта женщина знает лучше ее самой, где ей приятнее ласка.