— Извращенец… — прошипела Хабанеро.

— Хорошо, как скажешь, — согласился он, ласково поглаживая ее по щеке, нежно проводя пальцами по губам, словно бы прося открыть ротик. Кому другому она бы уже давно все откусила, причем под корень, но тут, почувствовав его пальцы у себя в волосах, так приятно и успокаивающе поглаживающие затылок, и в следующий момент узнав на вкус его крайнюю плоть, бережно вложенную ей в губы, к своему удивлению поняла, что не хочет ничего откусывать. Она неохотно взяла предложенный член и неумело начала его посасывать, вскоре услышав сверху сладостные стоны его владельца. «Неужели ему так приятно?» — думала она. А он стонал все громче, глубже зарываясь пальцами в ее волосы и умоляя не останавливаться. От нее и только от нее сейчас зависело достигнет ли он пика наслаждения или нет. Смутно она уже начинала понимать, что она — не только пленница, но и, как это ни странно, хозяйка положения. Это приободрило ее настолько, что, желая проверить свои возможности, она довела парня до оргазма и закашлялась, поперхнувшись спермой. В это время Мастер, возбужденный такой откровенной сценой, подошел к ней сзади и потрогал между ног.

— Отлично, она уже мокрая, — кивнул он, распахивая плащик.

— Нет! Не надо! — опомнилась Кушина и попыталась вырваться, но ей не давали этого сделать на удивление цепкие руки директора.

— А ну, стой смирно! — велел Мастер. — Чего так ломаешься, чай, не целка уже, — он подал знак Минато.

Намикадзе кивнул Мастеру, опустился на колени перед девушкой, нежно взял ее личико в ладони и, осторожно касаясь губами, поцеловал, чувствуя на них неприятный привкус собственного семени.

— Смотри на меня, — шепнул он. Кушина, не в силах сопротивляться взгляду этих ясных голубых колдовских глаз, неожиданно для себя кивнула. Мастер бесцеремонно вогнал в нее член и начал «пробовать товар» в свое удовольствие. — Представь, что это я в тебе, — продолжал нашептывать ей на ушко Минато. Он нежно поглаживал ее по голове, перешел на спину, а затем поднырнул руками, чтобы ласкать ее небольшие, но очень нежные, еще не оформившиеся до конца, груди, пока Мастер не перехватил у него инициативу, грубо сжав их своими сухопарыми руками. По щекам Кушины потекли слезы, словно бы от обиды, что ее отнимают у солнечного блондина с небесно-голубыми глазами. — Смотри на меня, — повторил он. — Я люблю тебя… — неожиданное признание и короткий и резкий, как выстрел, оргазм застали ее врасплох. Она сама не поняла, что произошло. Она испытала оргазм с насильником только потому, что смотрела на него…

Хирузен кончил, довольно похлопав ее по попке:

— Отличная щелка, рекомендую, — заключил он.

***

Надо ли говорить о том, что после «экзамена», несмотря на внезапное, весьма искреннее признание Минато в любви, отношения у нашей парочки стали хуже некуда? Минато воспринимал это как некий неизбежный фатум и уже не пытался плыть против течения, Кушина же все больше и больше злилась и мечтала выместить на нем злость.

А еще ее признали профпригодной и снова водили к клиентам, беспощадно вырвав из единоличного пользования прекрасного солнечного блондина с голубыми глазами. Тот понуро сопровождал ее в очередную комнату заказчика и не решался завести разговор, хотя ему было необходимо с ней объясниться. Но как? Лишь перед самой дверью он остановился, неловко покопался в карманах и сказал, протягивая ей упаковку презервативов:

— Вот, возьми. В каждой комнате обычно есть «резинки» в тумбочке у кровати, но на всякий случай лучше взять с собой.

Кушина только фыркнула: ишь, какой заботливый сутенер.

Так прошло несколько дней. Минато страдал, а Хабанеро копила недовольство. Помимо того, что ей снова приходилось обслуживать потных вонючих мужиков и лысеющих старцев, тренировки никто не отменял. Все это время Джирайя усиленно ломал голову над тем, как им помочь, пока наконец в его светлой голове не завертелась одна интересная мыслишка.

========== Часть 13 ==========

Настроение Кушины день ото дня становилось все мерзопакостнее. Ее отношения с Минато из эротических и немного романтических постоянно перетекали в сплошные пререкания и ссоры, словно это он был виноват во всех ее бедах. Совместные тренировки не клеились совершенно, да еще и Джирайя, как назло, не помогал, так как в эти дни был сильно занят.

Во время одной из таких затяжных ссор, когда Минато находился в глубокой тоске и неудовлетворенности без своей Хабанеро, он случайно нашел в ее комнате ношенные трусики, которые та забыла под подушкой, и сам не зная, что толком делает, забрал их как трофей. Оставшись один, он задумчиво мял их в руке, разглядывал и вдруг, вспомнив советы учителя, поднес к носу, ощущая запахи Кушины и начиная чувствовать сперва легкое, а потом все более настойчивое возбуждение. Ничего не поделаешь, придется в этот раз помогать себе самому. И тут ему пришла в голову необычная идея. Он спешно расстегнул штаны, приспустил их вместе с бельем, взял эти трусики, обернул ими член и славно удовлетворял себя, наслаждаясь мягкостью ткани и мыслью о том, что та соприкасалась с киской его возлюбленной. К своему удивлению, он испытал столь блаженный и продолжительный оргазм, какого с ним не случалось раньше. Неужели для полного счастья ему не хватало столь малого клочка не самой чистой ткани?

В тот вечер Минато самостоятельно приобрел новый интересный опыт по части разврата, а Джирайя, покончив с делами, решил пустить в ход свою занятную идейку, пока молодежь совсем не раскисла, и сделал пару звонков.

***

Минато не успел пообедать, Джи пригласил его перекусить у себя в кабинете. На столе красовались свежие остатки банкета. Семпай выудил чистые тарелки и разлил выпивку, причем довольно крепкую.

— Эй, я не пью, — сказал Минато.

— Извини, газировки не держим, — развел руками Джирайя, припомнивший, что последнюю бутылку минеральной воды недавно прикончил сам, так как было ужасно жарко. К тому же он замыслил с учеником один разговор, который лучше не затевать на трезвую голову.

Минато немного выпил, его тут же развезло. Джи подумал, и подлил ему еще. Тот буквально на глазах размяк и расчувствовался, после чего налил себе сам и начал жаловаться на жизнь и на Кушину.

— …Я последнее время ее совсем не понимаю, — закончил парень.

— А что тут понимать? Тут надо подойти практически, — Джирайя важно поднял вверх указательный палец. — Это очень, нет, это самый действенный метод из всех мне известных.

— Практически? — Намикадзе попытался сосредоточить расфокусировавшийся взгляд.

— Ну да. Поменяйся с ней местами и вся недолга! Ты побудешь шлюхой, а она — твоим сутенером.

— И она будет водить меня по клиентам? — икнул парень. — Ну и ну!..

Они еще вполне так душевно посидели. Минато смутно помнил, о чем они говорили, ведь его доконали усталость и довольно крепкое для него пойло. Кажется, он даже задремал прямо за столом. Когда же он прочухался и Джирайя любезно напомнил ему о разговоре вообще и о том, на что тот согласился, в частности, он несколько минут тупо моргал, осознавая смысл сказанного, даже не понимая, серьезно тот или как всегда прикалывается.

— …Вот так вот, друг мой, — заключил наставник, ласково потрепывая его по волосам. — Лучше еще отдохни, а то нелегкая ночка тебе предстоит!

***

— И как я только на это согласился? — ворчал Минато, трезвея.

— Ты же хотел побывать на ее месте, — усмехнулся Джирайя. — Что, струсил?

— Но мне что, мужиков обслуживать?! — с ужасом спросил парень.

— А ты хочешь мужиков? Могу устроить! — оживился Жаб.

— Не-не! — отчаянно замотал головой Намикадзе.

— Ну ладно, — растянулся семпай в добродушной улыбке, — есть тут у нас пара скучающих дамочек. Как раз для тебя.

Минато тяжело вздохнул — чего не сделаешь ради любви. Он уже во всех красках представлял, как обрадуется Кушина, узнав, что ей дадут сегодня над ним поиздеваться. Джи тоже радовался: дело обещало быть интересным.