Минато было, мягко говоря, неловко, особенно после того, как ушлый наставник подергал за веревку где следует, спровоцировав резкий приток крови к нужному месту. Он и так порядком завелся от прекрасных видов, а тут у него член налился, встав почти до пупка. И еще на него при этом глядела она. Намикадзе судорожно сглатывал, его всего не переставая обдавало волнами жара, на висках выступил пот. Кушина, глядя на него, такого прекрасного и разгоряченного, тоже испытывала явное возбуждение, с облегчением думая, что у женщины этого незаметно. Правда, она вся покраснела и уже начала пропитывать соками веревку в том месте, где та впивалась в промежность.
Минато, заметив, с каким интересом его разглядывают, не знал, то ли ему лучше было бы сейчас со стыда провалиться сквозь землю, то ли вознестись от счастья к небесам. Джирайя снова потянул, и веревка сжала его задницу. Хитрый Жаб развернул парня, позволив оценить девушке его филейные прелести. Словно издеваясь, легонько его пару раз слева-справа по ним шлепнул и стал похабно поглаживать на глазах у обалдевающей Кушины. Затем снова перевернул ученика и начал легкими движениями подразнивать его член. У обоих молодых людей зашкаливало пульс, им казалось, что они уже готовы расстаться каждый со своим рассудком. Но напоследок Жаб припас еще один сюрприз: перед затуманенными взорами нашей парочки появился очередной моток веревки. Целью последнего было связать их двоих вместе.
— Это прием для особо продвинутых, — пояснил Джирайя. — Вы, главное, не дергайтесь.
Его сила и габариты позволяли ему почти играючи крутить подопечных как вздумается. Вскоре они были привязаны друг к другу в такой горячей позе, что Кушина аж вся загорелась изнутри, а Минато уже чувствовал, что вот-вот кончит ей на живот, но не мог даже пошевелиться, чтобы хоть слегка потереться об нее, так как двигаться было невозможно. Жаб с огромным удовольствием полюбовался своей работой, осмотрел со всех ракурсов, проверил узлы и петли, убедился, что никому слишком не жмет и сказал:
— Ладно, наслаждайтесь близостью. Вернусь за вами минут через двадцать, — и вышел, оставив парочку в столь деликатном положении.
***
Итак, Джирайя был вполне доволен совместными продвижениями на поприще прелюбодейства со своим учеником и его подружкой Помидоркой, как он ее называл. Но времени тянуть кота за хвост больше не оставалось. Помимо всего прочего, Хирузен недвусмысленно намекал, что результат обучения строптивой новенькой им придется предоставить весьма скоро. Пора было переводить план в финальную стадию, насчет которой Большой Жаб был, если честно, не вполне уверен. Он знал, что парню хочется нормальных отношений, романтики, типичной для его возраста, в конце концов, а также то, что путь к передку женщины лежит через ее сердце, ну или как-то так. И тут же ему, разумеется, пришла в голову очередная отличная идея. Пусть не такая оригинальная, как связывание, но вполне проверенная и надежная. Что ж, он устроит им отличное свидание!
========== Часть 10 ==========
Что может быть лучше романтического ужина? Только романтический ужин с хорошим, соответствующим случаю настроением, которое Джирайя и собирался создать. Он открыл бар со своими личными запасами: «Так, посмотрим…» После кликнул одну из девушек и попросил кое-что передать Помидорке и позвонить в ресторан.
Узумаки оповестили, что ее ждет сегодня весьма интересный вечер, но ничего конкретного более не сказали, вручив посланные Большим Жабом вещи. Кушина не питала никаких иллюзий на сей счет, но была приятно удивлена: ей принесли простенькое и короткое, но весьма симпатичное платье для вечеринки, к которому прилагались заколка и браслет с украшениями в виде цветов. Узумаки надела все это без каких-либо подталкиваний и, как ни странно, осталась довольна своим внешним видом. Она выудила из закромов своей сумки косметичку и довольно ярко накрасилась. Теперь она чувствовала себя настоящей элитной шлюхой, что даже ее несколько развеселило.
Через некоторое время за ней пришел Джирайя, галантно взял под руку и, лукаво подмигнув, сопроводил куда следует. Та, разумеется, ожидала, что сейчас ее поведут к очередному богатенькому старперу, мало ли, что там директор борделя обещал. В этом она уже почти уверилась, входя в прилично убранную комнату с большой удобной кроватью, как раз для сексуальных игр. Свет был приглушен, а у мягкого диванчика справа от кровати стоял столик, накрытый кружевной скатертью, такой же красной, как все постельное белье и занавески. На нем в красивых литых подсвечниках горели свечи. «Романтика да и только!» — иронично подумала Кушина. Решив, что стесняться ей просто бессмысленно, она сразу же устроилась поудобнее, вальяжно развалившись на диванчике, и принялась ждать.
Дальнейшее повеселило ее от души: внезапно послышались шум и шаги, открылась дверь в это уютное любовное гнездышко, и на пороге, пытаясь ничего не уронить, появился Минато с огромным подносом, полным всякой всячины. Сзади него ехидно посмеивался и потирал руки Джирайя, который, впрочем, заходить не стал, а только закрыл за учеником дверь, так как у того были заняты руки.
Чем ближе Намикадзе приближался к девушке, тем больше начинал волноваться. Пару раз он едва не уронил кое-что из драгоценной закуски. Кушина намеревалась что-нибудь съязвить, но не стала, так как ей все-таки хотелось, чтобы он эту всю вкуснятину донес. Особенно волновала ее судьба пиалы, доверху наполненной королевскими креветками в сметанном соусе, которые, как она сама полагала, были ее самым любимым блюдом и которые она пробовала лишь однажды, так как в Узушиогакуре не пошикуешь. Минато благополучно донес снедь, едва лишь случайно не опрокинув один из подсвечников, и приземлился на диванчик рядом с Кушиной, которая, оценив взглядом угощение, тут же переключилась на парня:
— Какая романтическая обстановка, — сказала та и придвинулась угрожающе близко. — Что, собрался мне в любви признаваться? — коварно поинтересовалась она.
— Я… э-э… нет, что ты, — замотал головой Намикадзе, которого чуть удар от такого заявления не хватил.
— Да? — уточнила Узумаки, изображая разочарование. — Ну и ладно, не очень-то и хотелось, — наиграно заявила она, а сама решила, что раз тот не хочет признаваться ей в чувствах, то ничего «сладенького» не получит. Впрочем, она еще над этим подумает.
— Мне разрешили сегодня поужинать с тобой.
— А тебе требуется для этого разрешение? — метко и ехидно вставила Кушина и, давясь от смеха, прибавила: — Директор борделя же твой папочка. Неужели он тебе не разрешает?
— Он мой опекун, — поправил Минато. Этот факт сейчас его сильно смущал, но он, поборов это чувство, словно бы перед ней оправдываясь, сказал: — Знаешь, он на самом деле хороший человек. Я рано потерял родителей, а они с Бивако-сан меня усыновили и воспитывали как родного.
— А потом взяли с собой на работу в бордель, — закончила за него Хабанеро.
— Надо же как-то на жизнь зарабатывать… — пробормотал под нос Намикадзе, тут же совсем стушевавшись. Он так мечтал приятно провести с ней время, а выходило опять все наперекосяк. Задушевной беседы не получалось тем более.
Однако же Кушина была в хорошем настроении и решила, что раз у нее сегодня вечеринка и есть подходящий кавалер, то почему бы не оторваться по полной программе. Она вскочила с диванчика и, покрутившись вокруг своей оси, спросила:
— Как тебе мой наряд?
— Тебе идет, — кивнул Минато, расплываясь в улыбке.
— А мне все к лицу! — хвастливо заявила она и, подобравшись к нему поближе, злорадно шепнула на ухо: — А белье я под него не надела.
— Шутишь? — выдохнул парень, краснея.
— Угу. Купился? — оскалилась Кушина. — А ты, извращенец, смотрю, загорелся!
— Я не извращенец, — слабо протестовал Минато. — Я обычный…
— Только в необычном месте.
— Так уж вышло.
— Ладно, — дернула плечиком Кушина и переключилась на еду. Ей все-таки не терпелось дорваться до заветных креветочек. — Будешь глазками хлопать, ничего тебе не оставлю! — нагло заявила она, схватила одну руками и засунула в рот. После чего Минато с умилением наблюдал за тем, как она слизывает с пальчиков соус. Он, не сводя с нее взгляда, робко взял палочки и потянулся к первому попавшемуся блюду, но едва их не выронил, когда озорная Узумаки схватила свои и решила его покормить. Намикадзе сперва смущался, а потом начал охотно принимать из ее рук пищу, растекаясь от счастья. Чувствуя, что дела пошли на лад, он перестал теряться и начал отвечать ей тем же, пытаясь полакомить ее со своей руки. Кушина так соблазнительно принимала от него кусочки деликатесов, при этом эротично облизывая губы языком, что можно было просто потерять голову. Так они попробовали несколько кушаний, пока не вспомнили, что из напитков у них на столе ничего нет. Тут-то Хабанеро и выдернула из-за спинки диванчика алюминиевое ведерко со льдом, в котором вальяжно расположилась бутылка не самого, надо заметить, дешевого шампанского, и плюхнула его юноше на колени.
