— Еще давайте им больше питья, желательно кислого.

— У нас еще остался мандариновый сок, — сказала Михо.

— Отлично, подойдет.

Ло что-то еще вещал, Михо кивала, хотя собеседник этого и не видел.

— Эй, Михо-я, — было слышно, как док усмехается, — оставь и моей дочке немного работы. Пусть сыпь обрабатывает, нечего ей прохлаждаться. И еще внимательно наблюдайте за больными ближайшие пару часов, сразу звоните, если синюшность хоть сколько усилится или им станет хуже.

— Хорошо! — выпалила Михо и поспешила выполнить все предписания.

Только Михо развела лекарство, как Амико тут же влезла.

— Погоди, это я тут доктор, — с этими словами она взялась за склянки с медикаментами и тут же чуть не перепутала средства для наружного и внутреннего применения, выслушала, что юная баронесса о ней думает, получила в руки вату и бутыль с раствором и вынуждена была обрабатывать Луси, пока Михо отпаивала Элеонору и скрежетала зубами. — Ладно-ладно, чего ты так разозлилась?

— Это тебе не шутки! — рявкнула перенервничавшая девочка так, что даже стоящие позади Анетт и Канна подпрыгнули от неожиданности. — И вообще, делай, что тебе отец велел!

Мадемуазель Винсмок переглянулась с дочерью Усоппа и поспешила организовать питье, Канна стала перетаскивать постель для пострадавших, им сейчас лучше всего было находиться прямо на открытом воздухе. Еске и Оливия куда-то запропали, а близнецы, до этого охотившиеся вместе с капитаном, вновь заплутали в свое удовольствие.

К счастью, все, действительно, обошлось. Уже через час после приема лекарств брат и сестра начали приобретать нормальный цвет кожи, а к вечеру полностью оклемались. Сыпь, правда, еще день-другой чесалась, но это пустяки.

— Почему свиньи едят эти ягоды и ничего? — дулся очухавшийся Луси.

— Они, наверное, привычные, — пожимала плечами Михо. — Они же всю жизнь на этом острове живут. Хотя они тоже синие, но непохоже, чтобы они страдали, — задумалась она.

— Все равно так нечестно!

— Кстати, — обратилась баронесса к остальным, — доктор Трафальгар не рекомендовал пополнять здесь запасы пресной воды. Она может быть насыщена вредными веществами, которые впитывают ягоды.

— А почему на весеннем острове вообще растут ягоды? — вдруг спросила Оливия. — Это природная аномалия? Все остальное здесь только цветет.

— Может, это ранний сорт? — предположила Анетт.

— В любом случае, не стоит тянуть в рот все, что видишь.

***

— Прекрасно, они справились сами, — сказал Трафальгар.

— А если бы нет? — спросил Бепо, который ужасно волновался, хоть и не его сынок пострадал.

— Если бы детям Монки стало хуже, я, разумеется, занялся бы ими сам, — ответил капитан. — Хотя это бы безнадежно испортило весь педагогический эксперимент, — добавил он, довольно потягиваясь.

Бепо отправился делиться впечатлениями с остальными, ворча по дороге, что у них самый необычный пиратский капитан и бурча под нос «тоже мне, педагог-экспериментатор». Тем временем детишки готовились к отплытию и даже не подозревали, что давно уже стали объектом наблюдения не только бдительных папаш из Пиратов Сердца, но и кое-кого еще.

***

— Они причалили к острову Синей Свиньи, это совсем рядом, — деловито сказал Гай. — Я отправлюсь туда и устрою им теплый прием!

— Не спеши сынок, они и без тебя там найдут неприятности. Я там как-то химические опыты проводил, — пояснил Цезарь, предаваясь приятным воспоминаниям.

— Это поэтому свиньи на острове действительно стали синими? — подозрительно уточнил отпрыск.

— Чистое совпадение, — замахал руками Цезарь с совершенно невинным видом.

Гай вывел из ангара мини-дирижабль, деловито проверил экипировку и управление, затем сел в него и отправился в погоню за детьми мугивар. Только лишь летательный аппарат воспарил над поверхностью моря, раздался оглушительный взрыв и всплеск. Цезарь выглянул в окно. Гай плавал среди обрывков и обломков, вывалившись из гондолы. Ему повезло, что авария произошла всего в нескольких метрах над водой.

— Я же говорил, сынок, — крикнул он из окна, — не надо было заправлять его водородом, он слишком взрывоопасен! — И добавил уже про себя: — Хотя, какая разница, последний баллон гелия я все равно истратил вчера для эксперимента. — И снова крикнул Гаю: — Придется тебе самому выбираться, ты же помнишь, что папа плавать не умеет!

Тут появились несколько созданных Цезарем гигантов и принялись вытаскивать на берег остатки агрегата. Мокрый и злой Гай вылез следом.

— Так, значит… — сказал он, глядя как расторопные гиганты уже тащат запчасти и инструмент.

***

Оливия, особенно после случая с ягодами, каждый день продолжала ненавязчиво, но планомерно пилить капитана на предмет его обязанностей, сдабривая поучения своими мрачноватыми шутками, ведь от его решений зависела жизнь экипажа. Тот не думал, что все так серьезно. От Михо в этом плане помощи стало несоизмеримо меньше, так как на нее сейчас легла нелегкая задача вести корабль по опасным и непредсказуемым просторам Гранд Лайна. Та только и делала, что наблюдала за погодой и занималась бесконечными подсчетами.

Поскольку лог посы так и не были заряжены, Михо решила попасть на ближайший по карте остров, пользуясь техническими расчетами, и там зарядиться, если получится, а нет, так они возьмут курс на один из известных пунктов. Подумав, что последнее всегда успеется, она решила никуда не торопиться, а пробовать Гранд Лайн не спеша и «по-научному».

========== Часть 10. Остров Меланхолия ==========

***

К концу второго дня пути от острова Синей Свиньи заметно похолодало. Море быстро темнело, начинали поддувать ощутимо зябкие ветра. Небо набухло несерьезными, но противными тучками с мелким моросящим дождиком. Анетт заварила чай покрепче и сделала горячие сырные бутерброды. Оливия смогла слегка удивить ее, отказавшись от чая. Та достала пачку уже помолотого кофе, турку и начала варить ароматный, но совершенно невкусный и горький, по мнению любого нормального ребенка, напиток, к которому слегка пристрастилась, глядя на мать. Он отлично бодрил, что особенно хорошо помогало в такую погоду.

У Михо, которая так и не расставалась с картой, не оставалось сомнений, что они вошли в климатическую зону осеннего острова, а таковой в ближайшем десятке квадратов имелся только один — Меланхолия.

— И погода не ахти, и у острова название соответствующее, — пробурчала баронесса, отложив карту в сторону и разжевывая тянущийся нитями горячий сыр.

— Что за остров? — спросила Оливия.

— Да странное что-то, — буркнула Михо. — Остров вроде как необитаемый, но на старой карте есть пометка торгового пункта. Чем и с кем можно торговать на необитаемом острове?

— Может, там сбывают награбленное? — предположила Нико-Флам. — Или торгуют живым товаром. Или даже спекулируют человеческим мясом.

— Уж-жас! Д-дав-вайт-те н-не п-поед-дем т-туд-да! — тут же отреагировала Канна, побледнев как полотно.

— Бабушка надвое сказала, — скептически фыркнула Михо.

— Да чего там думать, на месте и разберемся, — как обычно заверил капитан, предпочитающий во всем исключительно практический подход.

***

Остров не представлял из себя ничего особенного. От берега вглубь уходил все сгущающийся лес, а слегка пожелтевшая трава становилась все выше и выше. На земле и в воздухе было несколько сыровато. Погода была не самой приятной для прогулок, но вполне сносной. Михо, Анетт и Оливия отправились вперед, никого не дожидаясь. Канна добровольно уступила свое место в дружеском девичьем трио Нико-Флам, потому как до смерти боялась сходить на берег такого подозрительного, потенциально опасного острова. В такие моменты ее отец бы посетовал на то, что у него разыгралась болезнь под названием «я-не-могу-сойти-на-берег», но Канна предусмотрительно о подобном не заикалась: Амико всегда была начеку. Еще и лечить начнет, чего доброго!