– Присаживайся!

Отодвинув стул из-за стола, я помог ему поудобнее устроиться и начал раскладывать еду по тарелкам.

– Сегодня в меню у нас овощное рагу с мясом и гороховый суп. Устроит?

– Ты еще спрашиваешь? Вот бы моя жена готовила так же хорошо, как ты!

– Что у вас случилось на этот раз?

Загрузив еду в микроволновую печь, я следом открыл несколько банок с консервами и наполнил миску, истекающего слюной Честера. Всего через мгновение заветная пища оказалось прямо у него перед мордой, и он незамедлительно принялся поглощать ее. Наблюдая за тем как жадно и агрессивно, он набросился на еду, мне стало невыносимо стыдно за себя. После увиденного, трудно назвать себя любящим и заботливым хозяином.

Абернарти тем временем начал рассказывать свою историю и что-то мне подсказывает, что у него нет никакого желания говорить на тему его отношений с женой.

– Все, как обычно, Кейдж. Стоит мне перепить, как она тут же выставляет меня вон.

– Похоже, это стало для нее привычкой. Мне стоит поговорить с ней.

– Я привык к такой жизни. К тому же все не так плохо, как кажется. У меня есть такие замечательные друзья как вы, большего мне не нужно.

– И мы несказанно рады.

Микроволновка издала звонкий, бьющий по ушам, звук, гулом раздавшийся по пустой квартире. Подготовив столовые приборы, мы вместе с Абернарти выгрузили содержимое печи на стол и приступили к трапезе.

– Bon Apetit, старый друг.

– Gracias, senior.

Честер, успев в максимально сжатые сроки, опустошить свою миску, устроился поудобнее в углу, поближе к батарее и приступил к своему самому любимому занятию, сну.

– У тебя настоящий талант, Кейдж. В жизни не пробовал супа вкуснее, чем этот. Бросай работу в полиции и открывай свой ресторан.

– Ты главное жене это не говори. Иначе спать тебя на том диване до конца дней твоих.

Суп и вправду бесподобен. Идеальное блюдо для завершения тяжелого дня.

– Удивительный ты человек. Знаешь, мне кажется, я никогда не спрашивал тебя, почему ты пошел работать в полицию.

– Это сложно объяснить.

– Уходишь от ответа?

Мне и вправду не хотеться рассказать настоящую причину, поэтому, чтобы скрыть свое нежелание говорить на эту тему, я начал поедать суп, словно ненормальный, пытаясь делать вид, что умираю от голода.

– Смотри язык не проглоти.

– Весь вечер бегал по всему городу как сумасшедший. Столько эмоций сегодня испытал, что мне кажется этот суп, первый в моей жизни.

– Тяжелый день?

– Словами не передать. Знаешь, именно в такие дни я вспоминаю зачем пошел работать в полицию.

– Значит, мне повезет услышать эту историю?

– Да, все началось в армии. Воевал на горячих точках.

– Пирей?

– Не только, еще Киливания и Марает.

– Ужас какой, как ты только уцелел в этих мясорубках? Почему ты раньше не рассказывал?

– Потому что это не веселая история для вечера. Мне если честно совсем не хочется вспоминать те времена.

– Понимаю тебя.

– Ты прекрасно знаешь, что все войны одинаковые.

Бессмысленные смерти, реки крови и грязи. Простые люди теряют жизни, в то время как политики играют в свои игры.

– И можно легко сбиться с пути.

Первое блюдо скоропостижно закончилось и пришло время для моего фирменного рагу. С первой ложки я понял, что это любовь на всю жизнь. И теперь меня терзают сомнения насчет того стоит ли мне продолжать свой рассказ или углубить все внимание на содержимое тарелки.

– Будешь снова набивать себе рот едой, в попытке уйти от разговора?

– Попробуй сначала рагу, прежде чем так говорить.

Абернарти ест медленно и старается никуда не торопиться, поэтому к этому моменту он еще не успел доесть суп.

– Всему свое время.

– Дело в том, что мне всегда хотелось изменить мир к лучшему. Вступив в армию, я надеялся, что верная служба сможет что-нибудь изменить и что это дело правое и достойное настоящего мужчины.

– Теперь ты так не считаешь?

– Одна война сменила другую и веры в то, что мы поступаем правильно, оставалось все меньше.

Абернарти закончил с первым блюдом и, попробовав всего одну ложку моего волшебного рагу, кажется, потерял интерес к моей истории и полностью сосредоточил свое внимание на еде.

– Ты слушаешь меня?

– Прости, ты был прав. Невозможно оторваться. Продолжай, не обращай на меня внимания.

– После войны меня высадили здесь, в Буливаре. До этого мне еще не приходилось бывать в крупных городах, поэтому первое время голова шла кругом от этого места.

– И ты пошел в полицию?

– Нет, я не планировал оставаться здесь. Мне хотелось тишины и покоя, привести голову в порядок, а Буливар, он, совсем, не подходит для этого.

– Согласен, безумный город и живут в нем одни безумцы. Почему ты тогда остался?

– Встретил женщину.

– Миру?

– Нет, с ней я познакомился гораздо позже. Эту молодую девушку звали Лили, и она всего за одно свидание вскружила мне голову. И мне сразу стало понятно, что моё место здесь, рядом с ней.

– Она работала в полиции?

Несмотря на активную беседу, мне все же удалось доесть рагу и теперь я мог спокойно, не отвлекаясь, рассказывать свою историю.

– Ты все никак не успокоишься? Нет, Абернарти, она была репортером. Мне хватило месяца общения с ней, чтобы узнать об этом городе все, что только можно. О его проблемах, по большей части.

Уровень преступности в те годы, был на рекордной высоте, и полиции остро не хватало талантливых и целеустремленных кадров.

– И ты предложил им свою кандидатуру?

– Против своей воли. Мне не хотелось больше брать в руки оружие.

Старик тем временем успел доесть все, что было подано к столу и теперь наши тарелки были пусты. Сложив их в посудомойку, я решил, что все же стоит продолжить мой рассказ. Теперь Абернарти слушает меня так внимательно, что боюсь он не покинет квартиру до тех пор, пока рассказ не придет к своему логическому завершению.

– Не тяни, Кейдж. Что случилось дальше?

– Лили своей работой удалось разозлить серьезных людей и ее убили. Никто, ничего не мог с этим сделать. Преступники остались безнаказанными. Больше я не мог позволить себе оставаться в стороне.

– Все дело в мести?

– Я увидел цель и возможности. Полиция нуждалась во мне, а мне, в свою очередь, нужна была справедливость. Впервые в жизни моя вечная борьба обрела смысл, и я мог лицезреть последствия своих действий.

– Теперь все понятно. Твоя подруга сражалась, так же, как и ты. Вспоминай ее с гордостью, Кейдж.

– Не могу избавиться от ощущения, что ее смерть – это моя вина.

– Напрасно. Мы не были с ней знакомы, но уверен, что эта девушка ни при каких условиях не отступила и не бросила свое дело. Следуй ее примеру!

Не знаю, что он имеет в виду, но мне все меньше нравиться этот затянувшийся разговор. О чем я только думал, когда начал рассказывать ему все это. Нужно постараться как можно скорее направить этот диалог в другое русло.

– Может мы сменим тему?

– Нет, я вижу, что ты опустил руки, Кейдж. Ты сломан и разбит. Вижу это по твоим глазам. Все свободное время проводишь на работе. Нет друзей и личной жизни.

– Не начинай, прошу тебя.

– Хватит прятаться от всех!

– Ты все сказал?

Его оскорбило моё отношение. Он замолчал, и теперь мы сидим в полной тишине, рассматривая друг друга. Абернарти готов взорваться от злости. Лицо старика начало багроветь и небольшие вены на лбу начинали пульсировать от образовавшегося давления. Очередной скандал мне сегодня ни к чему, нужно попытаться успокоить дедушку, пока он не перешел все границы.

– Абби, друг. Прости, ты прав. Я искренне ценю твою заботу, и она для меня очень много значит. Просто сегодня не самый удачный день для подобных разговоров.

– Так-то лучше. Мне просто хочется помочь тебе, чтобы ты не закончил свою жизнь как твой покорный слуга.

– Давай мы выберем время, я угощу тебя выпивкой, и поговорим.