-Сладкий, как же ты так умудрился?-вздохнула Вика.-как ты вообще познакомился с Мариной?

-В участке же. Понимаешь, я сам не столь порядочный, как ты можешь подумать, и у меня за спиной много чего есть и будет еще в будущем. Собственно, я принадлежу к этакой криминальной структуре, и вдаваться в подробности не стану, и можешь не просить. Тебе же безопаснее. Вот, когда меня подозревали в совершении преступления, и позвали на допросы, мы столкнулись с Мариной. Она мне сразу понравилась, да и она крутила весьма лестно своим хвостом. Подставлять его любит, и не стыдиться этого. Думаю, что в тюрьме эта дамочка стала бы любимицей самой раскованной атаманши.-Максим засмеялся.-все было же хорошо сначала, а уже потом поехало. Вик, ты прости, я тут начинаю перетирать.-мужчина улыбнулся.-а у вас с ней какие отношения?

-У нас…-Вика облизала верхнюю губу смакуя свои воспоминания.

Как можно было назвать отношения взрослой, самодовольной женщины любящей подчиняться со строптивой, знающей себе цену юной, властной девой? Стонущая в войне равенства симфония, где высокие голоса стали бы партией Марины в силу ее более сладкого голоска, и не дала этой симфонии покатиться в карамельное забытье грубость юной Вики. Она умела держать на поводке добившуюся в этой жизни многого Марину, и знала, когда ослабить ее ошейник, чтобы дать почувствовать себя свободной, как от предрассудков власти юной девы, так и от нее самой. Марина же далеко никогда не отбегала. Купаться во власти более молодой партнерши было нелестно, и плясать под дудку еще вчерашней скромницей тоже не прибавляло авторитета, но с другой стороны, сам факт молодой девушки нравился Марине, и возможно, именно в силу этого обстоятельства, взрослая завсегдатая жизни позволяет ей куражиться в собственном очаровании юношеской власти.

-Максь,-Вика положил голову на плечо мужчины.-а ты когда-нибудь жалел о том, что у тебя с Мариной не сложилось?-спросила девушка коснувшись пальцами стекающей карамели с торта, и проведя ими по губам мужчины.-или ты слишком быстро разочаровался?

-Ну,-он облизнулся.-жалел, и скрывать глупо. Было больно от ее вечного недовольства, когда ты сидел и пытался понять, где провинился. Главное, вовремя понять, что за человек тебя заполняет, чтобы вовремя избавиться от этой грязи.

-Она ведь мне сказала, чтобы я к тебе не приближалась.-Вика засмеялась.

-И что же она тебе пообещала?-улыбнулся Макс.

-Сломать ноги, если узнает, что я танцую на твоем кожаном шесте.

-Проблема детей власти в том, что они ничего не бояться. Ведь, Марина может творить все, что только придет ей в голову, и папочка вытащит ее без зазрения совести. Даже, если она сейчас возьмет ружье и пойдет сносить все на своем пути. Папа ведь власть.

-Никогда не понимала такой позиции. Если так, то почему ты не в тюрьме?-Вика прикрылась легким одеялом.-или ты сумел отговорить Маринку от пожизненного?

-Вик, ты знаешь, мы ведь, когда с ней развелись, она сразу начала относиться ко мне, как прежде. Словно она никогда не пыталась самоутвердиться за мой счет, или же, словно мы с ней все те славные любовники. Короче, чтобы понять Марину нужно быть, как минимум тупым. Тупые люди не ищут объяснений и живут спокойно с тем фактом, что Марина ненормальная вдоль и поперек. Легок на помине.-Максим засмеялся и достал телефон из джинсов.-Да, Мариночка, что стряслось в два часа ночи, что ты решила мне позвонить? М? Где я? Дома же, очевидно. Что???-Макс хмыкнул.-видимо, моя орава женщин не успела донести меня до двери, когда ты приходила. Что же, попрошу их быть шустрее, ведь моя ненаглядная ждет меня там, куда ее не звали.-он положил трубку, и посмотрел на Вику.

Девушка откровенно погрустнела. Она вспомнила свою подругу Риту, и то, что эта дуреха творит. Разве можно так обращаться со своим мужчиной? Вопросы заставляли Викторию уходить в себя, но вдруг похолодевший стакан в ее руках, заставил девушку выйти из транса мыслей, и она посмотрела на своего собеседника. Макс улыбался своей приторной, в чем-то даже милой улыбкой.

-Слушай, можно ли постороннему человеку врываться в жизнь семейной пары, чтобы рассказать о неверности одного из партнеров?-спросила Вика и Макс вздохнул.

-Я так понимаю, что этот посторонний человек ты?

-Да. Моя подруга изменяет своему мужу, и я не могу на это смотреть без скрежета зубов. Да, я позвонила ему, и рассказала, но кто я такая без доказательств? Только масло в огонь, и не более.

-Конечно, это не мое дело, но если хочешь, то давай добудем те самые доказательства.

-Эм, Макс, тебе это зачем?

-А тебе это зачем?-он приобнял девушка за плечи и улыбнулся.-зачем тебе это?

-Потому что, я козерог! А козероги, если хотят добиться своего, то они готовы идти по головам и …

-И?-Максим вздохнул.-ладно, но не забывай говорить мне, что я хороший человек.

-Это еще зачем?

-Ну, по легенде, что скорпионы хорошие люди верят только скорпионы, и ты, потому что, если ты так не думаешь, то скорпионы убьют тебя ночью.-Максим засмеялся.

План зрел дикий, но обвальный. Максим предложил оставить это грязное белье ему, ибо в порывах чувств, как говорит сама Вика, от скорпионов можно ожидать чего угодно, но она не учла одного, что в порыве эмоций можно ожидать чего угодно от любого зодиакального знака. Так или иначе, но открыть глаза на неверность подруги, Вика собиралась радикально и грубо.

Глава 16

Она сидит на высоком стуле и выкуривает медленно, словно смакуя дым и послевкусие после каждой затяжки, длинную сигарету. Легкие заполняет ментоловый дым, и Вика откидывается. По телу пробегает шквал приятных мурашек. Такого она никогда не испытывала. Смесь дикой похоти и собственного самолюбия заставляли ее подолгу смотреть в зеркало на свое отражение. Ей нравилось в себе все. Начиная с медных волос и заканчивая кривоватым мизинцем на левой ступне. Девушка облизнулась, и вытянула ногу вверх так, что пальчики коснулись дверной рамы. По изящной ножке проходил шов кружевных, черных чулок, и она коснулась ладонью коленки, проведя под собственный стон вверх, ближе к лодыжке. Вика готовилась к своему номеру. Заказали ее приватный танец, и каждый раз, когда ей приходилось танцевать перед очередным мужчиной, она ловила душевные оргазмы собственного восхищения, и перед выступлением позволяла себе выкуривать ментоловую сигаретку, но торопить ее нельзя было. Ведь если прервать прелюдию, то можно лишиться карамельной сладости. Вика рассматривала свое отражение, и облизывалась. Да, она бы продала душу дьяволу, чтобы насладиться в постели такой, как она. Поглаживая ладонью скрытую под кружевной, черной тканью грудь, она заметила, как отвердели вишенки на ее пирожных. Голый животик украшал пирсинг пупка, и свежая татуировка по правую сторону в виде раздвигающей ноги женщину. Силуэт, но много значащий для нее. Аппетитные ягодицы облачены в джинсовые шортики, которые вскоре она, не задумываясь, снимет с себя, чтобы поиграть лямками кружевных трусиков, и лишь оголить малую часть своего страстного тела. Ведь мужчинам нельзя трогать ее, и это стало с недавнего времени неким табу, которое выдвинула Марина. Вика смеялась. Ей было безумно лестно, и эта лесть раздирала ее душу изнутри.

Ее клиенты умудрялись чувствовать жар холодного сердца через страстный танец девушки. Она чувствовала себя той самой ведьмой, которую нужно пытать пока она улыбается своей самодовольной улыбкой. Улыбка, когда низменность переплетается с властью быть выше своего инквизитора, и этот фанатичный католик готов сжечь тебя и все твои потроха, но ты слишком хорошенькая для огня. Поэтому, лучше закрепить твой подбородок вилкой еретика, скрепить руки кандалами и обмотать цепью. Так будет проще показывать ведьме ее место, но только она не сдастся, и будет насмехаться над инквизицией до последнего вздоха.