Пока они свежевали зайцев, Дебра и Вэл развели костер, над которым мясо поджарили на вертеле. Его получилось немного, но было приятно поесть свежей горячей зайчатины, и они ели жадно, судорожно, набивая желудки про запас.

Они обыскали то место, где на них обрушилась пыльная буря, отыскали Чугунок и другую кухонную утварь. Им удалось сохранить личные вещи, постели и шкуры – то, что они носили привязанным к спине. Несколько минут поисков – и Книжный Мешок был найден и откопан. Инструкция тоже. Мешки с мусором, которые они набивали с тех пор, как покинули Средний Пост, пропали.

– Если эти дюны когда-нибудь расчистятся, за наш мусор мы нарвемся на здоровенный штраф, – сказала Дебра и поцокала языком, словно ей было кого винить.

– А может, песок похоронит его навечно, – возразил доктор Гарольд.

– Через сотню лет какой-нибудь ученый возьмется исследовать эти дюны и будет диву даваться: что здесь была за удивительная цивилизация? – Вэл дико вытаращила глаза, будто представляя, как сама видит эту картину.

– Можно подумать, через сотню лет все это так и будет здесь, – вставила Беа и поспешно захлопнула рот. Она не хотела, чтобы ее слова прозвучали так горько. Напротив нее в неровном кругу сидела на корточках Агнес, никогда не упускающая шанса поучаствовать в разговорах. Ее маленький рот удивленно открылся, и Беа стало тошно. Не вздумай испортить эти места для нее, упрекнула она себя.

– Беа… – На лице Вэл отразились опустошенность и растерянность. – О чем ты?

Дура Вэл. От ее невежества цинизм в Беа взыграл с небывалой силой, она напрочь забыла о присутствии Агнес.

– Это сейчас здесь штат Дебри, – объяснила Беа. – А до того были россыпи городков и ферм, где выращивали люцерну. А еще раньше – земли ранчо. А до того… продолжать или хватит? Потом здесь будет еще что-нибудь. Дай только срок. – Раньше она об этом особо не задумывалась. Но внезапно, услышав, что здешние края просуществуют еще долго после их смерти, она в глубине души поняла: этого не будет. И подумала, что абсурдна даже мысль о том, что они сохранятся до тех пор, пока ее не станет. При условии, что она не умрет сию же минуту.

– Бред какой-то. Это же последние дебри. Насчет этой земли приняты серьезные законы, – возразила Вэл.

– Думаешь, насчет прочих дебрей не было законов? И как же, по-твоему, эти стали последними?

– Законы есть, но их можно переписать, – вмешался Глен.

– Ой, да ладно тебе, Глен! – воскликнул Карл. – «Законы есть», – кривляясь, передразнил он Глена.

Вид у Глена стал страдальческим.

– Я всего лишь констатировал факт существования законов…

– Серьезные законы есть, и все же нас впустили сюда. – Беа пожала плечами. – А теперь – смотрите, мы раскидываем повсюду свой мусор. Думаете, на этот счет есть закон?

– Ну уж гребаное правило наверняка есть, – буркнул Карл.

Вэл, казалось, чуть оторопела.

– Ну да, – выпалила она, но продолжать не стала. Разговор угас слишком рано для нее, думала Беа. Момент был быстро упущен. Должно быть, все они еще не отошли от бури и от разлуки. Хоть порой между ними и вспыхивала неприязнь, но обычно они неплохо ладили.

– Ой, хватит, – прервала Дебра. – Суть в том, что когда-нибудь некий ученый – ну, или рабочий на стройке, Беа, – выкопает мешок с нашим мусором.

– И, когда будет перебирать его, найдет использованные тампоны Вэл, – подхватил Хуан. Они рассмеялись, радуясь, что отошли от спора.

Вэл нахмурилась.

– Я же вам говорила: ничем другим я пользоваться не могу.

– Не верится, что у тебя до сих пор месячные, – сказала Дебра.

– Я молодая! – выкрикнула Вэл.

Дебра вскинула брови.

– Я за то, чтобы заставить Вэл заплатить штраф, если наш мусор все-таки найдут, – сказал Карл.

Все ждали, что он рассмеется, поставит точку в шутке, но он не стал. Его сердитый взгляд был устремлен на костер.

– Карл… – жалобно выговорила Вэл, как будто пыталась уговорить его не ссориться при всех.

– Ну что? – рявкнул Карл. – Не можешь приспособиться – мирись с последствиями.

У Вэл отвисла челюсть. Беа поморщилась, сочувствуя ей. Предательство было очевидным.

Вэл поднялась и направилась прочь от огня надменно и зло, ожидая, что Карл пойдет за ней. Но он остался сидеть. Беа смотрела, как Вэл исчезает за границей круга, освещенного костром. Ее фигура вместо цветной стала блеклой, потом состоящей из серых точек и наконец растворилась в темноте. Переведя взгляд на Карла, Беа увидела, что он наблюдает за ней. Он ухмыльнулся ей поверх огня так, будто поделился шуткой. Потом ухмылка пропала, и он глазел на нее, пока Беа не отвела взгляд. Она потянулась в темноте за рукой Глена, и, хотя они сидели у огня, его рука оказалась холодной. Поискала взглядом Агнес, но ее не было на прежнем месте. Она улизнула. Беа вновь стало стыдно за свой цинизм. Оставалось лишь надеяться, что он не встревожит Агнес. Она заслужила право считать, что эти места охраняются. Хотя сама она, вдруг поняла Беа, воспринимала Дебри скорее как тематический парк. Который, скорее всего, со временем станет свалкой отходов или еще чем-нибудь полезным.

За Вэл никто не пошел. Набравшись тепла от костра, все расходились по своим постелям – один за другим, семья за семьей. Наконец и Вэл примчалась – к тому времени, как доктор Гарольд принялся мочиться в костер, заливая его. Обычно он засиживался дольше всех, потому что укладываться ему было не с кем.

– Она возвращается, – объявил он, стряхивая пенис и заправляя его в штаны.

Вэл влетела прямиком в спальный круг, в котором раскладывала постели для себя каждая семья и каждый член общины, миновала место, где только что улеглись Беа и Глен. Широкими шагами она подступила к Карлу, который лежал поверх своей постели, закинув руку за голову, и в притворной задумчивости глядел на звезды. Все внутренне сжались, готовясь к ссоре, к визгу Вэл, лаконичным и надменным ответам Карла, может, к пинкам ему в бок. К одному из их обычных препирательств, в которых Карл изображал благородство, а Вэл не брезговала дешевыми уловками. Но вместо этого Вэл задрала свою тунику и уселась на него верхом одним быстрым движением, напомнившим Беа бросок большой кошки. Вэл душила Карла и одновременно начала трахать его. Выкрикивала непристойности, пока он рычал и клокотал. Минуты не прошло, прежде чем он оторвал ее пальцы от своего горла, схватил за волосы и запрокинул ее голову назад так резко, что все вокруг услышали хруст ее выпирающих ксилофоном позвонков и то, с каким ужасом и возбуждением она ахнула. Потом ладони Карла вцепились в ее бедра, он задергал ее туда-сюда, сердито рыча, она вцепилась ногтями ему в грудь. Их секс был настолько шумным и агрессивным, что Беа потянулась к Агнес, чтобы закрыть ей уши, и с облегчением вспомнила, что Агнес улизнула и, насколько было известно Беа, не видела, что происходит.

Все старались смотреть куда угодно, только не на освещенные звездами тела неистово трахающихся Карла и Вэл, и слушать что угодно, только не их звериное рычание и вопли. Но не обращать на них внимание было трудно. Беа слышала, как кое-кто из остальных притих, лаская себя. Глен потянулся к ней, прижался вставшим членом, но она оттолкнула его, хоть в ней и пульсировало желание. Разочарованный, он обхватил себя рукой и отодвинулся от нее. Оба лежали под звездами без сна и в смущении.

Они полагали, что Пост находится по другую сторону плайи, теперь почти занесенной дюнами. Но плайя была огромна. Гораздо больше, чем они думали. Идти пришлось по рыхлому песку. Продвигались они медленно.

Спустя сутки им показалось, будто они видят впереди строения. Чаще попадался человеческий мусор – то, что бросают на обочину, приближаясь к дому и становясь беспечными: фольгу от пластинки жвачки, некогда синий, а теперь пожелтевший колпачок от ручки. Они уже не сомневались, что видят впереди поблескивающие кровли.

После того как солнце полностью скрылось за грядой, они остановились, приготовили ужин и место для ночлега. Горы приобрели светло-серый оттенок камня.