Брачный контракт между богатой наследницей богатства Меркера и моим сыном Сезаром был подписан, и после этого я не стала медлить отправившись в Нант, чтобы немедленно вступить в должность губернатора Бретани, которую герцог Де Меркер отказал в пользу моего сына. Я ликовала. Я была самой счастливой женщиной, матерью. Виктория верила в чистые намерения помочь «Франции», и даже не догадывалась, как все мрачно на самом деле. Увы, но радость снова была опорочена ядовитыми нападками протестантов, что ненавидели меня своими чёрствыми, несправедливыми сердцами. Они требовали немедленной опалы, обвиняли в обогащении за счет государства. Виктория так вжилась в роль новой королевы, что планировала вершить судьбу страны своей хрупкой рукой, и каково было ее разочарование, когда в Версаль вернулся Генрих. Полный решимости завершить цирк, он с уверенностью подписал Нантский Эдикт, навсегда завершивший религиозную войну. Придворные ликовали, как восторженные фаворитки от такой решимости, смелости, храбрости, мудрости.
Мы вернулись в Париж, где Генрих уже не желал пуститься в распутство, не желал он и буйства, страсти. Ему стали нравится вечера, где мы вдвоем провожаем солнце за горизонт, обсуждаем то наступившее мирное время, о котором, как оказалось, мы оба мечтали, и видели во снах. Виктория вернулась с нами в Лувр, но только неожиданно возникшее между нами доверие потухло, как тусклое пламя хилой церковной свечи, что была подожжена неверующим человеком. Как-то раз, я заметила, что поэтесса направилась в зал, где король переосмысливал выданные им приказания и законы. Мне стало так интересно, что я прибегла к старому методу слежения – спрятавшись за массивными шторами, я вслушивалась в разговор…
-Ах, Виктория, как давно мы с Вами не разговаривали.-раскинув руки в стороны воскликнул король.-я так хочу поделиться с Вами этой радостью,-он крепко сжал ладони девушки.-я чувствую себя самым счастливым мужчиной на свете, и все это благодаря нашей с Вами госпоже де Эстре. Габриэль, милая Габриэль…-Генрих вздохнул.-она дарит мне столько сча-стья. Вы же слышали, что мы ждем очередного ребенка?
-Мои поздравления, король мой.-Виктория разочарованно улыбнулась.-счастье Франции в руках такого счастливого правителя.
-Тут Вы правы, льстивая дева.-Генрих снова издал тяжелый вздох.-Габриэль заменила мне мою королеву Маргариту, что была пуста словно пустоцвет.
Я вздрогнула. Зажимая руками рот, чтобы скрыть свое присутствие, скрыть тяжелое дыхание, я начала понимать, как мой глупенький Генрих печален. За такой легкомысленной, без всякого сомнения, неучтивой фразой была запрятанная горестная печаль монарха, потому что Маргарита за красотой и пытливым умом не способна была подарить ребенка своему мужу. Это так странно, так грязно и липко, что слезы наворачиваются на моих глазах. Он был готов закрыть глаза на измены, на неверность, но ее бесплодие вызывало настоящую неприязнь к ней, как к женщине…тем сильнее я гордилась собой. Как оказалось, будущее династии его очень заботило, но только я понимала, что после его смерти сторонники Лиги, конечно, никогда бы не разрешили коронации Сезара, и из-за это могла разгореться новая гражданская война. Я так же осознала, что во избежание очередных несчастий Франции Генриху необходимо снова жениться, чтобы провозгласить наследника престола.
-А знаете, Виктория, что при существующих трудностях, судя по всему, невозможно найти выход из создавшегося положения.-сказал Генрих.-если только я не сделаю своих детей наследниками Франции, тем более, что я всегда этого желал, а надеяться на осуществления своего желания стал с тех пор, как архиепископ сообщил мне, что Ваш отец облегчит мне эту процедуру, но только есть одно «но». –король потер свою бороду.-мне нужно подыскать более подходящую женщину. Наверное, я заинтриговал Вас своей преамбулой, ведь многое за это время было упущено и Ваше уважение ко мне тоже. Если бы все случилось по моему желанию,-Генрих вздохнул.-я бы хотел, чтобы женщина, что я выберу, обладала семью основными качествами: внешняя красота, добродетельное поведение в жизни, снисходительность нрава, живой ум, знатное происхождение, способность родить сына и…-король игриво улыбнулся.-большое состояние. Я, правда, думаю, что женщины со всеми этими достоин-ствами не существует и в ближайшее время не появится. Стало быть,-он приобнял за плечи поэтессу.-подумаем вместе, какую девицу или женщину, о которой мы с Вами слышали, можно подыскать для меня, будь то в самом королевстве или за его пределами.
Виктория хранила молчание, но сквозь узкую зазоринку между шторами, она столкнулась с моим растерянным взглядом. Поэтесса дышала. Я не слышала тяжести этого дыхания, но по медленно такту приподыманий ее груди то вверх, то вниз, я могла представить, как бешено бьется сердце. Она надменно улыбнулась и своей легкой походкой направилась к шторам. Повстречавшись с ее глазами на одном уровне, я в страхе зажмурилась, но только я открыла глаза, как увидела ее успокаивающий кивок. Резкий взмах и шторы с особым скрежетом закрываются, не позволяя настойчивому солнцу подслушать разговор такого интимного характера. Король с характерным кряхтением сел в кресло и закинул руки за голову.
-Что касается поисков за пределами,-снова продолжил король.-я Вам скажу, что смог бы притерпеться к инфанте испанской, хотя она несколько старовата и чуточку уродлива, если бы только вместе с ней я мог жениться на Нидерландах. Однако король Филипп весьма далек от подобного намерения.-Генрих засмеялся.-я бы не отказался и от принцессы Арабеллы Английской, лишь бы только она была объявлена законной наследницей. Мне так же говорили о нескольких немецких принцессах, но женщины этой страны мне совсем не подходят. Если бы я женился на одной из них, мне бы всегда казалось, что у меня в постели бочка. У герцога Флорентийского тоже есть племянница, Мари, румяная и белокурая, про которую рассказывали, что она очень красива, недоступна для мужчин, но, к сожалению, красавица принадлежит к тому же роду, что и королева Екатерина, причинившая столько бед Франции, да и мне самому: поэтому я сильно опасаюсь этого союза, и мне никто этого не советует. Вот все, что касается иностранок.-Генрих наполнил стакан вином и отпив глоток продолжил философию.-если же говорить о тех, кого можно найти в самом королевстве, то вот, например, моя племянница де Гиз. Красивая, рослая, похоже, может иметь прекрасных детей, и мне она очень нравится, несмотря на кое-какие слухи, которые про нее распускают, потому что, на мой вкус, пусть лучше женщина немного, увлекается любовью, чем окажется вздорной. Но меня пугает чрезмерное пристрастие, которое она питает к своим братьям из Лотарингии.
Виктория прервала молчание.
-Сир, что Вы говорите? Из такого нагромождения плюсов и минусов я могу заключить только, что Вы желаете жениться, но не находите на земле ни одной женщины, которая бы вам подходила. Уж не обратить ли по этому поводу с мольбой к Богу, чтобы он немного омолодил корову английскую? Впрочем, зачем мелочиться? Может быть Бог вернет к жизни Маргариту Фландрскую? Марию Стюарт?-поэтесса взяла с подноса ярко-зеленое яблоко.-по моему мнению, ни значительное состояние, ни королевское происхождение Вам совершенно не нужны. Лишь бы у Вас была женщина, которую Вы сможете любить, и которая родит Вам сына, чтобы все французы радовались и любили его всей душой.
Генрих улыбнулся. По его бестолковому взгляду мне стало понятно, что этот ненормальный думает, что поэтесса разделяет его выбор. Боже, дай же ты ему наконец-то мозгов.
-Если Вы высказываете за то, чтобы моя женщина имела три главных качества: красоту, хороший характер и возможно подарить сына, тогда подумайте сами, не знаете ли Вы хотя бы одну, обладающую всем этим?
