Сказав это, учитель подошёл к столу, вытащив невесть как там оказавшиеся смазку и презервативы — предусмотрительно, что ещё добавить?

Положив это богатство рядом с подрагивающим то ли от страха, то ли от нетерпения Чимином, Юнги потянулся к ремню парня, и, не встречая сопротивления, стянул с него брюки вместе с боксёрами.

Мин, будто издеваясь, медленно водил своей рукой по уже вставшему члену младшего, заставляя того извиваться от нетерпения и жаждать чего-то… большего, желательно внутри него.

Учитель, хитро улыбаясь, открыл один из презервативов, лежащих рядом.

Зажмурившись, Чимин морально приготовился почувствовать в себе палец, а то и что помассивней, однако Юнги, сверкая своей голливудской улыбкой, не особо-то и спешил снимать штаны, напротив, натягивал контрацептив на… указку?!

Пак и возразить-то толком не успел: пара секунд, и указка, обильно смазанная смазкой, плавно входит в изнывающего от возбуждения Чимина, причиняя дикую смесь боли и удовольствия одновременно.

— Учитель Мин! — простонал Пак, рефлекторно сжимая внутри себя посторонний объект.

— Да, малыш?

— Это… это так…

Юнги понимающе усмехнулся, начиная двигать указкой, постепенно наращивая темп — Чимин, не стесняясь, вовсю стонал, срывая голос.

— П-пожалуйста, больше… — прошептал Пак, сильнее насаживаясь на продолговатый предмет.

— Проси лучше, — Мин игриво шлёпнул его по упругой ягодице.

— Умоляю, сонбэнним! — Чимин начал ёрзать по столу, отчаянно желая разрядки.

— Проси ещё, ну же, скажи мне, чего ты хочешь! — зарычал Юнги, кусая младшего в плечо.

— Хочу вас… в себе, учитель…

— Как скажешь, малыш.

***

Чимин проснулся, прерывисто дыша и чувствуя возбуждение, волной накатившее на буйный организм.

«Чёртовы гормоны!» — шипел Чимин, запираясь в туалете.

Вообще, он, можно сказать, жил один, так как мать постоянно отправлялась в бесконечные, по мнению Пака, командировки, и виделись они, от силы, пару раз за три месяца.

В таких ситуациях Чимин боготворил маминого начальника, офисы и в особенности командировки, ибо если бы мать застала его в таком положении — дико возбуждённым и скорчившимся на полу — она бы вряд ли смогла адекватно это воспринять.

Пак повозился с завязками пижамных штанов, оголяя донельзя напряжённый орган, попутно вспоминая недавно просмотренное порно и начиная ожесточённо водить по набухшему члену рукой.

— Айщщ, — прошипел Чимин через пять минут, не получая долгожданной разрядки.

Как бы сексуально и обольстительно не выглядела та симпатичная актриса из недавно увиденного фильма для взрослых, в данной ситуации она не помогала от слова «совсем». Чимин уж было хотел плюнуть на всё это дело и попытаться заснуть — как-никак, зов природы настиг его в три, мать его, ночи, но память услужливо подкинула подростку картинки из недавнего сна, заставляя ощутимо напрячься.

— Дрочить на собственного учителя — это ненормально, — зашипел Пак, остервенело водя рукой по колом стоящему члену.

Перед глазами стоял образ учителя Мина из сна, ожесточённо трахающего Чимина на твёрдой поверхности стола указкой, и от одной мысли об этом уже можно было спокойно кончить.

Поддаваясь своему бурному воображению, Пак представил вместо своих пухленьких пальчиков длинные, тонкие и бледные пальцы старшего, после чего, сгорая от желания и стыда, позорно кончил себе в кулак.

Остаток ночи Чимин пытался оправдать свой похабный сон и не менее похабное его продолжение, однако в голову отнюдь не вовремя упорно лезла старая добрая поговорка: «Каждый дрочит так, как хочет», сказанная, почему-то, голосом Тэхёна.

«Чёрт, Тэхён!!!» — завопила совесть глубоко внутри Чимина.

Паку казалось, что ещё немного, и он провалился бы в ад за свои деяния: кто-то попадает туда за воровство, кто-то — за пагубный образ жизни, а кто-то — за дрочку на своего учителя-мужчину, который, к тому же, ещё и безумно нравится его лучшему другу.

«Ты — говно, а не друг», — продолжала насиловать его мозг надоедливая совесть, совсем как учите…

Неважно.

Чимин застонал, уткнувшись носом в подушку: кошмар, кошмар, кошмар!

Так и не сомкнув глаз, боясь, очевидно, увидеть ещё более пикантное продолжение сношений с указкой, Пак с опухшим лицом и разбитым состоянием в целом встал с кровати, собираясь в школу и думая, как он после всего случившегося будет смотреть в глаза Тэхёну…

И учителю Мину, да.

***

— Чимин-и, ты знал, что у нас поправки в расписании?

— Что? Нет, а сильные?

— Да не особо — парочка поправок в кабинетах, и уроки физики у нас теперь по вторникам, четвергам и субботам.

Что?! То есть Чимин, твёрдо решивший временно избегать своего сонбэннима, теперь будет видеть его каждый день?

— Кстати, что ты делаешь сегодня после уроков? — симпатичная староста, просветившая его касательно нового расписания, игриво наматывала прядь блондинистых волос на пальчик с аккуратным маникюром, откровенно заигрывая.

— Уроки, — отсёк Чимин: ох уж эти суровые школьные будни.

— А после уроков?

— Уроки на следующую неделю.

— Ну оппа, не будь таким скучным, давай сходим куда-нибудь? — не сдавалась староста.

— Прости, Хёна, не сегодня, мне правда нужно делать домашнее задание.

— Ладно, а когда тебе не нужно будет его делать?

— После выпуска, — вздохнул Чимин, оставляя блондинку в гордом одиночестве растерянно хлопать глазами посреди коридора.

***

Весь субботний урок физики Чимин прожигал взглядом дыру в парте, заставляя учителя Мина серьёзно обеспокоиться здоровьем любимого ученика.

— Чимин, задержись после урока, пожалуйста, — шепнул Юнги Паку на ухо, проходя мимо парты младшего.

Горячее дыхание обдало шею последнего, заставляя того ощутимо вздрогнуть, и…

«Блять!» — подумал Пак, чувствуя неожиданный прилив энергии там, где в данный момент он не нужен был вообще.

Стремительно выбегая из класса, на ходу подхватывая свою школьную сумку, Чимин под охреневшим взглядом Мина и нескольких десятков одноклассников пулей вылетел из школы — благо, физика шла у них последним, шестым уроком.

Телефон издал характерный звук в кармане, оповещая о новом сообщении.

ТэТэ:

Чимин-и, всё нормально?

Маленький моти:

Да, можешь даже не волноваться

Действительно — всё абсолютно нормально, не считая того факта, что Чимин передёргивал на своего учителя ночью и, судя по реакции его организма на самый невинный жест со стороны Мина, намеревался сделать это снова.

Юнги же, тем временем, озадаченно хмурясь, пытался понять, что случилось с его любимой занозой самым проблемным учеником.

— Тэхён!

— Да, учитель? — моментально откликнулся Тэ, отвлекаясь от телефона и торопливо пряча гаджет, на котором отображался Инстаграм достаточно миленького парня с кроличьей улыбкой.

— Ты не знаешь, что случилось с Чимином?

— Я позвонил ему пару минут назад, он сказал, что плохо себя чувствует, и это похоже на правду — у него сбилось дыхание, да и вообще он заметно хрипел при разговоре. Думаю, что Чимин заболел, — с готовностью откликнулся Тэ, всё равно, однако, поглядывая на карман с лежащим в нём телефоном.

— Что же, спасибо, что сообщил, можешь идти.

— До свидания, учитель Мин, — проговорил Тэ, а Юнги ощутил насущную потребность услышать то же обращение, но из уст одного милого, маленького мальчика, похожего на огромную белку во время сна.

***

Чимин чувствовал себя максимально отвратно: рука стёрта до мозолей, член зудел, требуя большего, а в душе будто голуби насрали. Мало того, что Пак предал своего лучшего друга, с которым они и в огонь, и в воду — да что там, Чимин даже дрочил ему пару раз, когда тот сломал руку, так ещё и с кем — с мужчиной, которого он, как ему казалось до недавнего времени, ненавидел сильнее всего.

Честно, Чимин сам не знал, что на него нашло: казалось бы, вот он ходил, абсолютно равнодушный ко всяким там Минам, и уж тем более Юнги, и вот уж сюрприз — Пак Чимин, у тебя встал на шёпот сонбэннима, добро пожаловать в голубую Вселенную имени Ким Тэхёна!