— Буду рад узнать что-то новое, Саске-сенсей, — склонил голову Сенсома, а Кагами и Наоми повторили за ним. — Мы здесь, чтобы перенимать ваш опыт.
А дальше пошли обычные генинские будни…
Сарутоби Саске не особо зверствовал на физических тренировках, чем разительно отличался и от Мадары и от Тобирамы. Все упражнения и их повторения были рассчитаны лишь на увеличение внутренних резервов чакры у ребят. Проконсультировавшись с ирьенинами насчет подхода к каждому ученику в отдельности, Саске гонял подростков ровно столько, сколько было нужно их резервам чакры.
— Мускулы, вроде тех, что у Сенсомы, — говорил он. — Не помогут вам, если вы получите удар, ломающий камень. Не спорю, Сенсоме просто необходимо так тренироваться, но он справится с этим и без меня. Тем более, что его резерв чакры особо раскачивать и смысла нет. Другое дело — вы, Кагами и Наоми. Мы будем увеличивать ваши резервы, но не станем перенапрягать тело. Вместо этого, займемся практикой и улучшим командную работу.
— Хай! — отвечали ему.
Практика была полезна, ведь на ней юные шиноби отрабатывали ниндзюцу и работу в команде. Кагами улучшил навыки владения стихией Огня и начал осваивать Молнию — популярную у клана Учиха «вторую» стихию. Наоми, не использовавшая обычно стихийные техники, все же научилась использовать Водные ниндзюцу — клан Сенджу в этом всегда был хорош. Сенсома брал от жизни все и осваивал на полном серьезе уже четвертую стихию в своем списке. Ему потребовалось очень много времени для того, чтобы овладеть Молнией — самой неудобной для него и для большинства шиноби, стихией.
Да уж — бить себя током — занятие неблагодарное.
Новых крупных проектов у Сенсомы за последние годы не было — он просто прилежно учился и осваивал все то, что у него уже было. К пятнадцати годам он стал гордым пользователем четырех из пяти стихий (хотя Молния еще слабовата) и скоро будет точно готов замахнуться на пятую — Воздух. Его Печать на лбу держала внутри себя около тридцати его личных резервов, что ставило его по общей выносливости на одну ступень с Хирузеном. Шесть из Восьми Врат покорились ему, хотя их и нельзя было использовать долго.
Миссии по защите людей от бандитов проходили легко и просто. Генины оказались столь сильны, что их настоящее боевое крещение кровью Саске смог устроить только на пятой, по счету, миссии. Он был в курсе того, что Сенсома и Кагами видели смерть и даже участвовали в ней, но полумер Сарутоби не признавал, так что особо опасных и кровожадных ублюдков Наоми, Кагами и Сенсоме все же пришлось убить собственноручно.
— Мир шиноби — мир убийц. Да, мы воины, защищающие свои идеалы, но стоит быть реалистами — мы делаем это кровью. Как своей, так и чужой. Ваши цели перед вами, а кунаи в руках. Пять минут назад вы трое стали свидетелями их преступлений.
Сенсома и Кагами стояли рядом с ним, а бедная Наоми плакала в стороне, согнувшись в три погибели. Нет, девушку не задело ударом — ее тошнило от того, что она увидела в этом месте.
— Послушай, шиноби, прекрати уже детей плохому учить, — шмыгнул разбитым вдребезги носом главарь бандитов, которого буквально сняли с заложницы девять минут назад. — Вяжите нас и везите в вашу эту… Коноху… Будем сидеть, как нормальные люди.
— Приказа о захвате не было, — Саске мазнул по нему незаинтересованным взглядом. — У меня задание на устранение.
— Развяжи меня, черт паскудный! Я башку тебе проломлю! — не выдержал такого презрения главарь. — Да ты знаешь кто я?!
Тяжелый кунай со свистом влетел в его правую глазницу, заставляя остальных членов банды вздрогнуть и отползти от темноволосого паренька, казавшегося им самым добрым из троицы детей.
— Ты — мусор! — прошипел Кагами сквозь слезы. — И ты! — второй кунай оказался в голове у следующего насильника.
Мальчик действительно был добрым, и именно поэтому его разум не мог уместить в себе то, что делали эти мужики с той тетенькой. Она уже не дышит, она мертва. И они тоже умрут, потому что такие люди просто не должны жить в этом мире. В мире, где люди улыбаются, нет места этим оскалам.
Саске удовлетворенно наблюдал за изменением выражения лица Кагами в этот момент. Мальчик не станет самозваным вершителем судеб всех людей на земле, он сделал правильные выводы и переступил черту. Теперь в мире появились люди, недостойные его пощады.
Наоми поднялась с колен и вытерла губы, впервые за много лет, кажется, не обращая внимания на Сенсому, и направилась к другим бандитам. Кагами убил двоих — на большее его не хватило, но остальные прекрасно поняли, что и оставшиеся детишки их приговорят.
— Девочка! Ну одумайся! — запричитал один из них. — Руки в крови-то марать! Защити нас, а?.. Мы же исправимся! Все-все ошибки свои искупим! Мы же глупые, да?! Из деревни! Где же нам мозгов-то набраться! Вот и делали…
Взрыв-печать, наклеенная ему на рот, была сделана филигранно. Такая хлопушка не ранит установившего ее, ведь ей не хватит мощности, но зато она в любом случае нанесет ему урон. На тренировках Саске пристально следил, чтобы девушка только не цепляла такие близко к жизненно-важным органам — даже для крепких тел шиноби, усиленных чакрой, такой взрывчик может быть опасен.
Голова обычного бандита, не владеющего чудо-энергией, разлетелась как арбуз. Сарутоби нахмурился, ведь девочка убила человека не совсем так, как подобает на таком посвящении, но уже следующая тройка жертв Наоми оказалась убита холодным оружием — печати закончились.
— Тебе так претит убивать? — спросил он у Сенсомы, чьего лица не видел. — Осталось еще семеро. Наоми и Кагами могут отдохнуть. Пойми, Сенсома, ты должен…
— Простите, Саске-сама, — парень обернулся, и в его глазах наставник с изумлением увидел… скуку. — Я думал, что вы решили устроить посвящение только им. Конечно, если хотите…
Юный шиноби подошел к первому бандиту, бессвязно что-то лепечущему, безразлично глянул на него и… обернул его голову на полный оборот, ломая шею и убивая почти мгновенно. Остальных семерых постигла та же участь — генин не собирался пачкать руки и марать клинок, ему было не противно убивать и так. Даже Кагами и Наоми тогда поняли, что Сенсома, все же, сильно отличается от них. Чем-то внутри, что он редко показывал.
Пятнадцатилетние дети не могли понять перерожденного, а Сарутоби лишь отметил это событие у себя в голове. Видимо, Мадара промыл мальчику мозги куда глубже, чем они думали. Шиноби убивают, это правда. Но делается это, в основном, в бою, когда и смерть противника воспринимаешь просто как факт, в пылу сражения не успевая понять, что ты сделал и чего его лишил. Кто бы и что не говорил — шиноби ценили жизнь.
Такое посвящение тоже необходимо, чтобы дети поняли, что иногда нужно будет убивать не в пылу сражения. Иногда враг будет неспособен что-то противопоставить тебе, но ты должен его убить.
На экзамен на чунина Саске решительно убедил своих подопечных не идти. И дело было не в том, что он считал их слабыми или недостойными — совсем наоборот, но у него была мысль, и эта мысль дошла до всех троих:
— Поднакопите сил и не распыляйте их на все подряд. Вы — те кто хочет развиваться и становиться лучше. Вам еще есть, что улучшить в своем арсенале, не так ли? Чунин — просто звание и возможность ходить на более сложные задания, но зачем это вам? Насчет заданий — согласен, да только вот зреет у меня мнение, что их нам скоро станут выдавать посерьезнее. За семь месяцев работы мы сделали очень многое, так что насчет этого не волнуйтесь. Я пойму, если вы сейчас все дружно закричите, что хотите пойти на экзамен, но лично я бы не стал этого делать.
Экзамен было решено оставить. Больше всех, конечно, душа болела у Сенсомы, которому не дали вдоволь посражаться, но потом он узнал о том, что и Хирузен с Данзо на экзамен не пошли, что приятно грело душу. Они встретятся с ними после, в следующем году, когда станут гораздо сильнее.
Сам экзамен, в итоге, сильно нашумел, ведь туда были приглашены еще и представители разных стран: показать боевую мощь Конохи и убедить заказчиков, что лучше пользоваться услугами именно этой деревни. Все допущенные до него выпускники третьего класса легко и непринужденно его сдали, в одночасье став чунинами. Бывший третий класс изредка устраивал встречи выпускников, так что уж нахвастаться они смогли от души: обогнали даже звезд класса!
