— Но слова о контроле над кланами… Знаешь, а ведь в будущем это может стать реальностью. Сейчас все кланы более-менее равны, и, что самое главное, достаточно дружны. Но если, допустим, какой-нибудь конкретный клан захочет посадить на место Хокаге своего человека… Даже не так важно — честным путем или с помощью переворота. Вот тогда-то от мечты Хаширамы и Тобирамы ничего не останется…

— Ты Хокаге, — пожал плечами Сенсома. — Работай над этим. А меня не приплетай.

— Больно-то надо, — насупился Сарутоби. — Лучше скажи, что ты собираешься делать, если все пойдет не по плану? В конце концов, Сэдэо не сможет поддаваться Данзо в бою — за ними будут следить десятки Хьюга. Дотошно следить.

— Так в том-то и дело, Хирузен! — улыбнулся во все тридцать два Сенсома, поворачиваясь к другу. — Тебе разве не интересно, кто из них сильнее?

Третий Хокаге поперхнулся дымом и вперил в друга непонимающий взгляд. И только через долгих десять секунд до него дошло.

— Эй, ты что, просто хочешь посмотреть, как они сражаются? Я думал, что ты стремишься спасти сына Сэдэо.

— Мальчика можно уберечь многими способами, — отмахнулся Математик Боя. — Можно имитировать его похищение, и тогда старейшины поймут, что выгоднее иметь двух кандидатов на роль главы, чем одного. Можно просто пойти туда и набить морду каждому, кто будет против — не думаю, что меня остановят. Хотя обидятся, это да…

— Знаешь, я иногда не понимаю, серьезен ты или нет, — нервно усмехнулся Хирузен. — Но в одном я уверен всегда — ты безумен.

— Я просто…

Договорить Сенсома не успел. Дверь в кабинет Хокаге распахнулась от мощного удара ногой, и на пороге оказался…

— Два старика — пара, — буркнул Джирайя, входя в помещение. — Сарутоби-сенсей, вы обещали нам тренировку! Мы ждем вас на полигоне уже два часа!

Като Дан и Цунаде за его спиной, пусть и выглядели виноватыми, за столь бесцеремонный визит, но согласно кивнули.

Сенсома усмехнулся и помахал Цуне рукой. Она улыбнулась в ответ.

— Я… Ваше ожидание — часть сегодняшней тренировки, — нашелся Хокаге. — И, похоже, вы начинаете ее проваливать.

— Тренируй меня приемам, учитель! — возмутился Джирайя. — Пока я жду тебя на пустом полигоне, красивые девушки стареют без моего внимания! Я состарюсь и поседею, но так и не стану величайшим шиноби, если буду обучаться у тебя!

— Ты и так седой, — заметил Сенсома, отвешивая мальчику, походя, подзатыльник. — Но в чем-то ты прав. Давай-давай — добивайся своего и заставь Хокаге показать тебе парочку новых приемов. Глядишь, станешь чуточку сильнее. Может быть я даже позволю своему клону сражаться с тобой всерьез…

— Я твоему клону башку откручу, даже без тренировок у этого вечно-занятного старика! — тут же взвился Джирайя. — А ну давай его сюда! Будет разминкой! Пока я жду на полигоне!

Посмеиваясь, но не отвечая, Сенсома вышел из кабинета Хокаге. Все самое важное они уже обговорили, так что с делами покончено. Более того, появление учеников Хирузена напомнило Сенсоме о том, что у него теперь тоже есть личные ученики (а точнее — у них есть личный директор).

И пусть на сегодня тренировок было не запланировано, это не значит, что их не будет.

Создав двоих теневых клонов, Сенсома отправил одного в квартал Инузука, за Майко, а второго — в квартал Учиха, за Фугаку. Сам же неспешно направился к небольшим, но новым домишкам квартала сирот — именно там селятся сироты, достигшие совершеннолетия.

Звание генина дарует совершеннолетие в любом возрасте.

Орочимару обнаружился на общем заднем дворе своего домика. Пусть здание и было небольшим, занимал он в нем всего одну комнату, а всего их было пять. Так что, на том же заднем дворе можно было увидеть жителей остальных четырех комнат — ребят постарше юного генина.

Не шиноби, явно.

Что примечательно, к Орочимару они все относились очень дружелюбно. Пускай в сиротских приютах плохо учат быть отзывчивыми, добрыми и вежливыми, эти молодые парни (от семнадцати до двадцати лет) старались никак не обидеть двенадцатилетнего Орочимару.

Впрочем, дело было не в их доброте. Они просто боялись силы молодого гения.

— Добрый день, Сенсома-сенсей, — поздоровался Орочимару, как только Сенсома вошел во дворик. — Сегодня будет тренировка?

Он говорил с учителем не оборачиваясь, хотя и очень вежливо. Он вообще всегда следовал правилам приличия, если собеседник того желал. И, конечно, Орочимару прекрасно знал, что Сенсоме не нравятся вечные поклоны, расшаркивания и прочие атрибуты вежливости младшего старшему. Поэтому и не оборачивался, сосредоточившись на каком-то эксперименте.

— Я подаю чакру в эту щепку и запускаю процесс, обратный тому, который используют шиноби при ходьбе по воде, — поделился Орочимару, заметив, что Сенсома заинтересовался. — Щепка, естественно, отталкивается. Не деформируется. Затраты чакры… одна седьмая процента моего резерва. Точнее только Хьюга скажет.

— Неплохо, но в чем суть? — Сенсома действительно заинтересовался, пригибаясь, дабы получше рассмотреть эксперимент.

Он был совсем простым — прямо перед Орочимару стоял стол, а на нем находились две деревянные лакированные трубы, куда идеально помещались его худые руки. Трубы заканчивались прямо перед двумя совершенно одинаковыми, на вид, щепками, тоже лакированными. Стол, под щепками, «украшали» шкалы, отмеряющие миллиметры, которые преодолевают щепки при воздействии. Прямо сейчас мальчик, засунув правую руку в левую трубу, направлял ручеек чакры из указательного пальца к щепке, отталкивая ее. Второй рукой он спешно записывал что-то в тонкую тетрадь.

— Я отталкиваю щепку с помощью чистой чакры, видите? — сказал Орочимару, вынимая руку из трубы и засовывая ее в другую. — А эту щепку я буду отталкивать с помощью Стихии Ветра.

— Понимаю, — кивнул Сенсома. — Ты измеряешь КПД обычной чакры при отталкивании, сравнивая ее с почти идеальным КПД чакры Ветра. Все же, Ветер — специализированная Стихия, и толкать у него получается лучше всего. Хороший эксперимент, пусть и довольно простой.

— Все не так уж просто, — покачал головой Орочимару. — Я пришел к выводу, что моя чистая чакра имеет КПД, меньший чем КПД Стихии Ветра всего на шесть процентов. Это важно. Моя родная Стихия — Земля. Представляете, сколько можно узнать, если продолжить исследования?

— Да уж, — Сенсома почесал голову. — Это действительно интересно… Однако, ты не должен открывать все сам — я уверен, в библиотеках есть подобные твоим выкладки. Найди их и сэкономишь время.

— В библиотеках Академии этого не было, — пожал плечами Орочимару. — А это были единственные библиотеки шиноби, которые я мог посещать. Хотя, конечно, в секциях для преподавателей может быть что-то и было, но я там слишком мало времени провел.

— Исправим, — пообещал Сенсома. — И лабораторию, думаю, выбьем тебе где-нибудь. А то как-то даже стыдно, что такими важными экспериментами занимаются на заднем дворе сиротского городка.

— Я не против, — улыбнулся Орочимару. — Дадите мне семь минут? Я уберу здесь.

Дождавшись, пока ученик уберет свое рабочее место, Сенсома бодрым шагом направился к двадцать четвертому полигону. Его клоны развеялись, давая информацию, так что он знал, что они с Орочимару прибудут на полигон одновременно с Фугаку и Майко.

Проблема, кстати — почему он пошел за Орочимару самостоятельно, а за Фугаку и Майко отправил клонов? Конечно, все потому, что он хотел чуть побольше пообщаться с юным Ясягоро наедине, ведь мальчик в свои двенадцать лет рассуждает как взрослый, а любознательности в нем больше, чем во многих ученых. Однако, это не должно делать его «любимчиком» сенсея. Выделив Орочимару, Сенсома рискует воспитать из него сильного, но горделивого шиноби. Это вообще многих касается.

Сразу вспомнились слова Мицуки о том, что Ясягоро, по природе своей, очень переменчивы. Шаг не туда, и рискуешь вырастить не доброго шиноби, познающего законы мироздания, а какого-нибудь безумного злобного ученого или еще что похуже.