— Он даже сильнее Ганса… — прошептала Чие.

— Ставлю сотню на Сена, идет? — усмехнулся Изуна хмурому Мадаре.

— Я убью тебя. Заткнись, — ответил он.

А темп Сенсомы и Карумы взвился на совсем уже новую высоту, и теперь даже по разноцветным шлейфам было трудно сказать, где и как они сражаются! Грохот усилился до невообразимых пределов!

Земля задрожала, будто от землетрясения, и все закончилось.

Потрепанный Сенсома держал впечатанного лицом в, расколовшуюся от удара, землю Каруму и мрачно смотрел на Мадару с Изуной.

— Один готов, — криво усмехнулся Математик Боя.

Карума дернул рукой, и Сенсома тут же поднял его лицо, совершая второй сокрушительный удар головой о землю. Потом снова и снова. И в четвертый раз…

Изуна и Мадара влетели с разных сторон, заставляя Сенсому блокировать их удары, а Карума, из последних сил, пнул его в грудь, поднимаясь на ноги и отбрасывая.

Мадара был потрепан, но готов, как и сам Сенсома. Карума был на последнем издыхании — еще чуть-чуть, и Математик Боя убил бы его. Самым свежим был Изуна, что и демонстрировал, открыто улыбаясь врагу.

— Ой, да бросьте! Просто нападайте все разом! — засмеялся Сенсома, бросаясь вперед.

Учихи ответили тем же. Мадара по центру — принимая основные удары и нанося такие же в ответ. Тяжело дышащий Карума оказался слева, больше отвлекая и создавая угрозу, чем реально атакуя. Изуна был справа и занимался тем, чтобы максимально ограничивать сильную руку Сенсомы и выгадывал момент для атаки.

— Он держится! — воскликнула Чие удивленно. — Он… он держится!

И это было действительно так. Пусть уставший, пусть раненый и вымотанный, но Сенсома сдерживал атаки в тайдзюцу от трех обладателей Мангеке Шарингана разом. Он использовал локти и колени и даже голову, ловя удары именно на те места, где они нанесут как можно меньше урона. Он защищался Тремя Хвостами и не стеснялся отвлекать Учих ниндзюцу, формируемых на остатках чакры в Печати Силы Сотни.

О да, у него все еще оставалась чакра, да и к нахождению в Седьмых Вратах он привык уже настолько, что мог продолжать битву в них даже спустя столько времени. Но… теперь уже он не мог победить сплоченное трио, начавшее даже использовать руки Сусаноо. Но он не мог остановить бой, а потому… бой продолжался.

Сенсома схватил Каруму и Изуну за руки, не давая им атаковать, и тут же получил мощнейший удар темно-синим кулаком Сусаноо от Мадары. Но он не стал закрываться, позволив себе отлететь на максимальное расстояние, и складывая по пути печати.

Бомба Биджу сформировалась почти мгновенно, а Контроль Места заработал на полную, высвобождая невероятное количество атакующих ниндзюцу, чтобы сокрушить врагов Математика Боя. Это была та самая комбинация, которой он закончил спарринг с Хирузеном, но если тогда она была просто для красивого финала, то теперь использовалась на полную. Десятки техник устремились к трем Учихам, формирующим свои огненные ниндзюцу, а Бомбы Биджу вносили еще больше разрушений и хаоса.

Мадара не мог прикрыть всех троих поглощением чакры, да и сомневался, что справится с таким объемом. Эта атака Сенсомы напомнила ему о Тысячерукой Будде Хаширамы — такая же непреодолимая и ужасающая мощь. И это было показателем того, как силен стал его бывший ученик.

— Карума, Изуна — ко мне! — выкрикнул Мадара, отменив создаваемую им технику. — Изуна — вперед, Карума-за спину. Сосредоточьте чакру. И раз!

Держа руки на плечах своих напарников, Мадара вызвал свой Сусаноо, но потянул чакру не только из себя. Темно-синий, ярко-красный и бледно-желтый цвета переплелись в одном миксе, закрутились и изменились, разлившись чернотой.

И титанически огромный Черный Сусаноо возвысился над полем боя, потрясая всех своим могуществом.

И пускай сила финальной атаки Сенсомы была ужасающа — комбинированный Сусаноо двух Вечных Мангеке Шаринганов, Риннегана и обычного Мангеке, выставив перед собой свои меч и щит, устоял и даже не потрескался. Земля задрожала, и некоторые из шиноби Ветра даже попадали.

А Сенсома стоял, мрачно смотря разноцветными глазами на монстра перед собой.

— Я могу дать чакру, чтобы стать размером с него, но лишь на малое время, — Исобу пораженно охнул. — Я никогда не видел ничего подобного! Даже у отца!

— Не нужно, — Сенсома махнул рукой, глядя, как торжественно и неспешно идет к нему гигант, закрывающий собой небо. — Сосредоточь все в одной точке. Я попробую кое-что.

Применять это сразу было рискованно — Мадара просто уйдет. Но если застичь его врасплох, во время его совместной с Изуной и Карумой атаки, все может получиться. Нужно лишь не умереть сразу же после начала атаки.

— Учиха будут править миром, — Чие дернулась, услышав, как безвольно оседают на землю ее солдаты.

Она и сама была бы рада, но ей не позволяло ее положение. И сын, все еще упрямо стоящий подле.

— Он будет там, мама, — сказал Шиццу. — Он… не отступит.

— И да примет его Рикудо в Чистом Мире, — пробормотала Чие и скомандовала как можно громче. — Всем держаться! Это — наши союзники! Имейте уважение!

Конечно, Мадара вряд ли был полноценным союзником Суны, но… Сейчас она должна сделать для своих людей все, что могла, даже если это означало подбадривать их откровенной ложью.

А Мадара, Изуна и Карума, находящиеся на самой вершине гигантского Сусаноо, без лишних слов направили чакру, занося для удара исполинский меч. Черное волнистое лезвие будто бы всасывало в себя этот мир, искривляя пространство вокруг себя.

И пусть выглядело это визуально медленно, рубящий удар Черного Сусаноо был по-настоящему чудовищно быстрым!

— Это конец, — выдохнул Фугаку, чуть не снесенный в лес ударной волной. — Он…

— Он жив! — воскликнул Орочимару, сам не понимая, что в его голосе больше — удивления или восхищения.

Мадара нахмурился.

— Р-А-А-А-А-А! Х-Х-А-А-А!

Сенсома стоял. На земле, растрескавшейся и превратившейся из ровной площадки в кратер. Он стоял, прижимаемый к земле весом и мощью удара исполинского оружия, но…

Он стоял.

Пылая красным от перенапряжения и чистой Силы Врат Направления, он сдерживал чудовищный клинок. Исобу помогал ему, но они оба чувствовали, как усиливается давление с каждым мгновением. Как ноги Математика Боя входят в землю все глубже и глубже.

— Прости, Юки… — хрипло прошептал окровавленный Сенсома, с трудом одернув от меча правую руку и удерживая одной левой. — Но я не вернусь домой… Но… И Мадаре не позволю…

Правая ладонь сжала кулак, оттопырив большой палец, и Математик Боя устремил его в коротком ударе себе под сердце.

— Восьмые… Врата…

***

Легкий листок сакуры качался на ветру, медленно опадая с гибкого дерева. Тихий плюх, неслышный человеческому уху, и розовая снежинка упала на пруд, в котором отражалась великая битва сильнейших под небесами. Рябь прошла, на миг сделав пруд обычной водой, в которой промелькнуло задумчивое белокожее лицо с бородой.

Позади старца зашуршала одежда и лязгнула броня.

— Для меня честь… — произнес молодой мужчина с бледной кожей, красными глазами и белыми волосами.

— Твой ученик говорил то же самое, — усмехнулся Рикудо. — Когда был здесь, после разгрома моего тела в Узушио.

— Мне он об этом не сообщал, — нахмурился мужчина, сложив руки на груди и бросив взгляд на пруд. — Почему я здесь?

— Ты открыл способ заглянуть за завесу смерти, Второй Хокаге, — Отшельник Шести Путей обернулся на своего собеседника. — И поэтому я смог позвать тебя сюда, Тобирама Сенджу.

Тобирама нахмурился еще сильнее и вновь посмотрел на пруд. Там Сенсома еле-еле удерживал исполинский черный меч и готовился открыть Восьмые Врата.

Нереально. Он не выживет, как это было в два прошлых раза. Однако, он — единственный, кто вообще может открыть последние Врата, и у него есть опыт их открытия. Это позволит раз и навсегда избавиться от Мадары, его младшего брата и ученика. Хоть что-то в обмен на жизнь сильнейшего в мире.