а на сем - всем здоровья и добра. спишемся!)
Здесь был Бета.
========== Кара ==========
Она ничего не почувствовала.
Чие испытала желание расплакаться прямо на месте, с ревом и воем — так ей было обидно. Она — Вторая Казекаге — сильнейшая в Стране Ветра и та, на чьих плечах лежит ответственность за каждого человека в ее Великой Стране. В их мире таких как она почитают, словно Богов, ведь их сила выходит за пределы обычного. Их даже шиноби не называют, лишь благоговейно шепчут «Каге».
И титул остается с тобой на всю жизнь с самого момента его принятия. Конечно, он накладывает тучу обязанностей, но Чие по себе знала — еще он дарует силу. Став Казекаге, она, и без того одна из могущественнейших шиноби Ветра, получила доступ к любой информации — какие угодно техники стали доступны для изучения. Лучшие материалы для кукол и лучшие мастера их создающие тоже оказались в ее руках. И это ее усилило. Но гораздо больше сил ей придавало осознание того, что в ее власти все то, что она любит больше всего. И только от нее зависит — что будет с ее любовью — с ее Страной и селением.
И она все равно ничего не почувствовала! Все охранные фуин, все дежурные, включая отряды Травы, все это оказалось бесполезно — ладно, это реально. Но она сама, несмотря на всю свою силу, нихрена не ощутила! Не услышала! Не учуяла! Даже гребаная интуиция молчит!
В то время как на столе перед ее глазами находится тень! Узнаваемая, мать ее, тень!
— Нечестно… — скрипучим голосом произнесла Казекаге.
— Да что ты? — ответил Сенсома, стоя за ее спиной. — Это еще честно.
Чие обернулась. Да, как и докладывали — его было не узнать. Из гибкого юноши — любителя влезть в самую гущу сражения, он стал внушающим мужчиной, с седыми волосами и бородой. А уж взгляд этих ярко-желтых глаз… он никогда еще не смотрел так на нее. Никогда.
Так… холодно.
— Я ждала твоего прихода, — тихо произнесла Чие, понимая, что бояться бессмысленно.
С ним все бессмысленно.
— И я пришел, — ответил он. — И раз уж ты ждала, ты должна догадываться, зачем.
— О, вариантов у тебя много, — Чие вздохнула, и смахнула с шляпы на столе несуществующую пыль. — Все зависит от того, насколько влиятелен остается для тебя Хокаге. Если вы все еще друзья — ты можешь ограничиться допросом. Если нет — разрушения. Меня, моей резиденции, моего селения… вплоть до уничтожения моей Страны, а затем, возможно, и мира. Будь у Мадары возможность — он бы так и сделал.
— Я не Мадара, — Сенсома вдруг тяжело вздохнул. — Хотя иногда и очень хочется…
Чие несмело улыбнулась. Человеческое — он показал это ей, возможно специально, но главное — в нем оно было. Перед ней стоял не Мадара. Не противник мира. Это радовало. Всего лишь личный кровный враг.
— Я знаю, на словах ты мне не поверишь, — терять ей все равно нечего. — Так что наложи гендзюцу. Какое угодно. Я открыта. Я не обману тебя.
— Меня — нет, — его голос вдруг наполнился какой-то чудовищно-дурной силой, от которой Казекаге замутило так, что выступили слезы. — Технику — возможно. Говори. Где мой сын?
— Я не знаю, — пропищала Чие, падая с кресла.
Давление спадало медленно. Это была не атака — лишь явная угроза. Всего лишь угроза от Математика Боя свалила Казекаге на пол.
Нечестно…
— Почему? — голос Сенсомы был сух и пуст, но глаза обещали Чие все смертные казни мира.
— Я не… — она отдышалась, несмело возвращаясь в кресло.
Сенсома ей позволил.
— Я должна была спрятать его, — справилась с собой женщина. — Цубаки бы увели преследователей по ложному следу — даже Сарутоби Хирузен бы не смог раскусить нас до самого конца. Он бы, может, и справился бы с Цубаки, но ребенка бы у них не оказалось. Мадара все продумал.
— Мне не интересно слушать, как ты его защищаешь.
— Д-да… прости… В общем — мальчик должен был остаться с моими людьми, пока мы продолжали атаковать Коноху. План был прост — караваном переправить его в Ветер, а здесь спрятать куда-нибудь на потом, чтобы… чтобы иметь возможность контроля. Мадара хотел контролировать тебя.
— И ты тоже.
Чие осеклась. Конечно, во всем был виноват Мадара. Она не могла не послушаться его — он бы стер ее селение с лица земли, как может сделать это и Сенсома. Но Сенсома может и не сделать, а Мадара — точно бы сделал. Однако, очевидно, что Казекаге дурой не была и от союзничества с Демоном против Бога собиралась получить максимальную выгоду. Хотя бы иметь защиту от разрушения своего селения — в мире, где есть Математик Боя, это уже большая выгода.
— Да… — она кивнула, признавая. — Конечно…
— Но, — его голос изобразил бледный призрак интереса. — План не удался. Нет — ты саботировала его.
И вновь Чие поразило то, с какой легкостью он ее читает. Мгновение, прошедшее с его «план не удался», она подумала о своем предательстве, и он уже понял это.
Впрочем, Математик Боя всегда превосходно угадывал мысли своих противников.
— Я… да, — она кивнула, подняв на него глаза. — Я не хотела этого, Сенсома… Мои люди… их атаковали наемники. Меня к этому не привлечь, но ты же все понимаешь… Я не могла помочь больше — только так. Мадара не получит твоего сына. Но и ты… тоже.
— Это решать не тебе! — громыхнул Сенсома, и на Чие обрушилось такое давление, что ее чакра сама пришла в боевую готовность, а тело отскочило на другой конец кабинета!
Он был страшен в гневе. Впрочем, и спокойный — Математик Боя все еще оставался самым опасным существом в мире, так что страшен он был, должно быть, даже когда спал. Крепкий дубовый стол, разделяющий их, разлетелся тысячей мелких осколков от одного его касания, и давление, медленно, но верно, начало спадать…
— Я сказала это твоей жене…
Самоубийство — не худший вариант. Он убьет ее в порыве гнева и успокоится. По крайней мере, она потеряет всего лишь жизнь — не самый надежный актив, так что не страшно. Хотя сказала она это просто… потому что он должен знать. Это — еще одна часть ее помощи ему.
Нелепой, неуместной, жестокой, но… какая уж есть.
— Юки… — давление в кабинете спало прочь. — Спасибо…
Он посмотрел на нее, и впервые за весь разговор Чие увидела в его глазах тепло. Благодарность. Холодную — как благодарность яростного берсерка, которому сохранили жизнь, но взяли в плен, но это была она.
А потом все вернулось к началу.
— Почему ты еще жива? — его тон не оставлял пространства для двусмысленных ответов.
— Меня защитил Изуна, — неожиданно для самой себя призналась Чие. — Он… тоже был против такого плана Мадары. Но он не пойдет против своего брата — не пошел, по крайней мере. А я пошла. И Изуна был благодарен мне. Он приходил два дня назад, использовал Шаринган, угрожал, но… Я не знаю где твой ребенок. И он ушел. И больше никто из них не приходил. Может быть у Мадары просто нет времени на это, и он явится потом, но я так не думаю. Изуна… ему и правда было это не по душе. Поэтому он защитил меня от Мадары. Наверное…
— Его все равно ждет кара, — от Сенсомы повеяло холодом. — Всех причастных ждет кара.
— Похоже, информация о том, где его видели в последний раз, тебе не интересна… — грустно улыбнулась Чие.
— Ты мне передашь ее потом, — неожиданно ответил Сенсома, и его сила пришла в движение. — Но тебя все равно ждет кара.
Он надвинулся на нее, и Чие только и оставалось, что смотреть. Нет, она могла побежать, но она бы не убежала. Она могла бы дать бой, но ему тот бой не нужен. Ее ждет кара. За то что она сделала. Пускай она все делала не ради себя. Стоять, смотреть и запоминать — вот и все, что ей остается, если она хочет минимизировать ущерб.
Окно со звоном разлетелось, и в кабинет влетел ошалелый Эбизо. Чие вскрикнула — он должен был сидеть с Шиццу! Далеко отсюда! Что он?..
— ТЫ! — яростно указал Эбизо на Сенсому пальцем. — Не тронь ее!
— Она мне и не нужна… — Сенсома повернулся к нему. — Ее карой будешь ты.
Мгновение, и Математик Боя уже нависает над ее младшим братом. Он вошел сразу в Седьмые Врата и окутался чакрой Биджу, параллельно с этим поглощая природную чакру из окружающего пространства. Здесь и сейчас он был сильнейшим существом на планете — никто не смог бы ему противостоять.
