На шум и гам, поднявшийся во время «охоты» перерожденного на Цунаде и Джирайю, проснулся Дай, и, умывшись с утра, получил важное задание — пробежать вокруг поместья девять кругов. Для разминки.

Сенсома не стал бы так нагружать ребенка, но Дай сам попросил научить его всему, чему только «Сенсома-сама» захочет, сможет и найдет время. Так что, никто парня щадить не собирался — ни его наставник, ни он сам. Девять кругов? Девять кругов!

Потом завтракали и слушали наставления Мито. Она выдала целую серию важнейших указаний Сенсоме, касающихся поместья, слуг и даже воспитания Джирайи, и Даю (в основном про его тело и потенциал, который она легко выяснила с помощью фуин, пока мальчик спал). Накормив внучку и «мужчин» и раздав все указания, Узумаки взяла Цунаде за ручку и неспешным прогулочным шагом покинула поместье.

— Удивительная женщина! — поделился начальник охраны дома, вернувшийся почти сразу, после ее ухода. — Даже шиноби всех прогнала, как только пришла. Двумя словами! Я этих спесивых дураков по часу уговариваю сделать что-то, выходящее за рамки их инструкций, а она… Какая, все-таки, женщина!

С этими словами оставалось только согласиться, что Дай с Сенсомой охотно и сделали.

После, Сенсома, передав Джирайю вернувшимся няням (очевидно, воспользовавшимся своим свободным временем с пользой, так как некоторые были накрашены чуть ярче обычного, а на открытых участках кожи других были видны следы… сильных поцелуев), повел Дая в приют — все же, ребенка следовало поскорее передать людям, воспитывающим его.

Парнишка всю дорогу увлеченно щебетал о Силе Юности и Воле Огня, а также делился своими мечтами об Академии Шиноби. Новые правила, введенные Хирузеном, позволяли поступать в Академию с шести лет, так что семилетний Дай, сразу после начала действия правил, собирался поступать в ближайшее время. Сенсома не знал, какими будут ждущие мальчика вступительные испытания, а потому готовил усердно и по боевой и по умственной части. До поступления у Дая было лишь два месяца, но за это время, под наставничеством Сенсомы, он надеялся добиться серьезных результатов.

Впрочем, Сенсома его надежды разделял.

— Вот, держи, — перед самым приютом, Сенсома протянул мальчику небольшой свиток. — Я составил его недавно и думал отдать вчера, но этот день ежей… В общем — тут график индивидуальных тренировок на эту неделю. Посмотрим, как пойдет твой прогресс. Запоминай все, что ты делаешь и что при этом чувствуешь — потом расскажешь. А сейчас — вперед!

— Спасибо! — обрадованный Дай подпрыгнул и крепко обнял наставника. — Я… обязательно! Я выполню все упражнения! А если не смогу!..

— Беги давай, — поторопил его немного смущенный объятиями Сенсома. — И веди себя хорошо!

— Конечно!

Проводив довольным взглядом детскую фигурку в нелепом обтягивающем зеленом костюме, Сенсома усмехнулся и развернулся в сторону своего «родного» полигона. Какую тренировку ему выбрать сегодня?

— Сенсома-сан, добрый день, — донеслось приглушенное сзади.

Приглушенное как-то странно. Маска. Крепкая маска из проводящего чакру материала. АНБУ.

— Господину Хокаге что-то нужно от меня? — не оборачиваясь спросил Сенсома.

— Он просил передать вам, что ожидает в своем кабинете до четырех часов дня, — голос бойца из отряда специального назначения был предельно вежлив. — Он хочет поручить вам миссию.

Миссию? После войны так уж вышло, что Сенсома занял очень и очень необычное положение в табеле о рангах «родной» деревни. Он был джонином высшего ранга и шиноби уровня Каге, при этом, он еще и являлся джинчурики Треххвостого Биджу, близким другом почти всех глав самых влиятельных кланов в Стране и просто героем войны. Ко всему прочему, до недавнего времени он был сильно… ограничен в жизни шиноби, из-за того что не мог пользоваться чакрой. Что-то вроде ранения, не позволяющего выполнять миссии. Да и ситуация в мире сейчас очень не стандартная.

И при всем этом Хирузену удалось придумать нечто стоящее внимания Математика Боя? Это интересно.

— Благодарю, — Сенсома обернулся. — Эм… Сурок-сан?

Боец коротко кивнул, не выказывая раздражения от того, что изображение зверя на его маске оказалось тяжело понять, и растворился в шуншине. Возможно, он был специальным посыльным, курсирующим между Хокаге и особыми людьми, вроде Сенсомы, а возможно, сейчас он вернется к своей основной работе — чему-нибудь связанному со шпионажем.

В любом случае — Сенсому ждал Хокаге.

Не сказать, что Сенсома сильно следил за политикой (и внутренней и внешней), но при Хирузене Коноха преобразилась. Стала немного другой по сравнению с той своей версией, которая была во времена правления Первого и Второго Хокаге. Конечно, там были разные условия, но…

Деревня была мирной. Совершенно. Всего за два, с небольшим, месяца новоиспеченному Третьему Хокаге удалось сделать Лист оплотом настоящего покоя и мира. Открывались магазины и лавки, строились семьи — жители Страны Огня вернулись после войны к мирной жизни невероятно быстро, и Сенсома знал — в этом огромная заслуга его давнего друга. Хирузен буквально дышал деревней и пытался сделать все возможное, чтобы ее жителям было в ней хорошо. Он заботился о них, как о родных людях, и это давало свои плоды — граждане чаще стали произносить слова «Третий Хокаге» с особым теплом.

Радоваться ли успехам Сарутоби, или горевать трудной доле Первого и особенно Второго?

— Все так сложно, — выдохнул Сенсома, входя в кабинет Хокаге после стука.

Хирузен, в своей излюбленной манере, сидел за массивным столом в удобном кресле и пыхтел трубкой. Помимо него в помещении находилось двое, и Сенсома их очень хорошо знал.

— Ты быстро пришел, — вместо приветствия сказал Озин, повернувшийся ко входу. — Видимо, ты был совсем не занят.

— Это так — я был свободен, — кивнул Сенсома, не обращая внимания на странность рассуждений джонина. — И я рад тебя видеть, Озин. И тебя… Данзо.

Темное пятно, мрачнейший человек на планете и сильный шиноби, буквально убитый горем, повернул свою голову и одарил старого друга тяжелым взглядом. Он демонстративно недовольно выдохнул, но, все же, кивнул, на мгновение сменив взгляд с давящего на спокойный и даже приветственный.

Следом он вновь повернулся к Хирузену:

— Найди мне людей, — сказал он. — Я обеспечу помещения и все остальное. Мне нужны лишь люди — первое поколение.

— Под твои запросы подходят слишком немногие, — возразил Хокаге.

— Мне не нужно количество — я ищу качества, — отрезал Данзо. — Они даже не будут агентами — лишь тренера и наставники. Ты знаешь, кого я ищу, так что действуй. И да — никаких Учих.

— Ты слишком много себе позволяешь, — буркнул Хирузен, отводя взгляд. — Но ты прав. Я что-нибудь придумаю.

Удовлетворившись этим, Шимура развернулся и быстрым энергичным шагом вышел из кабинета. Как только звук его шагов затих, напряжение в помещении упало в десять раз. Через семь секунд после того, как Сенсома перестал чувствовать его чакру, оно упало еще в десять раз.

— Он изменится, — неуверенно начал Сенсома. — Дай ему время, ладно?

— Дай время, найди людей, поцелуй в зад, — Сарутоби раздраженно фыркнул. — Я все это понимаю, Сенсома, но от этого не легче. Он просит меня об опытных людях. Просит о создании личной структуры. Да нет, даже не просит — он, Биджу съешь, приказывает!

— Не трогай Биджу, — напомнил о себе Исобу.

— Да, прости, — отмахнулся все еще раздраженный Хокаге. — Он планирует создать особое подразделение АНБУ. Особое подразделение внутри особого подразделения. АНБУ и так используются для грязной работы, но то, что придумывает он…

— Просто запрети, раз так, — пожал плечами Сенсома. — Он наш друг, но мы его друзья не меньше. Я хочу сказать, что не только мы должны идти на уступки, и вообще… Ты же Хокаге, он должен понимать, что ты не дашь ему так просто делать все, чего он захочет.

— О да — он уж точно не дурак, — кивнул Хирузен. — Но в том и проблема — у нас действительно куча всякого дерьма, разбирать которое я в одиночку не хочу, а главное — не могу. Данзо со своим подходом и организацией… Будет эффективен. Я не могу себе позволить потерять этот ресурс.