– Мелкие злобные твари, – заявил Альф.

– Те, кто носят мех? – в недоумении переспросила женщина.

– Нет же. Эти самые норки. Злобные мелкие твари. Не успеешь оглянуться, как откусят палец.

– Разве это означает, что можно сдирать с них шкуру?

Тара коснулась меха щекой.

– Она такая мягкая, мам. И такая элегантная. В любом случае, эту норку давным-давно убили. Почему бы тебе не надеть эту шубу?

Вайолет переводила взгляд с Альфа на дочь и обратно. На их лицах замерло ожидание.

– Ладно, Альф, раз ты так уверен. Обещаю за ней присматривать, – она поцеловала старика в щеку. – Пожелайте мне удачи.

Вайолет рассматривала свое отражение в зеркале гримерки. Яркий свет был беспощаден к любым недостаткам. Она достала пудру и нанесла немного на нос и лоб. Раздался громкий стук в дверь.

– Кто там?

Мужчина просунул голову в приоткрытую дверь.

– Йен Черри, «Вечерние новости».

– Вечерние новости? Мне некогда читать газету, я тороплюсь на сцену.

Он рассмеялся и шагнул ближе.

– Я не продаю газеты, глупая. Я хочу интервью. Видела мою колонку в газете? «Йен Черри о событиях в городе».

– Вы хотите взять у меня интервью? – переспросила Вайолет.

Журналист огляделся по сторонам.

– Здесь вроде больше никого нет.

Он пододвинул к себе стул и достал блокнот с карандашом.

– Не стоит переживать. Я пишу про лучших из лучших. Втиснем и про тебя пару слов куда-нибудь.

Бархатный занавес опустился, обозначая конец первой части. Значит, Вайолет была следующей. В небольшую щелку между полотнами она смотрела на зрителей, примостившихся за маленькими столиками. Официанты и официантки сновали вокруг с подносами, искусно лавируя, чтобы не разлить ни капли алкоголя. Зал переполняло веселье. Разношерстная публика явно настроилась получить от этого вечера максимум удовольствия. Она сделал глубокий вдох. В горле пересохло так, что она не могла говорить, не то что петь. К счастью, ее блестящее сценическое платье имело высокий ворот, иначе все вокруг смогли бы увидеть, как покраснела от волнения ее грудь. Микрофон скользил в мокрых ладонях, и женщина обернулась, надеясь их обо что-нибудь вытереть.

– Две минуты до выхода, мисс Скай, – сказал администратор, заглянув в программу. – Вы готовы?

– Думаю, да, – кивнула Вайолет. – У вас есть полотенце или что-то подобное? У меня руки, кажется, немного… ну, знаете…

Он вытащил из кармана платок.

– Вот, возьмите.

На секунду он сжал ее предплечье и подмигнул.

– Ни пуха, ни пера!

Она слышала, как по ту сторону кулис конферансье рассказывает о какой-то молодой талантливой певице, чей безупречный голос одновременно волнует и завораживает. Никогда прежде «Аметист Лаундж» не слышал таких чистых нот. И пока он не попросил публику любить и жаловать мисс Вайолет Скай, ей и в голову не приходило, что речь идет о ней. Занавес поднимался мучительно медленно, но вот она уже застыла в свете софитов с прижатым к груди микрофоном. Публика вежливо хлопала, выжидательно глядя на артистку. Сейчас, более чем когда-либо в ее жизни, Вайолет должна была показать себя во всем блеске. Двадцать минут пролетели, как один миг, и, когда она поклонилась в последний раз, зрители аплодировали стоя и требовали ее на бис.

– Спасибо, вы все так добры ко мне, – сказала она, обращаясь к публике. Всего в паре метров от ее ног располагались первые ряды. – Спасибо.

Но крики «еще» и «на бис» не замолкали, так что у певицы даже голова закружилась от радости. Она сфокусировала взгляд на огромном блестящем шаре в центре зала, чтобы удержать равновесие. К счастью, на ее плечо легла твердая рука конферансье, который помог ей вернуться за кулисы. Позже, сидя на барном стуле в глубине театра и потягивая свой напиток, она вызывала в памяти эти чудесные двадцать минут славы. Никогда прежде ее не принимали так тепло. Вайолет не терпелось рассказать об этом дочери.

– Здесь занято?

Она подняла глаза и увидела перед собой мужчину с пышными бакенбардами и золотым зубом.

– Ммм… Нет. Садитесь, – ответила она, указывая на соседний стул.

– Могу я угостить вас выпивкой? – предложил мужчина.

Она бросила взгляд на свой пустой бокал и, чтобы не показаться грубой, неохотно согласилась.

– Спасибо. Мне «снежок», пожалуйста.

Незнакомец щелкнул пальцами, привлекая внимание бармена.

– «Снежок» для дамы и «кузнечик» для меня, дружище.

Он достал пачку сигарет и предложил Вайолет.

– Я не курю, спасибо, – отказалась она.

– Ясно, вредно для голоса. – Он раскурил сигарету и выпустил безупречное колечко дыма. – Кстати, вы были просто великолепны.

Веки мужчины набухли, а по лицу блуждала ухмылка.

– Вы правда так думаете?

Он наклонился к ней и прошептал:

– Самая пленительная женщина.

Вайолет вздрогнула, когда его горячее дыхание обожгло ее ухо.

– Я… ммм… – Она не знала, что ответить.

Бармен подал напитки.

– Записать на твой счет, Стю?

Мужчина кивнул и поднял свой бокал.

– За вас, – провозгласил он. В дыхании незнакомца запах мятного ликера смешивался с ароматом его лосьона после бритья.

– За вас, – эхом отозвалась Вайолет. – И спасибо… ммм… Стю.

Они чокнулись бокалами и отпили по глотку. Стю соскользнул со своего стула и передвинул его вплотную к певице. Их колени соприкоснулись. Вайолет посмотрела на его грязные волосы и завитые усы, едва не достающие до воротника рубашки. Золотой зуб поблескивал на свету. Ему бы еще повязку на глаз. Вышел бы настоящий пират.

– Ты первый раз здесь выступала? – спросил он, раскачиваясь на стуле. Женщина едва сдерживалась, чтобы не протянуть руки и подстраховать его, если будет падать.

Она кивнула.

– Первый, но до этого я много лет выступала в одном клубе, захудалом, конечно. Не то что этот.

Вайолет выудила вишенку из коктейля и отправила себе в рот. Стю опрокинул в глотку содержимое своего стакана и вытер рот рукой.

– Еще? – Не дожидаясь ответа, он подал знак бармену. – Повтори.

– О, я думаю, мне хватит, – запротестовала женщина. – Мне пора возвращаться к дочери.

– У тебя есть малышка?

– Ну, не то чтобы малышка. Ей четырнадцать.

– Да ладно! В жизни не поверю, что у тебя четырнадцатилетняя дочь. Хочу сказать, тебе самой-то ненамного больше.

Она рассмеялась.

– Вы просто невнимательно смотрите. Мне почти тридцать.

Он наклонился, разглядывая ее лицо. Вайолет пришлось отвернуться и взять свой бокал, чтобы не дышать исходившим от него запахом табака. Стю ткнул пальцем ей в грудь:

– Ты векил… велкип… – Язык у него заплетался. – Ты отлично выглядишь.

Он положил свои ладони ей на бедра и начал двигать их вверх.

– Немедленно уберите руки. Мужчина выглядел крайне озадаченным.

– С чего вдруг? Ты же явно этого хочешь. Позволила выпивку тебе купить, кокетничала со мной.

Не убирая рук, он потянулся к ее лицу, приоткрыв рот. Его влажные губы напоминали толстых слизней. Прежде чем Вайолет успела опомниться, кто-то схватил Стю за шиворот и дернул назад.

– По-моему, тебе пора, дружок.

Мужчина стряхнул Стю со стула и, бросив на пол, поставил ногу ему на грудь.

– Думаю, тебе стоит извиниться перед этой прекрасной леди, прежде чем исчезнуть отсюда. И не советую испытывать мое терпение.

Стю вскочил на ноги, отряхнулся и, бросив полный ненависти взгляд на своего обидчика, язвительно прошипел в сторону певицы:

– Динамо.

Весь эпизод занял не более минуты, но, когда Вайолет вновь подняла свой бокал, ее рука дрожала.

– Боже, я думала, это приличное место.

– Вы в порядке? Давайте куплю вам выпить, – мужчина подозвал официанта. – Два бренди, дружище.

– Я в полном порядке. Благодаря вам. Ну и придурок этот Стю.

Спаситель протянул ей руку:

– Ларри Валентайн. Рад знакомству.

Пожимая ему руку, она заметила аккуратно подстриженные ногти и кольцо с бриллиантом на мизинце.