– Леееееееееооооооооо! – кричала она, задыхаясь.

Парень был на сеновале. Переворачивал тюки и встряхивал конские попоны. Младший брат любил приходить туда и, свернувшись калачиком, дремать вместе с кошками. Кроме того, его дымчато-серая любимица совсем недавно произвела на свет очередной помет котят. Услышав крик, Лео бросился во двор и едва не налетел на Габриэлу.

– Он… Он в конюшне, – выдохнула она. – Мне кажется, он не дышит.

Оттеснив ее в сторону, Лео бросился в стойло, отведенное Дьябло, и увидел там Матео со склеенными кровью темными волосами и разбитой переносицей. Он лежал на соломе с закрытыми глазами. Одна рука была согнута под таким неестественным углом, что сомнений не оставалось – она сломана. Лео рывком опустился на колени рядом с братом и прижал пальцы к его шее.

– Слава богу, Матео жив, – сообщил он, обернувшись к Габриэле, которая тихо стояла, прижав серебряный крестик к губам. – Скорее найди папу и маму, они пошли к пруду.

Склонившись над братом, Лео застыл, не решаясь к нему прикоснуться.

– Матео, ты слышишь меня? – Он осторожно погладил мальчика по лбу, а затем поцеловал туда же. – Ну, пожалуйста.

Он снял рубашку и прикрыл ей брата. Тот дышал, все остальное просто не имело значения. Вокруг на соломе были разбросаны кусочки яблок, раздавленные и потемневшие. Лео покачал головой.

– Малыш, неужели ты пришел сюда покормить Дьябло?

В эту секунду на пороге появилась мать. Взмокшие от пота волосы липли к ее лицу.

– О, Матео, мой маленький сынок! – Отодвинув Лео в сторону, она села на колени в солому. – Он жив?

Марисса просунула руки под его обмякшее тело и пыталась приподнять мальчика с пола, чтобы он оказался в ее надежных объятиях.

– Жив, но я думаю, у него сломана рука.

Ребенок лежал на коленях у матери. Одна его рука безжизненно повисла.

Фелипе подошел к жене и положил ладони ей на плечи.

– Я побегу за доктором, – сказал он, стараясь скрыть дрожь в голосе, – а вы пока его согрейте.

Габриэла скинула с плеч шаль и протянула ее Мариссе:

– Вот, укутайте его скорее.

Мать отерла слезы тыльной стороной ладони. Голос ее казался сдержанным, но старший сын без труда различил в нем затаенный гнев.

– Иди и разыщи эту проклятую лошадь, Лео. Ты обязан его найти. А когда найдешь, возьмешь пистолет отца и выстрелишь ей вот сюда, – она указала на центр своего лба. – Слышишь меня? Это чудовище никогда не вернется в наш двор.

– Мне очень жаль, мам.

Парень поднялся на ноги, все еще ощущая в спине боль от недавнего падения, протиснулся в дверной проем мимо Габриэлы и отправился на теплую кухню, где на столе все еще лежали остатки их недавнего ужина. Там он схватил бутылку кальвадоса и сделал большой глоток. От жгучего привкуса на глазах выступили слезы. Лео открыл крышку деревянного бюро, извлек из-под груды старых квитанций крошечный медный ключик и положил на свою ладонь. Несмотря на скромные размеры, ключ казался неподъемным в его руке, будто в нем сосредоточилась вся тяжесть того, что предстояло сделать его обладателю. Он поднялся в спальню родителей и достал из-под массивной чугунной кровати запертый сундук розового дерева, в котором отец хранил оружие.

Лео бродил по окрестностям уже много часов. На востоке небо уже стало розоветь. Его разношенные кожаные сапоги, которые всегда идеально садились по ноге, начали натирать пальцы. С каждым мучительным шагом игнорировать этот факт становилось все сложнее. Остановившись у ручья, парень бросил сумку на траву и погрузил ступни в ледяную воду, которая принесла временное облегчение. В его вещах нашелся кусок хлеба, но, оказалось, он уже зачерствел. Твердокаменная краюха полетела в реку на корм рыбам.

Ни единого признака присутствия Дьябло. После того как ночью он вырвался в сад и перепрыгнул через ограду, следы жеребца затерялись среди множества подобных. Конь мог понестись куда угодно, но Лео надеялся, что тот не менял направления. Освободившись от своих кандалов, он скакал быстро и легко перемахивал любые препятствия, что встречались на пути. Знал бы, что придется столько топать, Лео поехал бы на лошади. С другой стороны, эта прогулка была необходима для того, чтобы проветрить голову и понять, как быть дальше. Когда навалилась усталость, он прилег на траву, положил сумку под голову и неохотно закрыл глаза, решив позволить себе немного отдохнуть, и через пять минут продолжить поиски.

Лео очнулся через час. Вокруг царила тишина, даже воздух был неподвижен. Ни птичьих криков, ни шелеста травы, ни монотонного жужжания тракторов. Его разбудил не звук, а теплое прикосновение солнечных лучей к лицу. Приподнявшись на локтях, он взглянул в темное небо с тяжелыми грозовыми облаками, и вдруг услышал это. Тихое сопение. Совсем рядом. И ощутил теплое дыхание. Чистопородный черный жеребец стоял всего в шаге от хозяина, наклонив морду к самой земле.

– Дьябло! – воскликнул Лео, стряхнув с себя оцепенение, вскочил и поморщился, когда ощутил босыми ногами острые остатки стеблей. – Привет, мальчик. Где же ты был?

Не сводя глаз с лошади, он извлек из сумки уздечку и поводья и, вытянув вперед одну руку, стал медленно приближаться, готовый к тому, что в любую секунду беглец может броситься на него. Дьябло поднял голову и, тряхнув гривой, замер. Затаив дыхание, хозяин осторожно прикоснулся к его морде и позволил понюхать ладонь. Другой рукой он осторожно почесал у коня за ухом. Шерсть у него там была мягкой, словно у щенка. Не переставая ласково и успокоительно бормотать, Лео накинул уздечку, приладил повод, и только тут позволил себе нормально дышать.

– Хороший мальчик.

Хозяин потянул за веревку, и Дьябло с покрытыми грязью боками и пеной у рта покорно последовал за ним к ближайшему дереву, где был привязан двойным узлом.

Парень отступил назад и долго смотрел на жеребца. Тот остался без подковы на одном из передних копыт. Рана снова кровоточила. Но могло быть и хуже.

– Пить хочешь, мальчик? – Лео открыл свою флягу и, наливая воду струйкой в ладонь, позволил коню сделать пару глотков. – Ох, Дьябло, что же ты натворил?

Он вспомнил своего маленького брата, лежащего в соломе среди навоза и огрызков яблок. Вспомнил сломанную дверь конюшни и как вставший на дыбы черный жеребец сбил его с ног. Но лучше всего он вспомнил дикий крик матери, испугавшейся, что жизнь может покинуть ее сына. Лео вытер руки о джинсы и отступил на пару шагов, не спуская с жеребца глаз, но, когда его рука сомкнулась на холодном твердом металле, он не выдержал и отвел взгляд. Закрыв глаза, парень вытащил из сумки пистолет. Много раз он видел, как это делал его отец. Вряд ли от этого зрелища возможно было получить удовольствие, но, когда животное наконец спокойно лежало, расслабив мускулы и прикрыв глаза, освободившись от боли, которая в последние недели делала ее жизнь невыносимой, приходило ощущение легкости и покоя. Да, вместе с сильнейшей грустью. Но без всяких сожалений. Всем лошадям семьи Перес жилось легко, но, что еще важнее, их всегда ожидала легкая смерть.

Дьябло стоял неподвижно, только мышцы на его боку подрагивали, отгоняя назойливых насекомых. Лео заткнул пистолет за пояс и снял рубашку. Погладил коня по шее. Его спокойный тон противоречил внутреннему смятению.

– Прости, мальчик. Надеюсь, в следующей жизни тебе повезет больше. Ты не злой, просто тебе все время попадались недобрые люди. Скоро все закончится. Тебе не придется больше испытывать боль и унижения, когда твои ноги связывают. Ты будешь свободно летать, Дьябло. Станешь той великолепной лошадью, которой должен был стать.

Лео обвязал своей рубашкой морду животного, ведь он не мог допустить, чтобы Дьябло видел то, что он собирался сделать. Парень вытащил оружие из-за пояса и сделал пару шагов назад и прикрыл ладонью один глаз. Смерть будет мгновенной. Ноги жеребца подогнутся, и он рухнет на землю. Жеребец все еще стоял неподвижно, словно пытался облегчить своему хозяину его отвратительную задачу. Рука болела, бицепс дрожал, ладони взмокли. Лео закрыл глаза и слегка нажал на курок, ровно до того момента, когда почувствовал сопротивление. Почувствовал отдачу, когда пуля со свистом вылетела из ствола. В небо. Куда стрелок и направил пистолет. Он не мог этого сделать. Просто был не способен. Даже если бы от этого зависела его собственная жизнь, не отнял бы жизнь у невинной лошади, не сделавшей ничего дурного. Парень бросил пистолет и сорвал рубашку с морды Дьябло, который так и не издал ни звука, даже услышав выстрел.