Дэйра нахмурилась. Чагарская дань была головной болью Сангассии с тех пор, как Сандро Лукавый подписал перемирие с Айбаком, седьмым чагарским ханом. Уже пять лет Сангассия выплачивала чагарам дань, за которую в Эйдерледж приезжали посыльные хана Айбака. Церемония обычно проводилась в приграничном Эйсиле, и портила настроение не только герцогу Зорту, возглавлявшему ритуал передачи, но и его семье. Чагары слыли подлым народом, а учитывая тайные набеги, которые южане под видом разбойников совершали на приграничные сангасские территории, подвоха от них ждали всегда.

Если в Эйдерледж на церемонию передачи приехал представитель династии Лорнов, и не кто-то из третьих родственников, а сам Амрэль Лорн, значит, перемирие с чагарами дало трещину.

Взволновавшись, Дэйра заметалась по комнате, не обращая внимания на бегающих за ней служанок, предлагающих то умыться, то одеться, то поспать, как раздался стук в дверь, и Марго испуганно доложила:

– Господин Гарон Шонди к вам, маркиза. С бумагами. Звать или сказать, что отдыхаете?

Дэйра с размаху плюхнулась в кресло. Главный советник отца и управляющий замка Шонди был крупным зверем, с которым лучше было встречаться лицом к лицу. Таких, как Марго, он съедал, а с Дэйрой они вели словесные дуэли не один год и каждый втайне мечтал о том, как спляшет на могиле врага.

– Зови, – вздохнула Дэйра и плотнее запахнула халат, жалея, что не успела одеться. Вышитый золотыми нитями и украшенный изящным кружевом, халат был больше похож на произведение искусства, чем на одежду, но платье все-таки было бы лучшей броней для разговора с таким мерзавцем, как Шонди.

Взяв в руки тяжелую миску с фруктами и скрыв таким образом дрожь в пальцах, Дэйра уставилась на появившегося в ее покоях молодого мужчину с черной повязкой на глазу.

Многие в замке, действительно, верили, что Гарон заключил сделку с демонами – за вечно молодой вид. В сорок лет у него была безупречно гладкая кожа, выправка военного, подтянутый живот и крепкая задница. О последней Дэйра так часто слышала от Марго, которая, похоже, единственная испытывала к Шонди чувство влюбленности, что сейчас невольно обратила внимание на черные лосины Гарона, туго обтягивающие его зад. Странно он все-таки вырядился, отправляясь к ней на переговоры. Короткий камзол с жемчужной вышивкой, высокие, начищенные до блеска сапоги, пояс с несметным количеством украшений и подвесок, которые болтались и звенели вокруг бедер Шонди, будто металлическая юбка. В довершение образа – несносный парик по последней майбракской моде и еще более невыносимый парфюм, от которого Дэйру всегда мутило. Запоздало до нее дошло, что управляющий вырядился на вечерний пир, и с утра расхаживал павлином по замку, всем видом подчеркивая, что времени на переодевания у него нет.

Шонди уставился на нее единственным глазом, с небольшой паузой излишне вычурно поклонился и торжественно извлек из кармана пачку бумаг. Дэйра, которая чувствовала себя неважно от разошедшихся певцов за окном, едва стерпела, чтобы не раскричаться. Гарон обожал выводить ее из себя и с удовольствием с ней ругался.

– Приветствую, маркиза, – сухо произнес он и, выбросив руку в сторону Марго, протянул той документы. – Никогда не осмелился бы потревожить вас за завтраком… или обедом, но мне нужно, чтобы вы срочно согласовали расходы. Передайте документы госпоже.

Побледневшая Марго робко взяла пачку бумаг и, почему-то на цыпочках, подошла к Дэйре, уже краснея. Ну еще бы, сам Шонди ее почти заметил.

«Дура», – обругала про себя служанку Дэйра и, кивнув ей, указала на столик перед собой. Доставлять удовольствие Гарону и сиюминутно смотреть его бумажки она не собиралась.

– Это срочно, маркиза, – губы Шонди сложились в складочку, которая должна была означать терпение.

– Вы сами только что отметили, что потревожили меня за завтраком, уважаемый, – Дэйра попыталась повторить его гримасу, но, судя по удивленному взгляду Поппи, прятавшейся за комодом, получилось плохо. – Обещаю, что я посмотрю их в первую очередь. Как только займусь делами. Это случится не раньше, чем через час. Зайдите в пять.

– Сожалею, маркиза, но этих бумаг ждет ваш отец. Немедленно.

Какое-то время Дэйра играла с Шонди в старую игру под названием «кто кого переглядит», но потом поняла, что ее два глаза против его одного не такая уж и большая сила. От взгляда Гарона у нее лишь сильнее разболелась голова. Решив, что сегодня не место и не время для выяснения отношений, она сдалась и, взяв в руки бумаги, принялась их просматривать. Когда она дочитала до конца, выражение ее лица означало одно – неприкрытую злость.

– Что значит отменить закуп ароматических масел из Сикелии? – спросила она, уставившись Шонди в подбородок. По-хорошему, надо было смотреть ему в глаза, но собственная голова была ей дороже. А голова болела. – Эти расходы были согласованы еще в начале года. Я уже сделала заказ купцам. То же относится и к краскам Томаса. Мы их закупаем вместе с маслами у тех же купцов, они уже отплыли из Горана. Так не делается.

– Маркиза, – вздохнул Гарон и принял вид взрослого, объясняющего азбучные истины ребенку. – Вы заказали пять бутылок масел, а Томас – три коробки красок. Это не торговый объем, и заказ легко отменить почтой. Даже если купцы привезут товар в Сангассию, они не будут в убытке, так как его всегда можно продать в Майбраке. Поэтому ваше беспокойство о честности сделки напрасно. А теперь о причине, почему мы не будем закупать ни масло, ни краски. Вчера благодаря вам у Томаса появился оруженосец. Расходы на его содержание составляют сто лорнов в месяц. Герцог разрешил мне вычесть их из ваших. Я проанализировал расходы на этот месяц и принял решение отменить закуп масел и красок, как несущественные. Пожалуйста, подпишите бумаги. Мне нужно показать их герцогу перед совещанием, оно будет в пять.

Еще минуту Дэйра внимательно изучала документ, с трудом удержавшись, чтобы еще и не понюхать его, после чего протянула бумагу гувернантке.

– Марго, передай это господину управляющему.

– Но вы ничего не подписали, – возмутился Гарон, разглядывая несчастный документ в надежде, что он случайно пропустил подпись.

– Совершенно верно, – кивнула Дэйра, снова впиваясь пальцами в вазу с фруктами. Прохладный метал дарил уверенность. – Подписи не будет.

– Кажется, вы не понимаете, – улыбка Шонди не означала ничего хорошего, но Дэйра уже устала.

– Хватит, – махнула она рукой, указывая на дверь. – Согласно моему расписанию личный прием слуг не должен превышать пяти минут. Вы свое время исчерпали. Мои масла и краски Томаса будут должным образом оплачены, ни о какой отмене заказа речи быть не может. Если у вас трудности с бюджетом, то я поставлю вопрос о вашей компетенции как управляющего на ближайшем финансовом совете. Сто лорнов – это не тысяча. В конце концов, отмените закуп мороженого на новогодний пир, зимой оно поистине ни к чему. Я ценю вашу инициативу, но в следующий раз хорошо подумайте, прежде чем высчитывать содержание нового слуги из моих расходов. Можете передать отцу дословно. Марго, проводи господина Шонди и больше сегодня его ко мне не пускай.

Гарон хотел сказать что-то еще, но Дэйра поднялась и, повернувшись к нему спиной, уставилась в окно. Хор голосов исчез и пел всего один – мужской, пронзительный, едва не срывающийся на крик. О духи, как же от всего этого болела голова. А она еще собиралась провести день спокойно – за чтением книг.

Хлопнула дверь, скрыв за собой Шонди с его ужасным парфюмом. Побежал жаловаться отцу. Ну и пусть. Дэйра знала, что герцог встанет на сторону управляющего – в вопросах финансов по-другому не бывало, но не могла отказать себе в удовольствии позлить выскочку Гарона. И за что же она его так невзлюбила? Их неприязнь вспыхнула с первой встречи и утихать не собиралась. А ведь Гарон по сути был прав. Нильс стал ее прихотью, значит, нести расходы по его содержанию должна была она. Что ж, папочка скоро восстановит справедливость.