– Значит, я буду досрочно освобожден от пожизненного в связи со смертью.

Тополев выглядел спокойным и незаинтересованным, Алексей понимал, что угрозами ничего добиться не удастся, поэтому решил прибегнуть к другой стратегии:

– Хорошо, твои условия, на которых предоставишь мне нужную информацию?

– Шанс на амнистию. Я свое отсидел. Я сейчас дряхлый старик, прошлые выходки меня уже не интересуют, поэтому был бы рад провести остаток своих дней в собственном доме и умереть в теплой постели.

– Как бы это ни звучало абсурдно, но я могу это устроить. Право на амнистию, которое будет рассматриваться в соответствии с действующим законодательством.

– Да. И сначала документ.

– Давай, я сейчас сделаю звонок и, пока мы будем общаться, договор будет составлен. Если полученные сведения окажутся действительно полезными, то мы перейдем к его подписанию. Идет?

– Идет.

Лаврентьев связался с прокурором и запросил внести изменения в меру пресечению Тополева. Сначала прокурор не хотел идти на уступки, и Алексей вышел из комнаты. Объяснив все детали дела, он получил согласие и вернулся в комнату, где находился заключенный.

– Итак, Леонид Джафарович, нам удалось прийти к соглашению с прокурором, теперь все зависит только от вас. Я повторю свой вопрос: насколько сложно сделать так, чтобы винтовка стреляла пистолетными патронами.

– Если коротко, то придется танцевать с бубнами.

– Вы кому-нибудь передавали свои навыки, когда были на свободе?

– С чего бы? Нет, я тогда был еще слишком молод, чтобы думать о приемниках.

– А кто вас научил?

– Никто меня не учил. В свое время я попал в банду, которая торговала оружием. Должен сказать, что у меня всегда была слабость ко всему, что стреляет. Периодически попадался брак, но мы не выбрасывали эти пушки, они передавались мне для изучения. Вечерами, когда у меня не было заданий от босса, я занимался тем, что разбирал оружие, искал дефекты, чинил и модернизировал. Так у меня накопилось около 200 стволов за несколько лет. Я решил рассказать о том, что они теперь работают и модернизированы своему боссу, от чего он пришел в восторг: сверхприбыль от 200 пушек, которые еще и улучшены!

– Кем был твой босс?

– Это уже не важно, до меня дошли слухи, что он мертв.

– Тем более, мне хотелось бы знать его имя.

– В известных кругах его называли Серый Кардинал.

– Ты потом покинул банду?

– Не совсем. Меня перевели на работу, связанную с ремонтом оружия. Чуть позже я стал независимым специалистом, так как начал брать заказы от других преступных лидеров. А потом облава и я оказался за решеткой.

– Значит, ты говоришь, что самостоятельно научиться чинить оружие и менять калибр реально, да?

– Вполне, если у тебя есть много свободного времени, и ты одержим оружием. А еще надо иметь доступ к стволам, потому что самостоятельно покупать их – очень накладно.

Лаврентьев достал из кармана пулю, которую вытащили из второй жертвы.

– Посмотрев на эту пулю, ты можешь мне что-нибудь сказать? Только не вынимай ее из пакета.

Тополев взял ее в руку и повертел. Его особенно заинтересовали края. Он попросил увеличительное стекло, но его не было, поэтому пришлось ждать, пока охранник сходит к кому-нибудь за очками. Через них Леонид Джафарович более внимательно смог изучить пулю.

– Интересно. Я бы сказал, что это очень необычно.

– Что именно?

Тополев передал обратно пулю и сказал:

– Я точно могу сказать, что пуля достигла своей цели. Это видно по ее форме спереди, но это не самое главное. Если вы обратите внимание, то у нее есть засечки по краям. Современные пистолеты, которые используются в большинстве случаев, гладкоствольные, поэтому они не могли оставить таких следов. Напрашивается вывод, что ствол нарезной. Я очень сомневаюсь, что кто-то будет модифицировать ствол пистолета, так как это нецелесообразно и очень, я бы сказал, сложно. Видимо, стреляли из ружья, а, исходя из формы пули, расстояние было солидным.

– Откуда такие выводы?

– Если бы выстрел был с расстояния несколько метров, то пулю не приплюснуло бы таким образом.

– Есть предположение, какую винтовку могли использовать?

– Любую с нарезным стволом. Вам надо понять, кто сейчас занял мое место на рынке, чтобы узнать, что за оружие используется.

– Есть идеи, как получить эту информацию?

– Это не моя задача. Вы получили от меня сведения, где договор?

– Прокурор лично его принесет тебе сегодня, не переживай. Я свое слово сдержу.

Тем временем, Анастасия решила обратиться за помощью к Зиновьеву, так как он – человек, который в курсе преступных дел ее отца. Ей же не ясно, с чего начинать искать и к кому обращаться. Она попросила его узнать, есть ли в городе человек, который умеет менять калибр оружия, а также нет ли у кого-нибудь информации о последних убийствах, где на телах писали oculum pro oculo. Настя не стала говорить, зачем ей эта информация, но было все понятно и без этого: она решила заставить работать преступный мир против себя.

Ночью Насте приснился очень необычный сон. Ей казалось, будто она – маленькая девочка, но с ее суждениями и решениями считались. Рядом с ней были папа, Зиновьев и ее муж, но они стояли в стороне. Она хотела подойти к ним, но их, будто, разделяла некая невидимая стена. Зиновьев и Минаков были вместе и о чем-то говорили, пока маленькая Настя пыталась пробиться через барьер. Лаврентьев же молча смотрел на происходящее.

Настя бегала по кругу, но результата это никакого не давало. Вдруг, в центре круга, где она находилась, появилась рука матери. Это была обычная кисть, но Анастасия во сне понимала, что она принадлежит ее матери. Ей становится страшно, девочка превратилась во взрослую женщину, которая прижимается к невидимому барьеру, пытаясь уйти от руки, которая, в свою очередь, медленно приближается к ней. Зиновьев и Минаков, видя эту картину, весело похихикивали. Алексей отвернулся, будто ничего не видит.

Настя ходит по кругу, но рука все быстрее движется. Вдруг, конечность делает рывок и добирается до ноги девушки. Быстро поднимается вверх по одежде и хватает за горло. Анастасия пытается оторвать руку матери от себя, но безуспешно. Во сне она чувствует, что начинает задыхаться. Затем помещение озаряется ярким светом, и конечность чудесным образом исчезает. Из света выходит мать Насти с обеими руками. Она подходит к дочери и обнимает ее. На этом моменте Миллер проснулась.

На часах было 6.27, почти пора вставать. Анастасия прекрасно помнила весь сон, все его детали. Непонятно почему, но она сильно злилась на Лаврентьева, который сейчас лежал рядом и спал, не подозревая о душевном состоянии своей супруги. Настя еще раз посмотрела на него, отключила будильник и встала. Умываясь, она снова и снова проматывала у себя в голове этот сон. Он казался ей странным: почему отец вместе с Зиновьевым весело смотрели за происходящим и почему муж сделал вид, что ничего не видит? С другой стороны, в реальности, как говорят, происходит все с точностью да наоборот. Когда Миллер вспоминала о руке у себя на шее, ее снова окутывал страх, как во сне. Он, буквально, пронизывал ее душу, не позволяя ничего делать. Но после этого страх сменяли приятные ощущения любви и домашнего уюта, которые возникали с воспоминанием о маминых объятиях.

Почистив зубы, Настя должна была разбудить своего мужа. В то время, пока он умывается, она готовила им завтрак, после чего оба ехали на работу. Сегодня девушка решила изменить привычный ритм: разбудив Алексея, она сказала, что ей некогда готовить завтрак, надо срочно ехать на работу. Ничего не объясняя, она быстро выскочила из спальни и закрыла входную дверь.

Настя ехала в машине и думала, что она что-то упустила. Ну, не мог такой сон присниться просто так, поэтому нужно еще раз детально изучить таинственную руку. Приехав на работу, она быстро зашла в свой кабинет, взяла халат и направилась к объекту для изучения. Исследование началось с самого начала. На этот раз девушке улыбнулась удача, она не понимала, как могла до этого пропустить очень важную деталь. Верхняя фаланга указательного пальца была сломана при жизни. Скорее всего, травма произошла еще в детстве. Об этом говорит тот факт, что место перелома очень хорошо «замаскировано» твердыми тканями более позднего времени. Однако этих тканей немного меньше, чем вокруг. Конечно, первоначально можно было пропустить эту деталь, сославшись, что это деятельность жуков-кожеедов, но это не похоже на Миллер. Видимо, она была очень шокирована подобным подарком и не могла проводить объективный анализ в соответствии с протоколом. И сейчас она тоже не совсем объективна, а на эмоциях после сна, но сейчас Настя может с уверенностью сказать, что перелом имел место быть.