Себастьян Фитцек

  Восемь ночей

  триллер

  У вас 80 миллионов врагов.

  Вы переживете восемь ночей?

  Представьте, что есть лотерея смерти.

  Вы можете бросить имя того, кого ненавидите, в лотерею.

  Во время «Восьми ночи» 8 августа каждого года из всех предложений выбирается имя.

  Избранник объявлен вне закона на восемь ночей, вне закона.

  Каждый в Германии может безнаказанно убить его - и получает награду в размере десяти миллионов евро.

  Это не интеллектуальная игра. Но горькая серьезность.

  Это массовый психологический эксперимент, который вышел из-под контроля.

  Если вы скажете большую ложь и повторите ее достаточно раз

  тогда люди в конечном итоге поверят им.

  Йозеф Геббельс

  Министр нацистской пропаганды

  пролог

  Месяц спустя

  Вот вам призыв ".

  Доктор Мартин Рот, психиатр с неожиданно гладким лицом, которое выглядело слишком мальчишеским для главного врача, хотел передать ей трубку, но теперь она испугалась.

  Конечно, она с нетерпением ждала услышать голос, отличный от голоса ее терапевтов и сокамерников, даже если доктор Рот не нравилось, когда она так называла других пациентов. Но внезапно ей пришла в голову кошмарная идея, что с первого же слова человека, с которым вы разговариваете, телефон в ее руке может взорваться и сжечь ее покрытый шрамами череп. Она боялась, что струя пламени пробьет ее барабанную перепонку к ее мозгу.

  Это, конечно, ерунда. Однако, по ее мнению, это не такая грубая чушь, как обычное суеверие - конечно, можно разбить зеркало, например, и все равно выиграть в лотерею. И далеко не такой абсурдной, как фея сна, которую она считала реальной в детстве. Сказочное изобретение, которое ее мать вытаскивала из ящика, когда ей не хотелось читать сказку на ночь.

  «Если ты выключишь свет сейчас, Спящая фея завтра утром что-нибудь поставит перед твоей дверью. У тебя есть свободное желание! "

  Шоколад.

  Иногда ей хотелось платье принцессы или кукольный домик. Но больше всего ей хотелось сладкого, потому что маленькие пожелания сонной феи, как она быстро выяснила, иногда сбывались. Раскаяние их матери редко было достаточно сильным для взрослых.

  Если бы ее мать стояла сегодня рядом с ее больной в закрытой палате 17-го отделения, целовала ее нос и задавала вопрос сонной феи, она бы цеплялась за спасительную руку своей матери, как тонущая женщина, и рычала испуганными глазами:

  "Я хотел бы отменить это!"

  Ей-богу, как я этого желаю!

  А потом она плакала, потому что ей уже не было пяти лет, а значит, она слишком большая, чтобы верить в желания и чудеса. Хотя это было то, что ему нужно было сейчас.

  Чудо, которое свело на нет все, что она сделала, и что в итоге привело к такому количеству крови, ужасу и страданиям.

  «Но только смерть обнуляет указатель».