-- Это Вас едва и не погубило. Вы знаете, почему Андрей Геннадьевич так внезапно Вас покинул? Подвернулась более выгодная партия - банкирша... не будем раскрывать её личность, это к делу не относится. Видите ли, Андрей Геннадьевич - в некотором смысле альфонс, но умеет маскировать свой пиковый интерес. И Вы, и несчастная банкирша были свято убеждены в его искреннем к Вам отношении. Но у него по жизни единственная любовь - деньги.
... Ирина выпала из кабинета следователя, в голове было пусто, словно в чугунке. Она так хотела, чтобы нашли её обидчиков и те понесли заслуженное наказание, так мечтала о возмездии, но никогда, даже в самом страшном кошмаре ей не могло привидеться то, что было на самом деле. Андрей хотел её смерти, ради денег он готов был лишить жизни женщину, с которой прожил три года! Три года счастья и любви, безоговорочного доверия... доверия...Теперь это слово звучало как издевательство, просто Ирина хотела кому-то доверять, и выбрала для этого самый, как оказалось, недостойный объект. Теперь всё, что, так или иначе, напоминало об Андрее, казалось противным и тошнотворным. Её никто не любил, все слова Андрея были притворством, боже, её никто никогда не любил, никто и никогда...
Ирина шла по улице, размазывая тушь по мокрым от снега и слёз щекам и ощущала такое дикое и непередаваемое одиночество, что хотелось упасть в снег и завыть в полный голос от отчаяния, от обиды. Но она просто шла, делая вид, что это не слёзы, а снег испортил макияж, хотя и понимала, что никому нет до неё никакого дела. Просто надо сохранять лицо, загоняя боль глубоко внутрь себя и терпеть, хотя бы до дома. Никаких истерик, она справится, должна.
Оказавшись возле магазина игрушек, который стоял на пути к её дому, Ирина вдруг остановилась. Она вспомнила, что ещё с детских лет мечтала о плюшевом медвежонке, с того момента, когда увидела игрушку у одной из своих подруг. Хотела-хотела, да так и не купила, хотя уже давно зарабатывала - сначала тратила деньги на более насущные вещи, а потом детское желание стало казаться смешным.
Ирина купила игрушку, выбрала самого весёлого и забавного плюшевого медведя, расплатилась и вышла на улицу.
На следующий день Ирина не вышла на работу. Она позвонила шефу и попросила у того неделю отдыха в счёт очередного отпуска. На этом силы закончились, и Ирина, обняв купленного накануне плюшевого монстра, затихла на диване, укрывшись пёстрым пледом. Несмотря на жару в комнате и тёплый плед, Ирину трясло от озноба.
Она точно знала, что не больна и что у неё нет температуры, но тело сводило судорогами. Больше всего на свете Ирина мечтала забыться долгим сном, а потом проснуться и понять, что ничего не случилось. Так бывает, когда нам снятся кошмары. Просыпаемся, и понимаем, что всё хорошо, жизнь прекрасна, мы любимы и любим сами, за окном солнышко, зеленеет травка и поют птички.
Но реальность была неумолимой. Ирину ожидал суд, где судили её любовь, её веру в людей, в искреннее, в доброе. И приговор будет суров - закрой своё сердце, убей свою память, перечеркни будущее, ибо разве возможно будущее у человека, который потерял веру?
Два дня Ирина вставала с дивана только для того, чтобы выпить воды и сходить в туалет. А затем снова ложилась на жёсткий диван, судорожно прижимала к себе пузатого мишку и натягивала плед так, чтобы оставалось лишь небольшое отверстие для поступления воздуха.
Ирина вспоминала своё детство. Размытые, словно акварельные наброски, лица родителей, любовно склонённые над её кроваткой... Ирина старалась вспомнить их черты, но не могла, слишком много времени прошло со дня, когда их не стало. Проснувшись однажды, Ириша была очень удивлена, увидев, что все зеркала в их квартире завешены чёрными полотнами. Унюхав доносившийся с кухни аромат компота из сухофруктов, который обожала из-за ягодок, остававшихся на дне чашки, Ириша поспешила туда, где готовилось любимое лакомство.
"Бабусь, а бабусь, а почему на зеркале чёрные занавески?" - с детской непосредственностью спросила она у бабушки, вставая на цыпочки и пытаясь заглянуть внутрь кастрюли. Бабушка повела себя очень странно. Она вздрогнула, охнула, осела на табурет и душераздирающе заголосила: "Сирота ты моя". Всегда приветливая, она сильно сдала после смерти единственной дочери, стала замкнутой, вела себя отчуждённо, точно чужая.
Ириша стала оставаться в садике на выходные, а потом попала в школу-интернат для одарённых детей. Воспитательница в детском саду заметила, что девочка хорошо рисует, и посоветовала бабушке отдать внучку в заведение, которое поспособствовало бы развитию художественного дара.
У многих интернатовских детишек были папы и мамы, они приходили в приёмные дни, приносили сладости, игрушки, фломастеры и красивую одежду. Ириша поначалу долго просиживала возле входной двери, ожидая появления бабушки, но та не приходила, не приносила подарков, не гладила по головке и не рассовывала конфеты по кармашкам казённого платьица. "Сирота" - часто слышала Ирина в свой адрес, и, в конце концов, немного повзрослев, она поняла, что так оно и есть. При живой бабушке она - сирота.
Лишь Андрей смог вытравить из её души это клеймо. Только ради чего он так старался? Почему он стал желать ей смерти? Неужели ради квадратных метров, которые можно было реализовать после ... после того, как Ирина покинула бы этот мир? Ведь если бы Андрей пришёл к ней и рассказал о долге, она нашла бы способ вернуть деньги, заняла бы у знакомых, сняла бы свои накопления со сберкнижки. Если бы он пришёл...
Слова следователя не укладывались в голове... Андрей - воспитанный, интеллигентный, ласковый, самый любимый - убийца?!
Ирина не ощущала голода. Уже третьи сутки она ничего не ела, только пила. И часами всматривалась в своё отражение в зеркальной дверце раздвижного шкафа. Она чувствовала, как медленно сходит с ума, погружаясь в мрачную отчуждённость. Бедная Оленька, она столько сил положила на то, чтобы Ирина вернулась к нормальной жизни. И что же?
Вечером того же дня Ирина заставила себя сползти с дивана и включить компьютер. С замирающим сердцем она ввела пароль и логин для входа в электронную почту, секунды опознавания её данных системой показались ей вечностью. Ирина навела "курсор" на папку "Входящие" и замерла от разочарования - писем от Евгения не было. Почта была единственной связью с Евгением, Ирина не догадалась спросить у него контактный телефон, да и неудобно как-то, ведь если бы он захотел, то узнал бы и её телефон, и свой оставил бы. Итак, одна ниточка, соединявшая Ирину с нормальным миром, оборвалась. Оставалась Ольга, которая очень некстати улетела в Турцию погреться на южном солнышке. Ирина наудачу стала набирать её номер, в ответ ласковый женский голос сообщил, что абонент недоступен и просил перезвонить позже. Последняя ниточка, ещё державшая Ирину на плаву, оборвалась, оставляя Ирину полной сиротой, теперь уже окончательной. Ослабленная и морально, и физически, Ирина чувствовала, что попала в западню, выхода из которой она не видела.
