- А знаешь, мы не поедем в ресторан.

   - Не поедем? - тихо переспросила Ирина.

   - Нет. Я знаю отличное место, которое поднимет тебе настроение. Караоке-бар. Он в двух шагах отсюда. Одевайся, и пойдём. Я буду в соседней комнате, - сказал Евгений, направляясь в спальню. Ирина проводила его удивлённым взглядом, но, тем не менее, послушно натянула на себя тёплый свитер, выполненный в скандинавском стиле, обула сапожки, и зашагала в ванную комнату смыть следы недавних слёз. Ледяная вода быстро освежила кожу, а тональный крем скрыл лёгкую красноту кожи. Слегка обозначив помадой контур губ, и нанеся несколькими лёгкими штрихами тени, Ирина осталась вполне довольной достигнутым эффектом.

   "Караоке, так караоке! Это всё же лучше, чем сидеть в одиночестве в пустом номере и прокручивать в мозгу информацию, причиняющую страдания".

   Поздний вечер обжёг лёгким морозцем. Ирина слегка поёжилась, хотя и была тепло одета. "Видимо, перенервничала сегодня", - подумалось ей. Было так классно шагать позади Евгения, скрываясь за его широкой спиной от леденящего ветра! Ирине вспомнилось, как когда-то давным-давно она шагала вот так же вслед за отцом, который казался ей каким-то сказочным великаном. Он всегда спешил, поэтому ходил быстро, и Ирине приходилось почти бежать следом. Кажется, тогда было раннее утро, и они спешили в детский сад. Ирина редко жаловалась, поэтому не попросила тогда папу идти чуть тише. Папа... Когда Ирина думала о нём, на память приходили две коробочки: в одной лежали марки, обычные, почтовые, в другой - значки. Её папа в своё время собрал хорошую коллекцию марок. Так говорила мама, Ирина хорошо это помнила. Она вообще хорошо помнила слова и события, но никак не могла вспомнить лица...

   Ирина часто, особенно в детстве, мысленно разговаривала со своими родителями, когда ей необходимо было получить совет, а посоветовать было некому. Конечно же, она разговаривала сама с собой, и советы давала сама себе, но ей было легче думать, что родители могут её слышать или видеть. В этом смысле Ирина верила в вечную жизнь человеческих душ. Хотя и не была особенно набожной. Точно также, не состоя уже в переписке с Евгением, Ирина часто меняла статусы в социальной сети, будто бы он мог прочесть их и понять порывы её души. Она была почти на девяносто девять целых и девять десятых процента уверена в том, что этого не могло быть никогда, но каждый раз перечитывала свои статусы и сообщения на стене как бы его глазами. Понял бы Евгений, прочтя её незатейливое творчество, что всё написанное - о нём?

   Между тем, Евгений остановился у какого-то малоприметного здания и стоял, наблюдая за Ириной. Она и сама не заметила, как замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, погрузившись в воспоминания.

   - Ирина, - тихо позвал Евгений, и она посмотрела на него задумчивым и отстранённым взглядом, но быстро отбросила прочь свои печали, улыбнулась и подошла к Евгению: "Мы уже пришли? Так быстро?" "Да, мы пришли", - Евгений улыбнулся её почти детской реплике, распахнул дверь, пропустил вперёд Ирину и вошёл следом, загадав, что если дверь не скрипнет, чего с ней никогда не случалось, то он споёт сегодня для Ирины особенную песню. Дверь не скрипнула. Значит, предстояло петь.

   В зале было многолюдно. Люди смеялись, обнимались, словом, чувствовали себя весьма раскованно. На подиуме пела какая-то дама, очевидно из оперных. Её меццо-сопрано вибрировало в голове. Ария "Аве-Мария", вне всяких сомнений, ей удалась. Когда затих последний звук аккомпанемента, собравшиеся захлопали, загоготали и затопали ногами в знак одобрения. Раздались свистки и просьбы повторить успех.

   Ирина и Евгений к тому времени нашли свободный столик, он был чуть в стороне от основной массы любителей живого пения. Официантка уже успела забрать заказ: два десерта и пару слабых алкогольных коктейля, и Ирина с деланным оживлением осматривалась по сторонам, хотя если совсем честно - ей хотелось уйти из этого грохочущего зала и просто побродить по улицам, подумать и успокоиться. Она не ожидала, что караоке-бар окажется таким громогласным...

   - Чем ты жила, пока меня не было? - немного странный вопрос для человека, которого не было почти никогда.

   - Работала, работала и ещё раз работала. Если ты помнишь, у меня есть воспитанница, Вильгельмина. Её, видишь ли, иногда нужно кормить, а кушает она ну очень много для кошки, хотя и размером с откормленного мышонка.

   - Да, я помню. Чудесная киска. Но я спросил не о работе. Меня интересует твоя личная жизнь. Ты что-то писала на сайте знакомств, помнишь, плачущая любовь...

   - Ах, это. Да тут даже и говорить не о чем. Он был гораздо старше меня, хотел семью, детей, но однажды просто исчез, без предупреждения. Я звонила, но телефоны были отключены, а потом я забила на него. Вот и всё.

   - Всё?

   - Всё.

   - Невесело как-то.

   - Да нет, нормально. Стала жить не иллюзиями, а реалиями - работой, общением с Олей, даже пробовала вышивать крестом. Не улыбайся так, почему бы и нет? Я одинокая свободная женщина, и могу позволить себе любую прихоть. В том числе и вышивку.

   - Это я так, не обижайся. Просто не ожидал, считал, что вышивание крестом - удел старушек. Как вязание носков, рукавичек и свитеров с оленями.

   - Ну, значит, я молодая старушка. Потому что связала пинетки для Олиного малыша и даже уже начала вязать кофточку. Я всё ж таки крёстная, если, конечно, последние события не изменят Олино решение.

   - Конечно, нет! Ты будешь прекрасной матерью...крёстной, - добавил Евгений, и посмотрел на Ирину смеющимся взглядом, а Ирина между тем нервно сглотнула и попыталась изобразить на лице безмятежную улыбку. "Я вижу, как тебе тяжело, поэтому прошу не притворяться при мне. Будь самой собой. Пожалуйста, Ирина".

   "Как всё это неловко. Только бы не раскиснуть прямо здесь, нужно дождаться возвращения в номер. Быть естественной?! Смешно! Если бы я дала волю своим эмоциям, я бы многое ему сейчас сказала, но какой смысл?"

   Официантка очень кстати вернулась с заказом. Ирина просто накинулась на коктейль. Евгений с беспокойством поглядывал на то, как быстро через изящную трубочку в виде змейки исчезал коктейль из Ирининого стакана. А в голове Ирины царил тем временем хаос. Она вдруг увидела Евгения будто под другим углом. До сих пор Ирина романтизировала его образ, для неё он был образцом, потому что и сравнивать особо было не с кем, и понравился он ей сильно. И вдруг в мгновение он стал совершенно чужим, причём не только чужим мужем, но и просто чужим. Они просто сидели во второсортном баре, просто говорили ни о чём, просто теряли время друг на друга, потому что у них выдалось несколько часов свободного времени. Очарование прошло. Осталась проза жизни. Вот этот седеющий мужчина напротив - отец её ребёнка. Любит ли Ирина его или Евгений нужен ей только как гарант спокойной жизни, как помощник в воспитании её, простите, ИХ ребёнка? Или всё же только её? А если сейчас признаться во всём и без обиняков спросить его, будет ли он помогать ей? Что он ответит?