– Ты?! Невозможно…

Тысячи ненужных чувств, воспоминаний и образов ураганом пронеслись в душе Райнхарда. Ведь он не ожидал сегодня, сейчас встретить заклятого врага! Альх непроизвольно призвал свою стихию и со всей силы сжал седовласого мужчину в невидимых тисках. При этом ярость, отразившаяся на лице Райнхарда, передалась в мощь ветра, которым он управлял, желая стереть нежданного гостя в пыль.

– Я-то думал, как этот сопляк меня вынюхал? А это мой старый знакомый решил меня проведать. Да, Еремиас?

– А ну, отпусти его! – Шею стихийника тронула острая сталь. – Если хоть волосок упадёт с его головы, я проткну тебя. – Олдрик крепко схватил свой меч и быстро обошёл альха, загораживая собой Еремиаса, что безвольной куклой повис над землей, издавая хриплые стоны.

– Поди прочь! – яростно рыкнул Райнхард, отшвырнув от себя назойливого мальца. Он приблизился к неприятелю, сдунул нависающие на его глаза седые пряди и с издевкой постучал пальцем по голубому анимусу, вросшему посереди лба:

– Ну как, оно того стоило?

Туман, клубившийся в камне, стал гуще.

– Каждого мгновения! – прохрипел мужчина, выдержав взгляд, полный ярости и боли.

Стихийник взревел и отпусти Еремиаса. Тот грузно рухнул, расшибая колени и ладони об острые камни.

– Убирайся прочь со своими пророчествами! Оба убирайтесь! И больше никогда, слышите, никогда меня не ищите! – бешено проорал стихийник.

– Если твоя душа найдет покой, ты можешь меня убить, я давно к этому готов. Но ты еще не услышал цену за артефакт, который нужен Олдрику. Я дам тебе то, что ты жаждешь больше всего на свете.

– Избавишь от проклятия? – зло усмехнулся мужчина.

– Нет, я хочу предложить тебе месть! – Пошатываясь, Еремиас поднялся. – Ты можешь не только избавиться от проклятия, но и совершить праведный суд.

– Невозможно!

– Возможно. Я видел, анимус показал мне.

Райнхард тряхнул головой:

– Я сказал, это невозможно! Я прошёл от Седых вод до Ледяных чертогов, от Соляной пустоши до островов Галатии! Такого способа не существует. Он непобедим, зверь, которого он взрастил в себе, больше не является человеком, ни телом, ни душой. Это существо – бездонная пропасть, отравляющая все сущее, тварь, пожирающая ткань мироздания! И его невозможно уничтожить!

– Возможно, раньше так и было, но я видел осколки будущего и в одном из тысячи его отражений он был мертв. И ты был там, и…

– Хватит! – Новая волна возмущения охватила Райнхарда, создавая вокруг новый ураган, еще мощнее и опаснее, стремительно разрастающийся и уходящий вверх. – Твои видения – пустой звук, а язык лжив: сначала я вырежу его, а после – глаза. Ведь тебе они не нужны, у тебя есть анимус.

Схватив Еремиаса за шею, стихийник с силой надавил на его челюсть, словно собираясь претворить угрозу в жизнь, но поняв, что Еремиас даже не сопротивляется, с брезгливостью оттолкнул его и, схватившись за голову, взревел:

– Пошли прочь!

Мощный ураганный ветер подхватил Олдрика и Еремиаса, закружил в безумном танце и через отверстие в скале вышвырнул прочь. Райнхард надеялся, что приземление будет не слишком мягким и незваные гости сломают себе шеи.

Задыхаясь от накрывающей его ярости, Райнхард направился к подземному источнику. Ему срочно нужен был свет целительницы – то, что могло его успокоить, привести чувства и мысли в равновесие. Уговорив себя, что это не предпосылки к одержимости, а всего лишь прихоть, после которой он ее убьет, альх закричал:

– Эйлин!

Но насытиться ему было не суждено. Пещера с озером была пуста, и, как оказалось, комнаты, в которых они проживали, тоже. И, сколько бы мужчина ни взывал к ней и не метался, она не отвечала.

Сбежала.

Маленькая целительница сбежала! Мужчина сел на камень и рассмеялся, долго слушая искаженное эхо своего голоса, звенящее в пустых коридорах. Без сомнения, он бы смог ее выследить и нагнать. Убежать от ветра невозможно. Но делать этого он не стал. Видно, она все же поняла, что он задумал недоброе, поэтому он не вправе был ее осуждать.

Пусть так. Райнхард устало поднялся, в последний раз осмотрелся и в гордом одиночестве, как уже бывало не одну сотню лет, направился в зияющую пустоту, чтобы завтра снова продолжить свой бесконечный забег по замкнутому кругу. Единственное, на что он надеялся, что никогда больше не встретит ни Еремиаса с Олдриком, ни Эйлин, ведь второго шанса на жизнь он им не подарит.

– Милорд, где вы?

– Да здесь, болван, не ори! – Морщась от боли и громогласного голоса капитана Кривиса, Олдрик выполз из-под кучи прелой листвы, в которую зашвырнул его стихийник, и сокрушенно покачал головой: – Где архивариус?

– Ищем.

– Он здесь! – раздался неподалеку голос одного из солдат.

Несмотря на боль во всем теле, Олдрик вскочил на ноги и, прихрамывая, помчался в ту сторону. Но, нигде своего наставника не обнаружив, озадаченно посмотрел на солдата, а тот, в свою очередь, указал пальцем на дерево. Старый ссохшийся дуб с мощными ветками поймал Еремиаса за подол широкого балахона и крепко держал, но не это встревожило парня, ведь достать его не составляло труда. Олдрика насторожил безудержный смех учителя, словно тот тронулся умом.

– Чему ты радуешься? Ведь у нас ничего не получилось!

– Получилось, и даже больше, чем я надеялся! Мы не только предотвратили беду и повернули русло судьбы в нужное направление, но и посеяли в уме альха зерна, которые дадут нужные всходы.

– Мне кажется, ты просто обезумел, старик.

– И в этом тоже есть истина.

– Милорд, – к Олдрику спешил конник, – мы видели девушку недалеко отсюда. Задержать ее?

– Нет! – заверещал архивариус, напугав людей внизу. – Не смейте ее трогать!

– Милорд?

Олдрик озадаченно почесал затылок, взлохматив черные волосы.

– Твои загадки, Еремиас, подчас сводят меня с ума. Не трогайте ее, пусть идет.

Конник кивнул и пришпорил коня, а Олдрик, устало вздохнув, вновь посмотрел на счастливого архивариуса:

– И что нам теперь делать?

– Как что? Готовиться к битве! Придет время, и Райнхард встанет на вашу сторону, приведя войско, которому не будет равных во всем Линнее!

349 г. от нового летоисчисления. Ледяные чертоги. Срединные земли. Гора Туманов.

Гора Туманов не зря получила своё название. Практически круглые сутки её окутывала призрачная дымка, словно желая скрыть от всего мира. Хотя, возможно, так и было, ведь гора, в которой располагались штольни, была словно затерянный островок в Срединных землях, уединённый и обособленный. Единственные, кто мог любоваться высоченным пиком, это каторжники, что сутки напролёт добывали драгоценную руду, жители небольшого селения у подножия горы и девушка, что каждое утро встречала рассвет, забираясь на огромный валун.

– Ах ты, дрянная девчонка! Никчемыш! Дармоедка! Опять отлыниваешь от работы? А ну, бегом в штольни!

Старая гномиха Ильга, которую за глаза называли Червянкой из-за скверного характера и сморщенной кожи, грубо сдёрнула девушку с камня и сунула ей в руки огромную корзину:

– Хочешь, чтобы эти доходяги померли с голоду и я потеряла прибыль?! – Ее маленькие, колючие глазки полыхнули багрянцем, а рот некрасиво скривился, показывая ряд острых и мелких зубов. – Ну, чего вылупилась? Топай уже!

Иоланта покорно кивнула и потащила тяжёлую корзину по узкой извилистой дорожке с комьями заиндевевшей глины и льда, который не спешил таять, несмотря на то, что весеннее солнце припекало изрядно.

Скользя и спотыкаясь, она благополучно дошла до огромной расщелины в земле и стала спускаться по шаткой конструкции в прохладное нутро, к сердцу горы Туманов, где трудились каторжники Ильги.

– Иоланта! Моя птичка прилетела!