Они сняли плащи, потому с неба перестало лить. Теплое тело спутницы прижалось к нему:
- Погуляем еще немного. Пошли смотреть обезьян, их очень много на этой тропе.
Сердце Малко сжалось. Это было именно то, что он и предполагал.
Внутренне напрягаясь до предела, он двинулся по тропе, оставив за собой статую Ливингстона, - вероятно, последний еще не поверженный памятник, воздвигнутый в Африке в память о колониальной эпохе... Шум водопада слышался здесь приглушенно. Дорожка шла берегом Замбези в трех-четырех метрах от обрыва, под которым мчалась вода и в ста метрах ниже обрушивалась на дно теснины...
В молчании они шли по совершенно безлюдной тропе. Шестым чувством Малко ощущал близкую опасность. Ему казалось, что Дафна крепче держала его под руку. Он старался придумать способ обезоружить Дафну психологически и спасти свою жизнь. Кое-какие меры предосторожности, принятые им, могли оказаться совершенно бесполезными.
Метров через сто тропа поворачивала в глубь леса. Дафна остановилась:
- Посмотрите на месяц.
Полный месяц отражался в черной воде, покрывая реку серебристой рябью. Вдруг над рекой пронеслись жуткие вопли. Они доносились с острова Принцессы Виктории, напротив которого они находились. Точно резали свиней. Однообразные, повторявшиеся через равные промежутки времени, визги.
- Что такое? - поразился Малко.
От невыносимого нервного напряжения его нервы начинали сдавать.
Дафна рассмеялась:
- Случка бегемотов. Очень шумные звери. Однажды они забрели к нам в лагерь на берегу реки, так мы за всю ночь глаз не сомкнули. Пойдемте, может быть, удастся их увидеть.
Взяв Малко за руку, она увлекла его в высокую сочную траву, которой порос берег от тропы до самого обрыва. Малко показалось, что для влюбленной женщины Дафна слишком крепко сжимала его руку. Он еще раз оглянулся, у нее, наверное, были сообщники. Малко был убежден, что за ними следили, готовились напасть. Мучительное, ужасное ощущение: не знать, как произойдет нападение.
Дафна остановилась менее чем в метре от края обрыва, не выпуская руки Малко.
- Ничего не видно, - сказала она.
Голос ее стал вдруг звучать иначе, - напряженно, высоко, с едва уловимой дрожью. Малко различал темную полоску острова Принцессы Виктории в ста метрах от берега.
- Нет, не видно, - подтвердил он.
Месяц осветил тонкое лицо Дафны, которое вдруг показалось ему высеченным из алебастра. Почувствовав его взгляд, она подняла к нему лицо, и их глаза встретились. Малко увидел расширенные зрачки, оттянувшиеся книзу углы рта, напряженные черты.
- Дафна, - негромко спросил он, - почему вы хотите убить меня?
Она силилась улыбнуться, но вышла какая-то жалкая гримаса.
- На что вы намекаете? - хрипло слетело с ее губ.
Это был не столько вопрос, сколько какой-то скрипучий выдох. Время словно остановило свой бег. Малко чувствовал, что в душе Дафны боролись два противоречивых желания. Она не была профессиональной убийцей. В течение нескольких показавшихся ему бесконечными мгновений он думал, что она "сломается".
Но вот черты ее вновь оживились. Когда она неожиданно нагнулась, Малко был совершенно к этому не готов. Он просто удивился, но никакого страха не испытал: Дафна находилась между ним и рекой и, стало быть, сама находилась в опасном положении. На скользкой от вечной сырости земле любое резкое движение могло кончиться печально.
Он повернулся к тропе, убежденный в том, что опасность грозила именно оттуда.
Он слишком поздно осознал, что рука Дафны, выпустив его пальцы, сомкнулась вокруг запястья с силой, удивительной в столь хрупком создании. Она изо всех сил дернула его к себе в сторону реки. Малко вообразил, что она решила покончить с собой, а заодно и его погубить. Он крикнул:
- Дафна!
- Негодяй! - раздался в ответ истерический вопль, какие издают одни роженицы.
Его с неодолимой силой повлекло к обрыву. Он слишком поздно заметил, что левой рукой Дафна схватилась за веревку, скрытую в траве. Крепко держась за нее, родезийка увлекла Малко по дуге вокруг этой точки опоры, примерно так, как вертят друг друга играющие дети.
Малко поскользнулся, уронил висевший на руке плащ и похолодел от невыразимого, животного ужаса, поняв, что ему ни за что не удержаться. И тут Дафна разжала пальцы, лишив его опоры. Ударившись плечом, он скатился вниз по круче и успел только подумать, что знает теперь, как погиб Эд Скити. Он съехал в парную воду ногами вперед, окунулся с головой под самым берегом, и вынырнул, увлекаемый стремниной. В ста метрах ниже по течению всего несколько секунд при такой скорости потока - Замбези обрушивалась в Чертов порог. Оттуда никто не выбрался бы живой. Малко хлебнул теплой солоноватой воды, предпринял бесплодную попытку плыть против течения и подумал, что настал его смертный час.
Глава 16
Дафне Прайс казалось, что она вновь видит тот же страшный сон. Ее рука намертво вцепилась в веревку. Из глаз хлынули неудержимые слезы, а взгляд невольно обратился в ту сторону, где исчез Малко. Она словно надеялась, что он выберется из реки. Застонав, Дафна разжала закостеневшие пальцы, вскочила и кинулась бежать к тропе, бросив плащи, похожая на привидение в своем длинном белом платье.
- Боже мой! Боже мой!..
Из темноты вынырнул Дон Кристи и на бегу перехватил ее. Тщетно Дафна пичкала себя успокоительными снадобьями, - ее нервы сдали. Она сама вызвалась устранить обоих, но даже не предполагала, чего это будет ей стоить. После минувших выходных она не однажды пробуждалась в ужасе, увидев в очередной раз во сне, как навсегда исчезает в реке рослый Эд Скити. И вот теперь вторая ее жертва. В это мгновение все рассуждения ее любовника Роя Голдера казались ей весьма неубедительными. Напрасно она твердила себе, что, без памяти влюбленный в нее, Голдер приносил себя в жертву, позволяя ей отдаваться другим мужчинам. Это были разные вещи...
Инспектор тайной полиции быстро отвязал веревку от двух колышков и кинул ее в реку, а затем увлек Дафну Прайс к стоянке.
Усадив ее в "лендровер", он сразу тронул. Ему не терпелось возвестить Особому отделу благую весть: последнее препятствие на пути к осуществлению плана "Ист Гейт" устранено.