— Значит, мне не послышалось, и ты, старый дурак, тоже собрался в бой? — гневно сверкнув глазами, уставилась Таира на учителя. — Совсем на старости лет с ума сошел?!

— Успокойся, — добродушно улыбнувшись, произнес Готама и сделал то, чего я даже не мог вообразить. Он подошел к эльфийке и погладил ее по голове. — Я принял решение, и ты знаешь, что у меня нет привычки менять его на ходу.

— Ты погибнешь там, — как-то резко сдувшись и потеряв всю уверенность в голосе, произнесла Таира с поникшими плечами, жалобно глядя в глаза Готамы.

— Все может случиться, — равнодушно пожал он плечами. — Если такова моя судьба, то так тому и быть. Погибнуть в бою? Отличная идея. Что может быть лучше в моем-то возрасте? И да. Я запрещаю тебе следовать за мной. Ты и Вальдемар должны стать новой надеждой для эйдахо и этого мира.

— Это несправедливо, — опустив голову, произнесла она. На миг мне показалось, что еще чуть-чуть, и она заплачет. Что, блин, тут происходит?

— Ну-ну, не стоит так сразу меня хоронить, — погладив Таиру по голове, произнес Готама. — Я пока не собираюсь умирать. Демонам придется изрядно постараться, дабы меня уничтожить.

— Как только они узнают тебя, то бросят в бой все, что у них есть, — дрожащим голосом еле слышно пробормотала она.

— На это и расчет, — чересчур бодро, на мой взгляд, заявил Готама.

— Может вы наконец поясните мне, что вы задумали, и что вообще происходит? — не выдержав, вмешался я с легким раздражением в голосе.

— Все очень просто, — повернулся в мою сторону учитель. — Я собираюсь позвать в этот славный поход не только наше поселение, но и другие. Думаю, у меня выйдет собрать под свое знамя почти тысячу эйдахо! — гордо и пафосно заявил он. — С этой силой кто угодно будет вынужден считаться.

— Но как это сочетается с вашими словами насчет ста эйдахо? — удивился я.

— Таира права, — с нежностью в голосе произнес он, при этом погладив эльфийку по голове, словно свою дочку. — Эйдахо — славные воины, но все же нас слишком мало. Уверен, Альмарил ори Финальгорн подготовил великую ловушку. Думается мне, что в засаде он держит, как минимум, свою личную гвардию. Впрочем, она мне не страшна. Главная проблема — это демоны. Возможно, они действуют совместно с Альмарилом. Если так, то как только мы нападем на их армию, они сразу покажутся, — серьезно произнес учитель и с печальной улыбкой добавил. — Я для них — враг номер один. — И тут же, словно стряхнув грустные мысли, бодро продолжил. — Зато этим можно воспользоваться. Я с ребятами их отвлечем и стянем на себя все силы, а ты с сотней отборных воинов сможешь ударить с другой стороны и разрушишь их планы.

— А другого варианта разве нет? Обязательно рисковать своей жизнью и жизнями других? — растерянно спросил я.

Честно говоря, другого варианта я не видел. Да и что здесь можно придумать? Либо учитель рискнет своей жизнью ради нас, либо… А что «либо»? Да ничего. Если я отправлюсь сам или, не дай бог, свяжусь с Ветой и кланом, то уже мы вынуждены будем отправиться в самоубийственную атаку. Причем с вероятностью, близкой к ста процентам, мы не сможем помешать демонам. Но разве от этой мысли становилось легче? Все в этой комнате понимали, что чужой, по сути, для людей разумный собирался фактически пожертвовать собой. Шансов выжить после столь безрассудной атаки у него нет.

Да, я понимал, что любой из эйдахо совершенно по-другому смотрел на смерть. Особенно если она произойдет во время великой битвы, что войдет в историю навсегда. Такое при всем старании ни один победитель не сможет стереть из памяти тех, кто будет пытаться сдержать сумасшедший рывок и сможет выжить после него. Уж я-то прекрасно понимал уровень силы любого из эйдахо. Не каждый демон сможет справиться с самым слабым из них. Например, тот самый демон Зирдан, что сражался против меня на священном поединке, без шансов проиграл бы любому в этой деревне. Так что тысяча таких воинов — это поистине великая сила. Такую остановить будет, мягко говоря, непросто.

Таира вяло и не очень настойчиво попыталась еще раз отговорить учителя от его затеи, но ничего не вышло. Слишком ярко горели фанатичным блеском его глаза. Готама твердо стоял на своем. Но как оказалось, проблема пришла, откуда никто не ждал. По крайней мере, я уж точно не рассчитывал увидеть и услышать подобное. Когда утром на следующий день после нашего разговора и ухода через портал Таиры учитель собрал племя эйдахо, то как оказалось, все до единого пожелали участвовать именно с ним в безумной атаке, а не помогать мне. М-да. Вот тебе и обратная сторона их психологии. Из их вывернутой наизнанку логики выходило, что со мной должны пойти самые слабые. Еще чуть-чуть, и меня вместе с теми, кто пойдет со мной, назвали бы трусами.

Готаме пришлось использовать все свое красноречие и самообладание, чтобы убедить «горячих» парней в том, что у меня миссия не менее важная, чем у тех, кто пойдет с ним. Мол, если мой отряд не справится, то кто потом увековечит их подвиг в будущем? Кто сможет рассказать о нем потомкам? К тому же, какой смысл в атаке, если цель не достигнута? Только победа возведет их битву в легендарное событие мирового масштаба. Так что пришлось эйдахо все же согласиться с учителем. Правда, думаю, здесь не в последнюю очередь повлиял авторитет Готамы среди местных.

Я же на все это действо смотрел с грустью. Мне было жаль ребят, решивших поставить на кон свои жизни. Для меня было бы лучше самому рискнуть и отправиться с учителем, но увы. По-нашему с ним договору, который Готама предусмотрительно переписал на Таиру, я еще должен пройти легендарный данж. С другой стороны, глядя на них, я неожиданно понял, что все наши обиды и разногласия с Ветой — сущая мелочь, не стоящая внимания. А еще я осознал, насколько глупо поступил, пойдя на поводу у эмоций и так и не поговорив с ней лично. Так что решено. Если все выйдет, и я выживу, то вернусь в Бастион и все поясню Вете. Поймет и простит — отлично. А нет — ну что же, так и будет. Сам виноват. Но зато все вопросы и сомнения отпадут раз и навсегда.

— ТРЕВОГА!!! ТРЕВОГА!!!

Одновременно с этим криком раздался протяжный звук горна, и лагерь словно взорвался криками и приказами. Шамиль Нузах спросонья вскочил с места и с вытаращенными глазами закрутил головой. В их палатке он такой был не один. Почти все гномы вскочили с мест и в растерянности смотрели на других. Возможно, они и дальше продолжали бы с трудом переходить из потревоженного сна в реальность, но тут в палатку ворвался офицер. Он уже был полностью одет в доспехи. Зло зыркнув на подчиненных, он заорал диким голосом, перекрикивая шум и гам.

— Чего торчите?!!! А ну быстро, собрались и на выход!!! — От его голоса некоторые на автомате, но все еще вяло, схватили свои вещи. Вот только офицер на этом не остановился. Следующий его окрик моментально привел в движение все сонную толпу. — Бегом!!! Кто через минуту не будет в строю, отправится в первые ряды при первой же осаде! Шевелитесь, варсуровы дети!

Шамиль, вздрогнув от ужасной перспективы, резко подорвался с места. Быть в первых рядах при осаде городов людей никто не хотел. Слишком мал шанс выжить. Только когда со скоростью, недоступной ему ранее, Шамиль снарядил доспехи и, схватив копье со щитом, выскочил вместе со всеми из палатки и встал в строй, его посетила логичная мысль. А собственно, что за тревога? Они же вроде как в тылу и сражения еще нескоро. Почему тревога? В чем дело? Что случилось?

Вот только обдумать эти вопросы ему никто не дал. Как только их отряд построился, так сразу же офицер отдал приказ выдвигаться в сторону реки. Причем бегом. Какие в таких условиях могут быть мысли? Все внимание занимал сам процесс бега. Отвлечешься и наступишь на пятку впереди бегущего, или тебе самому ногу придавит тот, кто бежит следом. Не так-то просто бегать в полных латных доспехах. Он конечно гном молодой и сильный, но и доспехи не пушинка, веса в них прилично.

— Раз, два! Отряяяд! К остановке, товсь! Три, два, раз! Стой! — орал бегущий рядом офицер. — В шеренгу становись!