– Скажу прямо, – продолжил голос. – Места здесь много, но я очень устал.

Из тени за краем моста вышел тощий чёрный кот. У него был всего один ярко-зелёный глаз и оборванные уши, но его шёрстка лоснилась, тщательно вылизанная, а сам он двигался грациозно и с достоинством.

– Прошу прощения, – Максимилиан немного успокоился и вспомнил о хороших манерах. – Я нарушаю ваше уединение?

Чёрный кот наклонил голову и принялся рассматривать собеседника своим одним глазом. Максимилиан в смущении втянул живот и постарался выпрямиться.

Наконец бродяга сказал:

– Ты слишком шикарный для нашего района.

Максимилиан кивнул.

– Я тут… прогуливаюсь, – ответил он.

– Голодный? – спросил кот.

Максимилиан собирался сказать «нет», но не успел, потому что в животе у него заурчало, что означало категорическое «да». Чёрный кот улыбнулся и вытащил что-то маленькое и мохнатое из холмика в углу.

– Мышь, – сказал он. – Вполне свежая.

– Я никогда не ел мышей, – Максимилиан принялся обнюхивать мохнатую шкурку.

Чёрный кот кивнул:

– Думаю, ты один из тех котов, что питаются только лучшей лососиной. Как же ты оказался здесь?

Жуя вкусные кусочки мышатины (какое же это было изысканное блюдо!), Максимилиан поведал чёрному коту и о поместье Арлингтон, и о своей жизни у любимой графини, и о том, как она, должно быть, сейчас скучает по нему. Максимилиан рассказывал о званых обедах, и концертах, которые графиня устраивала в своей гостиной, о том, как она любила вечеринки, когда её элегантные гости собирались вокруг огромного фортепьяно и пели песни из мюзиклов. Друзья графини издавали такие звуки, какие Максимилиан мог издать, только если бы ему наступили на хвост.

Чёрный кот прищурил свой единственный глаз.

– Похоже, жизнь у тебя была комфортная, – заметил он, – правда, немного… скучная.

Максимилиан ощетинился. Жизнь у графини была великолепна. Что бродячий кот в этом понимает?

– Одна комната – это для меня маловато, – продолжал тот. – Коту требуется простор, чтобы ощущать себя живым.

– Лично мне одной комнаты хватало, – проговорил Максимилиан, стараясь не вспоминать, как здорово было носиться по коридорам поместья и как обидно ему стало, когда дворецкий его изловил. – И из окна можно было столько всего увидеть, ты даже не представляешь.

Тут чёрный кот поднял бровь.

– Правда? – спросил он. – Ну надо же. А ты умеешь взбираться наверх?

Через час они уже сидели на крыше. Максимилиан восхищался ловкостью, с которой чёрный кот (его звали Оскар), оценив расстояние, перелетал с подоконника на подоконник и изворачивался в воздухе, чтобы уцепиться за водосточную трубу. Максимилиан медленно следовал за новым знакомым, предпочитая безопасно карабкаться по пожарным лестницам, и Оскару пришлось поуговаривать его, прежде чем Максимилиан рискнул перепрыгнуть с одной крыши на другую.

– Ты кот или человек? – после пятого прыжка спросил Оскар. – Поторопись. Мы уже почти пришли.

Огромный город под ними расстилался ковром из огней, мерцающих в темноте. Наверху было гораздо тише, чем внизу. Шум улиц звучал мягче, сливаясь в равномерное жужжание. А над ними лунный свет окаймлял облака, серебристо выделяя их на фоне чернильного неба.

– Красиво, правда? – сказал Оскар. – Когда я впервые сюда попал, то просто уселся и глазел несколько часов. Но лучшее ещё впереди. Только подожди немного.

Максимилиан сидел и смирно ждал. Ему не хотелось разговаривать. Он хотел просто сидеть и смотреть на город. Он всю свою жизнь провёл в одной комнате, а сейчас он на крыше и наблюдает, как целый мир живёт своей жизнью там, внизу. Он разглядывал огни и гадал, которые из них горят в его старой комнате и вернётся ли он когда-нибудь домой. От этой мысли ему стало тяжело на сердце.

А город всё гудел, то громче, то тише. Затем Максимилиан услышал, как гул улиц перекрыла одна музыкальная нота. Чистая и красивая, она пронеслась в ночном воздухе. Вторая нота присоединилась к ней, и они принялись играть друг с другом, то опускаясь, то взлетая ввысь, словно перепрыгивая через звёзды. Музыка становилась всё громче и разрасталась, всё больше инструментов присоединялось к ней, и вскоре она, казалось, заполнила всё небо. Это было самое красивое звучание из всего, что Максимилиан когда-либо слышал. Ему казалось, что он взлетает над крышами. Он опустил голову, чтобы проверить, где его лапки, и услышал смех Оскара.

– Вот и я почувствовал то же самое, когда впервые это услышал, – вздохнул чёрный кот.

Максимилиан шевелил ушами, стараясь не упустить ни одной ноты.

– Что это? – прошептал он. – Где мы?

Оскар улыбнулся.

– Мы у Королевского театра, – ответил он. – Здесь, мой друг, дают превосходные представления, здесь самый лучший балет, и здесь царит самая прекрасная во всём мире музыка. Я прихожу сюда каждый вечер, чтобы послушать или посмотреть спектакль.

– Посмотреть? – изумился Максимилиан. – Но как?

Оскар указал на середину крыши, которую венчал величественный ярко освещённый стеклянный купол. Максимилиан поспешил к нему, взглянул вниз, и у него перехватило дыхание. Он увидел огромный, как сказочная пещера, зал, заполненный дамами и господами в самых красивых нарядах. Все они сидели рядами перед волшебно украшенной сценой, на которой танцоры в сверкающих костюмах кружились и подпрыгивали под музыку.

– Вот это и есть театр, – Оскар присоединился к нему возле купола.

– Ты когда-нибудь бывал внутри? – спросил Максимилиан.

Оскар покачал головой:

– Те дни, когда я был домашним котом, давным-давно прошли. Кроме того, присутствие котов в этом заведении не приветствуется.

Максимилиан глазел на всё это великолепие внизу, и его внезапно посетила идея. Графиня часто любила бывать в театре. Она надевала лучшее платье и самые сногсшибательные драгоценности, и уходила на несколько часов. Они с графом Арлингтоном возвращались за полночь и приносили программку, украшенную кисточками, с тиснёным названием театра. Графиня ещё долго потом сидела в гостиной, попивая шампанское и не обращая внимания на зевающего графа. Она рассказывала Максимилиану, как она чудесно провела время, кого видела в роскошных ложах и чьи платья или драгоценности превосходили её собственные. А вдруг она сейчас там, в одном из своих прекрасных нарядов?

– Я хочу попасть внутрь, – сказал он. – Если мы найдём дорогу.

Королевский театр был даже роскошнее поместья Арлингтон. Главный фасад кремового цвета украшали целых девять мраморных колонн, по которым вились вырезанные из камня лилии и плющ. Колонны поддерживали огромный треугольный фриз со статуями нимф и пастушков, играющих на лютнях и свирелях. Золотистый свет лился из круглых окон по обе стороны от входа, и тени завзятых театралов непринуждённо скользили туда-сюда внутри здания. Войти и выйти можно было в одну из шести дверей со вставками из толстого стекла. Их охраняли швейцары в ливреях и цилиндрах бутылочно-зелёного цвета. Они напомнили Максимилиану мрачных лакеев в поместье Арлингтон.

Коты прятались в тени на противоположной стороне тротуара. Они надеялись поймать момент, когда Максимилиан смог бы проскользнуть мимо швейцаров в холл, но двери оставались плотно закрытыми. Оскар наклонил голову, прислушиваясь к чему-то. Изнутри здания раздался лёгкий ритмичный перестук, похожий на дождь.