- Все, в том числе и ты, Михаэлина, знают откуда и как мы тут появились. Вынужденная аварийная посадка колонизационного парома. Это случилось семьдесят два года назад, шестого декабра согласно нашему календарю. Первый Санта Клаус миновал без последствий, поскольку был это наш первый день на планете, мы даже не имели понятия об обрядах туземцев. В следующем году это настигло и нас... Мы назвали этот день Санта Клаусом, поскольку видели целые груды подарков и решили что это обычай, аналогичный нашему. Однако, здесь, не он, кем бы он ни был, приносит подарки... Прошу прощения, отклоняюсь от темы. На Земле, подкладывают подарки от его имени, как правило детям. Тут же, кто-то или что-то ждет от всех подарков для себя.
- О "ком-то" можете забыть, - буркнул Йорген. - Имеется несколько предпосылок, которые исключают участие гуманоидов. Нет ни малейших следов, а они должны были остаться, если бы какие-то заговорщики забирали подарки.
- И всех охватывает необоримый сон, - вмешалась какая-то из сидевших слева женщин.
- Вот именно. Здесь все одним зимним днем складывают подарки для кого-то или чего-то...
- Может это какой-то бог? - отважилась спросил Михаэлина.
Наступила полная тишина. Несколько человек покачали головами и обменялись многозначительными взглядами. Сауннел закусила обе губы, потом наморщила лоб.
- Нам, рационалистам, ученым, колонистам, исследователям, пионерам и агностикам, необыкновенно трудно... признать, что мы наткнулись на мир, где разум не в состоянии объяснить достаточно простого механизма, ни его корней, ни принципа работы.
- И конечно, расспрашивали ногли? - спросила Михаэлина.
- Ох, много раз. Собственно, твердят одно и тоже: их земля, их обычаи. Похоже, они и в самом деле ничего не знают. Пытаясь хоть что-то еще узнать, мы использовали разные способы, подкупали их, спаивали, ну и так далее. Если на них давить, то могут совершить самоубийство, хотя, даже и при этом ничего не говорят. У нас было два таких случая...
Сауннел замолчала. По прошествии некоторого времени, Йорген сказал:
- На второй год пребывания на планете, мы уже знали, что приближается какой-то местный праздник и приняли в нем участие, в рамках интеграции с аборигенами. И в тот раз получили науку, наказание, или же стали избранными... Не знаю, как это описать. Короче, один из наших без всякой причины умер. Анатомы ничего не обнаружили, кроме того, что все волосы на его теле лишились пигмента. Именно поэтому мы поняли, что его убили, вот только неизвестно каким образом, - он перебрал пергаментные листы и что-то проверил в заметках. - Никаких закономерностей обнаружить не удалось. Сальдо таково: в течении семидесяти одного года мы потеряли сорок три человека. Бывает, что несколько лет подряд мы не теряем ни одного человека, а потом несколько лет теряем по одному человеку на каждый праздник. Один раз было аж три смерти, четыре раза по две. Чаще всего, однако, теряем по одному человеку, в возрасте от шести до двадцати семи лет. Нет ни одного случая среди шестидесятилетних, и только один среди пятидесятилетних. Похоже, чем ты старше тем больше шанс, что с тобой ничего не произойдет...
Йорген поднял голову и вызывающе посмотрел влево, в начало стола, а потом вправо, на его конец.
- Если говорить откровенно, то данная статистика является нашим врагом. Большинство из нас находится уже в таком возрасте, в котором, согласно статистике мы имеет все шансы пережить Санта Клаус. Поэтому мы ничего не делаем. Одновременно с этим мы не заводим детей, поскольку боимся за них, не хотим себе тех двадцати одного года повышенного риска, боимся встречи с несчастьем, таким, которое настигло Бруно и Лауре.
"Я знала, что моего брата Джавира убил Санта Клаус, подумала Михаэлина"
- Это все, - Йорген собрал листы пергамента и стал методично укладывать их в пачку. - Как колония мы находимся в состоянии стагнации. Это означает, что скоро мы вымрем... прогноз скверный.
- Ты не преувеличиваешь..? - буркнул кто-то, без всякой веры в свои слова.
Йорген указал пальцем на Каутаена.
- Мы имеем одного юношу и только шестеро детей младше. Конец. Может какая-то из женщин беременна? - спросил он издевательским тоном. - Извините, не вижу, не слышу. Найдется ли какая-то дама, не побывавшая у меня в последнее время для получения очередного контрацептивного набора? Не вижу, не слы...
- Перестань! - крикнула Поолка. - Мы знаем, что ты хочешь сказать. Мы не желаем об этом разговаривать. Мы не хотим жить от декабря до декабря и подчиняться каким-то нерациональным, диким обычаям!
- Спокойно, - Бруно постучал по столу. - Хорошо, что в конце концов разговор на эту тему случился. Как я понимаю, наша колония находится в тупике. Мы должны как можно скорее решить: будем жить и вымирать так как жили до данного момента или начнем бороться с этим "чем-то"? Если мы будем бороться...
- А Земля?
- Известно, молчит уже семьдесят лет. Может когда-нибудь отзовется, может кто-то прилетит... Однако, сейчас мы предоставлены сами себе и решать должны сами. Повторяю, если мы будем бороться, то должны отбросить пустые раздоры и энергично заняться исследованиями.
- Может быть это какой-то газ? - спросила в полной тишине Михаэлина. Это пришло ей в голову несколько часов тому назад и она не хотела терять такую идею. - Может, какие-то растения или насекомые в ту, единственную ночь... активизируются или приобретают какие-то свойства. А некоторые из нас, через год могут стать каким-нибудь образом более чувствительными к их воздействию...
Она увидела, что ее рассматривает несколько десятков пар глаз, и покраснела.
- Что мы за скоты, - медленно промолвила Поолка. - Имеем таких детей и... и... и позволяем...
Она разрыдалась и вскочила, чтобы выбежать из зала. За ней, бросив Сауннел понимающий и извиняющийся взгляд, кинулась Гала. Несколько мгновений, показавшихся долгими, все сидели неподвижно, и мало кто не смотрел в стол. Йорген гладил пергамент, словно бы хотел стереть кончиком пальца несколько слов.
- Может... - начал было Бруно, но вынужден был откашляться, чтобы избавиться от вдруг проявившейся у него в голосе хрипотцы. - Может начнем с того, что не пойдем сегодня спать?
