— А город будем грабить? — подскочил к нему сотник Секо.

В его глазах уже разгорались безумные искры предстоящего разграбления. Никитин мрачно посмотрел на него.

— Нет не будем. — отрезал он. — В городе мы завязнем и положим слишком много людей. А ты пока давай собирай трофейную команду! Вон сколько добра валяется!

Угрюмое лицо Секо сразу разгладилось, и он быстро метнулся к своей сотне.

— Бирт постарайся захватить жреца! — сложив руки рупором, крикнул землянин сотнику, который в этот момент протискивался через частокол.

Тот махнул рукой в знак того что услышал и побежал вслед за щитоносцами. Вот только жрецов им поймать не удалось, Никитину сверху было хорошо видно, как окружающие его воины охраны принялись прорубать для своего предводителя проход в толпе. Серые одеяния жрецов быстро втянулись и затерялись в узких городских улицах, за ними потекла чёрно-серая масса беглецов.

Те, кто бежал позади и, видя, что дружинники Сергея вышли из лагеря и направляются к городу стали разбегаться кто куда, бросая оружие. Росо спешно собрал три десятка бойцов, и попытался было выехать в поле на выход из лагеря, но проход был так густо завален мёртвыми телами, что им пришлось спешиться и с помощью радостно галдящих бойцов перетаскивать своих лошадок через ров, тоже заваленный трупами.

Лошади ржали и брыкались, не желая идти по этому страшному ковру из человеческих тел.

— Оле, Оле, Оля! — летел над полем брани.

— И чего всё это ради? — устало подумал Сергей, снимая шлем и подставляя ветру вспотевшие волосы. — Бессмысленно положили за здорово живёшь столько народу!

Впрочем, ответ ему всё равно был известен. Амбиции людей низкого уровня. А человеческая жизнь? Ну так она здесь мало чего стоит… вот так и карабкаются души из инкарнации в инкарнацию, сквозь кровь и грязь, набирая опыт и энергию в свою душу, что бы когда-нибудь стать более совершенным… Что на Земле, что в этом мире.

Его воины радостно орали, празднуя очередную победу, потом вся это масса принялась хором скандировать его имя. Никитин, по-прежнему стоя на крыше фургона, как статуя самого себе, коротко поклонился им, что вызвало ещё больший крик. Целая толпа разгорячённых воинов, собралась вокруг фургона и славила своего предводителя. Его захлестнула эмоциональная волна обожания!

— Вырежем весь этот город! — завопил вдруг кто-то в толпе.

— Вырежем! — подхватили, потрясая оружием все остальные. — Пустим кровь паукам!

Никитин вздохнул и стал спускаться с крыши. Десятки рук аккуратно подхватили его и помогли спуститься на землю.

— Веди нас! — вновь начали орать из толпы.

— Тихо! — поднял он руку.

Шум быстро утих, все с горящими глазами ждали, что он скажет. Сергей глубоко вздохнул, отстраняясь от гипнотического действия толпы, и отрицательно покачал головой.

— Нас очень мало ребята. Если мы пойдём завоёвывать этот город, то многие из вас там и останутся. А мёртвым деньги не к чему! — веско закончил он свою речь.

Эти слова сразу всех отрезвили. Готовность бежать и рубить, постепенно стала проходить, коллективный порыв, захвативший их всех начал спадать.

— Вы мне нужны живыми! В этом городке тысяч пятьдесят жителей и мы завязнем в этом городе, как муха в сиропе. Да и не нужен он нам со своими пауками!

Дружный хохот волнами покатился по толпе.

— Сотники ко мне! — приказал Сергей, когда хохот стал затихать.

Проталкиваясь сквозь толпу к нему стали пробираться сотники, которые были в данный момент в лагере.

— Значит так! — сказал он плотно обступившим его офицерам, толпящиеся неподалёку бойцы вытягивали головы стараясь услышать, что он хочет сказать.

— Значит так! — повторил он. — Расчищаем от трупов выход из лагеря, собираем трофеи. Палисад разобрать и загрузить в фургоны. Не забудьте собрать арбалетные стрелы. Пленных не убивать! Потом посмотрим, что с ними делать.

— А с ихними ранеными что делать? — спросил Сонхо.

— Убивать никого не надо! Всех их постараться собрать в одном месте. Дать воды! Мы не звери, если кто из их родных захочет их забрать — пусть забирают!

— А мертвых! Неужто всех этих закапывать? — с ужасом в голосе спросил другой.

— Нет, пускай сами закапывают своих мертвецов. Вот пускай пленные этим, и займутся, заодно и ров закопают. А то я обещал тут одному, что сделаю, как было раньше… — проворчал Сергей, чем вызвал новую волну хохота.

— Нам надо быстро собрать трофеи и двинемся в путь. Пойдём ночью, надо будет постараться отъехать отсюда подальше.

Сотники немного поворчали, но все они уже привыкли, что их командир не разрешает решать такие вопросы простым и привычным способом — по горлу и нет проблем. Его авторитет, к этому времени, был непререкаем и сотники в свою очередь принялись подгонять своих бойцов. Толпа вокруг него принялась быстро рассеиваться. К Никитину протиснулся Капу дар-До.

— Ты великий полководец Сажи! — почтительно наклонив голову, сказал купец… — Я думал что сегодня я буду стоять у подножья трона Лоса и держать перед ним отчёт о своих делах.

Он широко провёл рукой, охватывая поле битвы.

— Может быть, тебе прислать на ночь Ночной Цветок? — лукаво осведомился он. — Насколько я знаю твою постель, уже давно не согревала ни одна женщина.

Цветочек спору нет, был хорош собой, небольшая точёная фигура краснокожей девушки расы нуров, неизменно привлекала внимание всего мужского населения лагеря, купцу уже неоднократно предлагали хорошие деньги, что бы переспать с ней, но тот до этого времени неизменно всем отказывал. С чего это вдруг купец так расщедрился?

Сергей скосил взгляд в сторону фургона торговца, около него стояла женская фигурка и пристально смотрела в их сторону. Девушка, была хороша, но что, то землянину не нравилось в ней. Вот не нравилось и всё.

Не нравились её взгляд цепкий и оценивающий, что-то в ней было неприятное, чего он и сам не мог объяснить логически. Этот взгляд он неизменно связывал со специфическими службами плаща и кинжала. Хотя чего уж здесь проще — дают, бери и пользуйся, шпионка она там или куртизанка.

— Я не люблю продажной любви Капу дар-До.

Краснокожий всплеснул руками и закатил глаза.

— Ну что ты за странный воин. Любой мужчина и твоей и моей расы с удовольствием провели бы с ней ночь любви.

Он заговорщески подмигнул ему.

— А хочешь, я тебе её подарю? — вдруг предложил он.

Никитин неопределённо пожал плечами, навешивать на свою шею очередную рабыню ему не хотелось.

— Бери! Она будет ярким украшением твоего цветника! Поверь мне я видел много красивых женщин!

Никитин усмехнулся про себя. Он уже давно понял, что этот купец, далеко не прост, так как он старается казаться. Он явно был шпионом. Своими байками он вполне мог одурачить окружающих, но тягаться с уроженцем более изощрённой эпохи, к тому, же поднаторевшей в шпиономании, которая процветала в СССР, ему было не под силу.

— А потом она будет тебе сообщать, что у нас тут творится. Не так ли Капу?

Лицо купца секунду назад такое приветливое и пластичное, тут же застыло. Никитин поразился происшедшей с ним метаморфозе, добродушный купец, куда-то исчез, его сменил насторожённый и готовый ко всему воин. Его рука как-то невзначай легла на рукоятку кинжала.

— Успокойся Капу дар До! — мягко начал Сергей — Мне нет дело до того для кого ты здесь шпионишь. Эти земли как ты сам понимаешь, не в сфере моих интересов, так что ты можешь дарить своих Ночных Цветочков, кому сочтёшь нужным. Но… — землянин со значением поднял палец — не надо их подсовать мне, ведь мы друзья. Не так ли?

Купец немного расслабился, его рука соскользнула с кинжала. Телохранители Никитина враз подобрались и придвинулись ближе к своему предводителю. Краснокожий вскинул голову и посмотрел в глаза Сергею, теперь в них было написано уважение и восхищение, он явно не ожидал, что этот юноша окажется таким умудрённым в этом очень специфическом деле.

— Дозволенно ли мне и дальше возможность пользоваться твоим гостеприимством? — низко поклонившись, произнёс он.