Изабель было больно слушать Брижит. Отчасти от того, что ей самой в голову приходили подобные мысли, отчасти от того, что она была её самой близкой подругой. А как известно от родных людей принимать нелицеприятную правду тяжелее всего.

Заметив её страдальческое выражение лица, Брижит умолкла, хотя у неё уже была заготовлена целая уличительная речь не в пользу маркиза.

– Прости, мне не стоило этого говорить. Это всё моя беременность.

– Ты не сможешь всё время ею оправдываться, – примирительно заметила Изабель.

– Как знать, – весело рассмеялась Брижит.

Дэниел же предавался страданиям от любви чисто в мужском варианте. До беспамятства напиваясь виски. Днём он усердно работал в своём кабинете, вечерами ходил в клуб, но оставаться наедине с собственными мыслями было для него невыносимо. Он предпочитал забываться в делах и алкоголе, не давая и маломальской возможности мысли об Изабель просочиться в его сознание. Он научился притворяться глухим, как только Джулиан заводил разговор о ней, таким образом обманывая самого себя, будто ничего и не произошло.

Однако её письма чуть было не поставили всю его идеальную стратегию под большой вопрос. Пока он не додумался приказать слугам, чтобы те сразу отсылали все послания от Изабель обратно. Их можно было выкинуть как мусор, или на худой конец отправить прямиком в камин. Но Дэниелу не хотелось, чтобы даже пепел от бумаги, к которой она прикасалась, осквернял его дом своим присутствием.

Маркиз не собирался предаваться размышлениям о том, что было бы если... Или что она теперь делает, и как всё могло бы сложиться иначе, и прочей чепухе. В тот самый момент, когда он повернулся к ней спиной в тот злополучный день, Изабель фактически перестала для него существовать. Дэниел верил, что со временем он перестанет нуждаться в таких кардинальных мерах и сможет ослабить хватку собственного разума.

И теперь, спустя почти неделю, Блэкстоун отправился в клуб, чтобы, как и обычно, отдаться в объятия греха. А именно напиться до чертиков и сыграть партию другую в покер. За столом, покрытым тёмно-красным сукном, собралась компания завсегдатаев: пара-тройка знакомых баронов и графов, чьи лица уже носили маску обреченности будущего проигрыша, как только те заприметили маркиза. Пустовало лишь одно место. Виконт Хилл отсутствовал. Буквально через несколько минут, чья-то рука подвинула край кресла и перед ними уселась фигура Джона Рассела. После коротких приветствий, граф воззрился на маркиза, сидящего как раз напротив него. Надо отметить, что Джон, так поспешно покинув поместье Брук, не появлялся в Лондоне до сегодняшнего дня, и потому был не в курсе последних событий.

– Проигрываете, маркиз, – холодно произнёс он после сдачи колоды.

– Сейчас узнаем, – ответил тот, беря в руки свои карты.

– А это был не вопрос.

Серые глаза столкнулись с ледяными голубыми.

«Идиот не ведает от чего я его спас», в раздражении подумал Дэниел, и в его памяти всплыла сцена, когда граф обнаружил его целующимся с Изабель. Руки невольно стиснули карты. Заметив это, Джон холодно ухмыльнулся.

Он уже успел получить и прочитать письмо с извинениями от Изабель, которое трудно было не назвать самым искренним в его жизни. В письме так же была просьба касательно Дэниела, в которой девушка горячо просила их примириться. Граф, не обладая черствым сердцем, конечно же простил Изабель, однако напоследок ему хотелось поиздеваться над маркизом. Джон не сомневался, что именно из-за него Изабель тогда оказалась в компрометирующей ситуации. Беря в расчет известную репутацию Дэниела, трудно было поверить, что это она накинулась на него с поцелуями.

Он с легкостью дважды обыграл Блэкстоуна, чем заслужил восхищенные взгляды со стороны остальных сидящих за столом. Сказать, что нервы маркиза были на пределе, значит ничего не сказать. Мало того, что перед ним самодовольно восседало живое напоминание об Изабель, так этот нахал еще и умудрялся выигрывать! Над мрачным выражением лица Дэниела разве что грозовые тучи не кружили.

– Не так я представлял себе влюбленного и счастливого человека, – молвил Джон, откровенно наслаждаясь своей победой.

Та самая пара-тройка баронов и графов, что была в курсе последних событий, не детально конечно, но общий смысл они всё же смогли уловить, быстренько ретировалась из-за стола.

– А кто здесь влюблен и счастлив? – безучастно спросил Дэниел, не поднимая глаз.

– Разве любовь не достаточная причина, чтобы увести невесту из-под носа друга?

Блэкстоун медленно поднял глаза от карт, размышляя как бы осадить этого сующего свой нос в чужие дела друга, как тот продолжил:

– По крайней мере твоя будущая жена делает вид, что счастлива.

– Что ты сказал? – Дэниел подумал, что ослышался.

– Перед приходом в клуб, я заезжал на бал к Эддингтоном. Там я повстречал супругов Хилл и Изабель. Конечно я не успел перекинуться с ними и парой слов из-за той толкучки вокруг них, но общий настрой я понял.

– Что ты понял? – начиная закипать, как можно спокойнее спросил маркиз.

– Что твое грозное лицо меня не обманет. Поздравляю, старина! Я правда собирался не иметь с тобой дел какое-то время, но раз свадьба не за горами...

Он не успел закончить фразу, поскольку «виновник» будущего торжества покинул комнату.

Глава 17

А в это время Изабель стояла среди толпы гостей, не понимая, как оказалась втянута во всё это, и с каждой минутой ситуация становилась всё хуже. Сдавшись под уговорами Брижит, она согласилась отправиться сегодня на бал к Эддингтонам. Она не надеялась встретить тут Дэниела, поскольку доверяла информации, полученной от Джулиана, что тот каждый вечер наведывается в клуб, и сегодняшний день не был исключением.

Когда они прибыли на бал, многие из присутствовавших то и дело с любопытством поглядывали на неё. «Могут ли они предположить, что произошло, или просто гадают почему маркиз не с нами?», думала про себя Изабель. Но светское общество не только предполагало, но и вовсю строило свои версии разрыва, в особенности благодаря неким джентльменам, имевшим счастливый случай посещать тот же клуб, что и маркиз Лестер.

Но затем все переменилось. А началось с того, что один, пышущий энтузиазмом джентльмен, радостно и с чувством собственной значимости сообщил тем гостям, что желали его слушать, следующую умопомрачительную новость. Маркиз Блэкстоун женится! Этот джентльмен стал свидетелем того, как маркиз посетил ювелирную лавку, ясное дело самую дорогую из имевшихся в Лондоне, тем самым невзначай намекнув на собственную состоятельность. Так вот, маркиз совершил покупку, и вышел из лавки обладателем обручального кольца!

После такого ошеломительного известия, высший свет взглянул на это дело совершенно под другим углом. Теперь исчезновение с их горизонта пары Изабель и Дэниела объяснялось очень просто. Мадмуазель Дюмо была занята подготовкой к свадьбе, а маркиз топил в спиртном старую холостяцкую жизнь. Кто-то высказал предположение, что Блэкстоун покупал кольцо для мисс Брук, но этого человека быстро подняли на смех. И взгляды гостей из сочувствующих и злорадных превратились в радостные и разочарованные. Чаянья и надежды некоторых дам тяжелым якорем пали на дно океана.

Вначале Изабель не понимала, что происходит. Гости вдруг стали подходить к ней и поздравлять с каким-то замечательным событием, которое явно не имело с её нынешней жизнью ничего общего. Кто-то из присутствующих обронил слово «свадьба», и девушка в край запуталась. Джон освободил её от помолвки, а Дэниел и вовсе не делал предложения. Изабель предприняла робкую попытку возразить, что она не собирается ни за кого замуж. Однако гости попросту от неё отмахнулись, зачем скрываться и делать тайну из того, что уже всем известно?

Поскольку самой ей было неловко спрашивать, кто же собственно её жених, она обратилась за помощью к Брижит. Удивленная не меньше неё, виконтесса сообщила, что это маркиз Лестер. Дело в том, что несколько знакомых дам виконтессы обратились к той за подробностями помолвки её подруги с Блэкстоуном.