Зачем я пришла сюда?

Освещенный солнцем берег за спиной напоминал ярмарочную безделушку, манил обещанием тепла и безопасности. Усыпанный золотистым песком пляж, тихая лагуна с лазоревой водой, кокосовые пальмы и цветущие лианы — только дурак сражается с бурей, когда его ждет рай тропического острова! Ланка, назови хоть одну причину, кроме нездоровой любви к самоистязанию, по которой ты продолжаешь рваться сквозь штормовой фронт, когда проще и приятнее вернуться в тихую гавань.

Причина? Мне нужны ответы! И они скрываются там, за шквальным ветром и ледяным дождем!

Еще чуть-чуть…

Ураганный порыв залепил морду снегом, отбросил меня на несколько саженей.

«Не спеши, дитя, — тучи разошлись, явив мне золотой глаз солнца. Буря отдалилась, превратилась в темный сгусток у горизонта. — Опасно вверять себя Хаосу».

Это место, где заключен Владыка N’eari? Я оторопела, только теперь ощутив угрозу, веявшую от уродливой кляксы, размазанной по синеве небес. Но одновременно она притягивала меня, как черный огонь мотылька. Если бы не вмешательство Великой Матери, мне бы уже опалило крылья. Похоже, я слишком часто за последние сутки поминала Хаос, и мир снов расценил это как желание встретиться?

Да уж! Нашла у кого спрашивать! Лучше бы обратилась к прародительнице собственного клана! Почему я вообще не додумалась до этого раньше?! Почему не попросила помощи у Древних? Ведь, кому, как не Дракону, знать способ изменить предначертанное?

«Прости, дитя. Я дарую жизнь. Смерть вне моей власти».

Чтобы рассказать Narai о мучавших меня сомнениях, слова не потребовались: Древний Дракон открыто читал в сердце.

— Terron! Itron!

«Дни минувшие хранят важные уроки. Но прошлое лишь прошлое».

«Всякий сам рисует узор судьбы…»

Значит, Древние тоже не ведают решения или не хотят отвечать. Я услышала три голоса стихий. Из четырех. Хаос!.. Похоже, выбора и тут нет.

Как обычно, Ланка? Действуем по наитию? В омут с головой?

— Пожалуйста, позвольте мне встретиться с Отцом северного клана!

«Опасно пересекать эту грань! — повторила предупреждение Мать. — Ты можешь не вернуться».

— Я понимаю, — понимаю ли? — Но мне нужно знать!

Небо снова заволокло штормовой мглой. Взревел ветер, набросился разъяренным псом, желая отогнать, не пустить дальше. Струи воды резали крылья, намерзали на них ледяными веригами. Я не разбирала, где верх, а где низ: море слилось с небом.

Значит, таков ответ Древних?!

— Прошу, я должна!

— Должна? — насмешливо уточнила буря.

— Я… хочу!

Все исчезло. Я зависла в пустоте, в которой не было направлений и скорости, окруженная липкой непроглядной тьмой. Ветер стих. Воздух, недавно холодный, напитанный влагой, иссох, замер.

Он ощущался повсюду. Заполнял все пространство, безграничный, необъятный, непостижимый. Великий Дракон N’eari, прародитель северного клана. Крылатый Властитель, возжелавший уничтожить подлунный мир.

Меня захватила паника. Я растворялась, исчезала, крупица соли в котле бескрайнего океана. Тьма приглашала стать частью ее, отбросить все лишнее, что делало меня мной.

Собрав огрызки воли, я крикнула.

— N’eari, я хочу поговорить!

— Какой забавный ребенок!

Тьма отступила, приняла облик гигантского антрацитового дракона, обвившего кольцами императора гор. Лапы могли бы раздавить дворец Альтэссы как яйцо, а сложенные сейчас крылья закрыли бы половину неба. Увенчанная короной острых гребней голова взирала на меня с заоблачной выси. Мне, человеку, было неуютно под давящим взглядом янтарных глаз с вертикальными зрачками, и я поспешно отвернуться.

Мать, оберегая, никогда не давала мне почувствовать всю мощь ее магии — неизмеримой, гнетущей, божественной, не подвластной смертным, не позволяла понять, насколько различаются Древние и их оставленные на земле дети (или, скорее, внуки?). Удивительно, как подлунные королевства вообще уцелели во время войны Исхода! Впору посмеяться над планами лиаро. Неужели они полагали, что Юнаэтра сможет уничтожить ЭТО?!

— Зачем ты пришла, возлюбленная дочь Narai?

— У меня есть вопрос. О вашем… сыне.

Дракон молчал долго. В окружающей нас серой дымке возводились и превращались в руины призрачные города, рождались и тут же умирали диковинные звери, проплывали механизмы, созданные безумными гениями, а временами и вовсе возникали видения, ни на что не похожие, и даже слов для их описания люди еще не придумали или давно запамятовали. Казалось, будто невидимые руки тысяч детей непрестанно месили вокруг куски податливой глины, то вылепливая из них знакомые фигурки, то снова сминая в бесформенный ком. Скала, где я очутилась, была единственным оплотом стабильности в странном изменчивом мире, игла в сердце гигантского яйца.

— Rick Gard, — смакуя, произнес Древний, когда я уже думала, что N’eari попросту забыл про меня. — Замечательное дитя. В крови наследника Альтэссы живет истинный хаос. Северное небо… Он смог бы покорить его.

— Северное небо?

— Небо севера, а затем и весь мир, — подтвердил Дракон. — С моей помощью, разумеется. Уничтожить барьеры, даровать Властителям свободу. Он мог бы, — в янтаре закипала черная ярость. — Твоя сестра совершила преступление, забрав эти крылья.

Я непроизвольно отступила. Взгляд Дракона гипнотизировал, лишал воли, заставлял испуганно замереть сердце. Смысл слов едва доходил до оцепеневшего разума.

«Не хочешь стать новым воплощением Владыки Хаоса, эсса?»

Догадывался ли Рик, сколько правды в его дурацкой шутке? Что не я, а он сам согласно планам западных завоевателей должен был стать сосудом для N’eari! Печать, наложенная Харатэль в наказание, лишившая изгнанного командора мира снов, неожиданно, как в поместье Кагероса, одновременно защищала меченого.

Ха… Похоже, пора придумывать другое ругательство на случай неприятностей. Вряд ли я снова решусь пригласить Владыку северного неба принять участие в моей жизни. Если только он не заберет эту жизнь прямо сейчас.

Янтарь глаз жег. Божественный янтарь таил угрозу. Нес гибель.

Тьма наползала, собираясь поглотить без остатка.

Я испуганно попятилась от расплескавшегося у ног чернильного озера. Шаг, другой, третий… под каблуком сапога оскалилась пустота — камешки заскакали по отвесному склону, исчезая в многоликом ощерившемся тысячами искривленных ртов тумане. Человеческая половина оцепенела от ужаса, требовала отойти от края.

Но я… все-таки не человек.

Развернулась и, отбрасывая колебания, прыгнула вниз, перевоплощаясь на лету. Устремилась прочь, едва успевая уклоняться от рождавшихся вокруг фантомов. По пятам с диким хохотом гналась тьма, то принимая форму драконов, то размазываясь в росчерки пера. Прошивала насквозь туманные препятствия, множилась, окружала…

— М-мамочки…

Я не думала звать Narai, но Мать услышала и пришла на помощь.

***

На грудь давила могильная тяжесть, мешая сделать вздох. Мир перед глазами расплывался, словно я смотрела на него сквозь мутное кривое стекло. На одно мгновение я испугалась, что Хаос все-таки добрался до меня, а затем… вынырнула.

Похоже, одна южная леди переняла у своей северной «сестры» дурную привычку дремать в ванне. Горячая вода, разморившая натруженное тело, в очередной раз оказалась прекрасным снотворным, отправив меня в незапланированное путешествие по миру снов.

Полетала, называется.

Алис вспрыгнула на борт, обеспокоенно мяукнула.

— Все хорошо. Уже хорошо, — выдохнула я.

Кровь замедляла бег, сердце успокаивалось. Когда вцепившиеся в края ванной пальцы перестали дрожать, я рискнула вылезти из воды. И едва не поскользнулась на мокрых досках: пока барахталась, сражаясь со снами, успела наплескать целую лужу.

Пронесло. Снова.

И какого Хаоса меня потащило к… нему самому!

Тише, Ланка, решила же больше не поминать Владыку N’eari всуе.

Впрочем, короткий разговор подкинул мне здравую идею. Возможно, если удастся вернуть Рику крылья… Мда. Проще разрушить грань между миром снов и реальностью, чем уговорить Харатэль пойти против законов и собственных принципов.