Но рун нигде не видно. Больше напоминало врезавшуюся память о прошлом. Гай покачал головой и побрел, стараясь не шуршать.

Все так же прибрано — под ногами нет веток, только янтарный ковер из узорчатых листьев. Все так же пусто — ни рун, ни иллюзий, ни храмов, ни сектантов. Неужели этот лес настолько ценен только пустой могилой? Надо бы зарисовать древние руны в этот раз, узнать хоть, кого тогда раскопал.

И все же подозрительно — никаких приготовлений. Пустой лес. Гай нахмурился, припоминая все, что знал об операции. Ответственный за ритуал здесь — трясучник Айар. Этот идейный, уж он-то точно исполнит все лучшим образом. Но необходимых рун и атрибутов Гай не видел, хотя тщательно обыскивал деревья и землю в их поисках. Чутье соглашалось с глазами — здесь ничего нет.

Но Алый лес — одна из ключевых ритуальных точек! Гай в очередной раз осознал, что ему не хватает ума, чтобы раскусить, в чем подвох, и хотел было от досады пнуть листья, но заметил перед надгробием молящуюся на коленях фигуру в серебристо-сером сектантском плаще.

Гай замер и усилил Сокрытие. Сердце, сорвавшееся было на бешеный темп, привычно быстро затихало. Наблюдать и запоминать. Сектант ростом ниже среднего, худой, даже слишком. Рядом связки веток, ведра с водой, надгробие влажное, надпись яркая, будто только обвели. Только не видно отсюда все равно, что написано.

Сектант протянул крупно дрожащие узловатые руки к надгробию, и Гая пробил холодный пот. Трясучник Айар, точно он! Гай невольно осмотрелся. Нет, вроде бы один. Прирезать? Слишком опасно. Да и если осквернить сектантскую святыню, обязательно найдут, из-под земли вытащат. К тому же сам Айар осторожен, коварен и силен. И ловушки на поляне наверняка есть.

Гай вслушался в фанатично-восторженную молитву, но разобрал только обрывки — «Покровитель», «лучшим образом», «благодарю за милость»… Словом, обычный сектантский бред.

Нужно было проследить за трясучником, но Гай чувствовал, что это ему не по силам. Этот коварный сектант слишком осторожничал — даже сейчас Гай чувствовал разложенные на поляне хитрые заклинания, а уж путь возвращения тем более не будет прост. Но делать нечего, остается только надеяться на чутье и ждать.

Сектант молился долго. Гай успел устать, все тело сводило от бездействия. Вот ведь фанатик! Есть ли толк от этих молитв?

Наконец Айар поднялся. Воду из ведер он слил тут же, рядом, очень осторожно, и Гай про себя отметил это место — под землей что-то есть, вокруг могилы совсем не топко. Айар поклонился до земли в последний раз, спрятал под просторный плащ выбившийся алый медальон, взял связки веток, ведра и побрел прочь, прихрамывая.

Чутье подсказало, что магические ловушки на поляне отменены, к тому же сектанта явно мучила отдача… Рука сама собой потянулась к ножу. Нет, слишком заманчиво. Гай тихо выдохнул. Это еще одна ловушка. Так и попались прошлые разведчики, это ясно как день.

Он побрел за Айаром, стараясь ступать в его темпе, чтобы не выдать себя шумом. Отдача от длительного Сокрытия уже давала о себе знать, все кости ломило. Гай запоздало сообразил, что Айар не просто так молился долго! Сектант, несмотря на хромоту и ношу, шел подозрительно быстро, и Гай начал отставать. О Ловы!

Нет, торопиться нельзя. Там точно полно ловушек. Гай выровнял дыхание и охладил голову, как учил отец, и пошел следом за ускользающим сектантом. Тот, похоже, собирался к выходу в междумирье, там и встретятся.

Гай ослабил Сокрытие, рассчитывая силы, и пошел спокойнее. Айар тоже замедлился. Чует, что ли, как за ним идут? Гая охватило нехорошее предчувствие. Что в той стороне? Сектантского логова, насколько он знал, нет, но вдруг засада?

Трясучник остановился, поставил ведра, отложил ветки и сел на землю. Ему больно? Гай усилил Сокрытие и подкрался ближе.

Айар тяжело дышал и бормотал что-то про милость, хватаясь за грудь. «Гнилая руна болит», — безошибочно определил Гай. Но чувствовал, что ближе подходить нельзя, уязвимость Айара обманчива. У Гая руки чесались убить сектанта, но изменять привычке доверять чутью он не планировал.

Наконец трясучник отдышался, поднял ношу и резко пропал, оставив гнилую дымку после себя. Гай выругался про себя. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть сквозь Сокрытие Иста, и ближе подойти не мог — вдоль леса поднялась запущенная невинно хватающимся за грудь сектантом проклятая оповещающая черта.

Гай был готов взвыть — вместо положенного сна он посмотрел, как убирается в лесу и молится Покровителю мерзкий сектант!

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в теплый рыжеватый цвет все вокруг. Гай уныло брел вдоль оповещающего заклинания, и все сильнее осознавал, что наглухо заперт в проклятом лесу, и при любой попытке выйти его встретят сектанты. А если и не встретят, то узнают об этом. Даже если сбежит от сектантов, то отмываться от следящего заклинания придется, а это ой как больно и вредно. Он видел «отмытых» бывших разведчиков, которые после этого справляли нужду не иначе, чем под себя, и годились только на простейшую работу за еду…

От досады хотелось плакать. Какой же он тупой!

Айар ушел. Оповещающее заклинание наверняка спадет нескоро. Гай почесал в затылке и вспомнил, что хотел зарисовать руны с надгробия и осмотреть место вокруг могилы. Делать было нечего, и Гай побрел обратно в сердце леса.

Но вот руны зарисованы, таинственное место, куда сектант слил воду, осмотрено, а гнилая черта все так же светилась серебром в ночи. Руны непонятные, древние, а место оказалось простой подземной речушкой. Чутье подсказывало, что пить из нее воду не стоит — слишком подозрительно пахнет, будто незнакомыми цветами. А пить хотелось. И есть. И спать.

Смеркалось. Гай лег в сухую листву рядом с надгробием и обнял бурчащий живот. Даже сумку второпях не взял! Когда-нибудь он научится думать, а потом делать? Алый лес ему не нравился все больше. Сколько бы раз он здесь ни появлялся, столько же раз попадал в неприятности.

На небе появились первые звезды, и незадачливому разведчику показалось, что они складываются в знакомые лица. «Сестренка, Ми, как вы там? Ваш глупый Гай вляпался в историю, но у вас все должно быть в порядке. Я тоже выберусь, не волнуйтесь. Эйрол благословил мои чувства».

От порыва ветра зашелестели листья. Отголоски магии в тишине леса все сильнее давили на уши, и теперь в лязге оружия и криках древней схватки Гай начал различать обрывки фраз. Вот только говорили на древнем. Ничегошеньки не понятно.

Гая начало клонить в сон. Не первый раз спал в запретном месте, конечно, но здесь даже и спрятаться негде. Можно ли доверять чутью?

Листья зашелестели снова, и Гаю померещились шаги. Он применил Сокрытие и дернул ухом, вслушиваясь. Чутье опасности молчало. Послышалось? В этом лесу не разберешь — то ли иллюзия, то ли ветер…

Глаза слипались. Но едва он начал дремать, как снова услышал шаги, в этот раз совсем близко.

— Старейшина Гай, какая встреча! — вкрадчиво прошептал Айар, расстилаясь по земле.

Гай сгруппировался. Сердце стучало, как бешеное, и не успокаивалось. Вдох. Выдох. Нет, что это за безумие?! Почему ему кланяется какой-то сектант? Точно. Он наверняка привел других, и его утащат в секту! Гай уже незаметно нащупал рукоять ножа, как осознал, что чутье опасности молчит. Он привык ему доверять, да и жить хотелось…

И проводящего кристалла, как назло, не взял! Если и узнает что, то не передаст уже. Гай смотрел на преклонившего колени Айара, цепляющегося трясущимися руками за его плащ, и не мог ни о чем думать — распирало от омерзения.

— Что тебе нужно, трясучник? — он брезгливо выдернул полу плаща.

— Ничтожный служитель хотел выразить почтение отмеченному самим Покровителем, — залебезил Айар.

Гай нахмурился. Сектант неустанно кланялся, полз к нему на коленях и все тянул свои узловатые трепещущие руки, неразборчиво шепча что-то про любовь и почтение к Покровителю, про благословение, про ничтожного служителя… Гай приметил, как из просторного рукава сектанта будто случайно выпал и затерялся в листве сложенный листок. Вот оно что! Трясучнику что-то нужно от него.