Ни не задавала вопросов, все понятно было и без слов. Она села на землю, протянув руки к прорыву, только плечи подрагивали. Молча посидев немного, Ни шмыгнула, поднялась и глухо произнесла:

— Пойду… собирать.

— Отлично. Возле прорыва может быть опасно, не отходи далеко.

— Хорошо, Учитель.

Критир выдохнул с облегчением. Ни взрослее, чем кажется. Или пока еще не осознала произошедшее до конца? Держится, и хорошо. Потом утешит. Сейчас нужно разобраться, почему прорыв случился именно здесь, в нетипичном месте. Да еще и крупнее прошлого. Нужно предупредить общину.

Критир собрал пробы воздуха, земли, энергии. На первый взгляд все обычное, такое же, как и вдалеке от прорыва, крепкое, стабильное… И почему разошлось? Он пропол еще раз, проверил образцы, но все равно ничего особенного не нашел. Так пусто, будто всегда было так! Но аккурат под местом, где когда-то стоял дом, центр разлома.

Надо закрывать, оскверненная энергия растекается. Критир начертил несколько границ, расписал их рунами и обратился к Кону. Темное пламя из руки напитало узор, и края прорыва немного сдвинулись. За первым заклинанием последовало еще одно. И еще. Запустив с десяток различных узоров, Критир утер пот со лба и прокашлялся. Прорыв превратился в тонкую щель в земле, сочившуюся дымом. Критир взял посох и провел основанием по трещине, наполняя ее темной энергией. Трещина закрывалась, а он бледнел все сильнее.

Закончив с прорывом, Критир тяжело опустился на землю и выпил половину бутылька укрепляющего отвара. Давно не практиковал, как же тяжело от темной энергии! Ладно, оправится. Критир прокашлялся и осмотрелся. Ни нигде не было видно. В сердце кольнуло тревогой. Нет, наверное, просто ушла подальше, возле прорыва все испорчено.

От отдачи голова раскалывалась. Тошнило. Свет резал глаза. Ни пока нет, может быть, прилечь ненадолго? И Критир прикрыл глаза, как ему показалось, всего на мгновение.

***

Ни старалась не оглядываться на дрожь земли от закрываемого Учителем прорыва. Все равно ничего не видно от слез, все размылось. Но сколько ни закрывай глаза, сколько ни зажимай уши, одно ясно точно — там был ее дом. Была мама, любимые сестренки и братишки. А теперь их не стало. Только отец и Гай, да?

Вот они собирали ягоды всей оравой. Вот зашивали платье с мамой. Вот играли на лютне. Будто вчера было, куда все пропало? Ни закрыла лицо руками и, притаившись под кустом, горько зарыдала. Здесь никто не увидит. Деревня далеко, звери разбежались от прорыва. В любом случае услышит, если кто-то идет.

Ни ругала себя, но не могла сдержать слезы. Вроде бы совсем взрослая, почему тогда плачет? Ничего, есть один проверенный способ прогнать слезы подальше. Еда должна помочь! Ни достала из кармана припасенное крохотное яблоко и с хрустом вгрызлась. Дыхание перехватило от яблоневого жара. Зубы свело. Еще не поспело! Но уже такое аппетитное… Ни проплевалась и прокашлялась, а потом посмеялась над собой. И зачем утащила с ветки? Хорошо, что Учитель не видел. Надо начать собирать, а то решит еще, что маленькая, не может ничего…

Некстати вспомнилась любимая мамочка, и на глаза навернулись слезы. Ни тряхнула косичками. Нет, она уже взрослая! Что там по списку?

Ближе к вечеру Ни вернулась к месту, где стоял дом. Учитель лежал, развалившись на потемневшей пожухлой траве. Ни испуганно подбежала ближе и затрясла его:

— Учитель, я закончила! Ты в порядке?

— Да, вполне, — вздохнул Критир и сел, потирая лоб.

Ни с облегчением выдохнула. Всего лишь спал. И что это его днем сморило? Она невольно осмотрела место вокруг. Прорыв затянулся, но дом так и не появился. Остались только мамины любимые кусты жасмина вокруг. Ни украдкой утерла непрошеные слезы под капюшоном. Она уже взрослая, нельзя плакать. Перевела взгляд на бледного как смерть Учителя, смотревшего тяжелым взглядом перед собой. Наверное, отдача мучит — такой большой разлом стянул! Точно, ее спать тянет даже от простейших заклинаний, а тут… Посидев еще немного, он поднялся, опираясь на посох, протянул руку и позвал:

— Пойдем.

Ни молча вложила свою ладонь в суховатую крупную руку Учителя и последовала за ним, изо всех сил стараясь не оглядываться. Рука успокаивала. Теплая и надежная. Любой прорыв закроет!

Комментарий к 11. Очередной прорыв

Ог и Ми от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457241132

========== 12. В храме Иста ==========

Гай сидел на казенной постели и безрадостно жонглировал ножами. Это всегда успокаивало его раньше, но сегодня он никак не мог выкинуть из головы произошедшее. Прорывы он видел и раньше. Но они всегда были далеко и казались всего лишь небольшими трещинами, вряд ли способными навредить. До сих пор до конца не верилось в произошедшее: он не видел не только дом, но и щепки от него, и пропавшую семью тоже. Может быть?..

Он ушел глубоко в лес тренироваться на всю ночь, но под утро его прервали треск и дрожь земли со стороны дома. Когда он прибежал, то увидел только отца, который пытался найти что-то возле прорыва и даже прощупывал внутри, обжигая оскверненной энергией руки. Отец только хмурился и сказал идти просить жилья в убежище. Гай не спрашивал, чтобы не попасть под горячую руку, только выслушал и кивнул. И ушел. Он не имел привычки спорить с отцом.

Но отец в убежище общины так и не появился. Здесь только без вопросов дали комнату в общежитии и велели день поспать. С первым поручением Гай справился блестяще, разве что кошмары снились. Но когда проснулся в пустой комнате и не обнаружил никого рядом, понемногу стало приходить осознание.

У него больше нет семьи. Нет и не будет. Руки дрогнули. Гай убрал ножи и заревел в подушку. Какой же он тупой, почему сразу не понял? В тонкую стену постучали и ворчливо отозвались:

— Что, горе какое?

— Дома… нет… мама… семья…

— Ну что с тобой будешь делать! — проворчали за стеной и зашевелились.

Вскоре в дверь постучали. Гай нехотя поднялся и открыл, утирая сопли. На пороге стояла статная женщина с волшебным огнем в руках и корзиной, прикрытой платком. Ее осанка была настолько безупречна, а прическа и закрытая одежда аккуратны, что Гай невольно сам выпрямился и неловко поправил смятую форму.

— Потолкуем, сы́ночка, — тепло и вместе с тем безапелляционно заявила гостья.

Парень невольно подвинулся, пропуская ее. «Сы́ночка? Сколько же ей лет?» Гай неловко почесал нос и пригляделся. Красивая очень, не разберешь возраста. Ну сы́ночка и сы́ночка. Гостья установила волшебный огонь в подставку на стене, разожгла поярче и села за стол. Гай внезапно осознал, что настолько удивлен, что уже и не плачет.

— Меня зовут Чи, соседями будем. — Гостья достала из корзины несколько лепешек и молоко.

— Гай.

Он неловко сел за стол с другой стороны и вопросительно посмотрел на гостью. В животе забурчало.

— Ешь-ешь! Знаю я, что Гай, малыша Ога старшо́й. — Чи придвинула еду ближе, и Гай набросился на лепешки.

Чи достала из корзинки вышивку и начала ловко орудовать иглой, поучая:

— Здесь работу опасную дают. Основная твоя задача — выжить, понял?

— Угу, — кивнул Гай с набитым ртом.

— Скоро некогда плакать будет, сейчас в секту отправят. Хорошо поешь, соберись и обдумай, как будешь прятаться.

Гай чуть лепешку не выронил. Ему, конечно, сказали выспаться, чтобы вечером пойти на задание, но… в гнилую секту?! Неужели ничего другого нет? Он поспешно доел, выпил молоко и утер губы. «Ну же, выше нос! У меня еще есть, что защищать! Малышка Ни должна быть в порядке. Навещу ее, как будет время. Мы теперь остались одни…»

— Спасибо, Чи.

Не в характере Гая было долго грустить и много думать. В секту так в секту. Такое же задание, как и те, что он привык выполнять, еще пока жил дома. Он достал из сумки ремни с ножнами и начал пристегивать все, что он обычно носил.

Чи сложила вышивание и похлопала его по спине. Гай вдруг заметил возрастные морщинки на ухоженной шее, когда женщина вот так запрокинула голову. «Ей что, за триста?! Хорошо сохранилась старушка… Неудивительно, что она отца малышом называла!»