Они снова пьют чай, и Кенма откладывает приставку, беседуя с Куроо. Но никто не поднимает тему произошедшего накануне, будто просто снят барьер, допущен до присутствия рядом без угрозы для жизни, и всё тут. У Кенмы будто глюк в игре: прошёл весь этап и даже обезоружил запрещённым приёмом монстра, который оказался прекрасным принцем, но на следующий уровень его не перекидывает, он так и завис там.

Может, не стоило пользоваться этим приёмом, поэтому всё глючит? Может, Куроо вообще не хотел переходить на этот этап, и Кенма сам так решил… «Блин… Как узнать-то?». Ну, поддержал процесс, и чего, хотя не убежал после всего этого, уже хорошо. Не хотелось бы навязываться, это вот щас вообще не про Кенму, но модель поведения в таких ситуациях ему не знакома.

Куроо собирает их кружки и идёт на кухню, чтобы их помыть. Кенма переключается на игру, она успокаивает. Думать не хочется, потому что Куроо больше ничего не делал, просто разговаривал с ним, а при пробуждении от него получил поцелуй в лоб? Что это вообще значит? Не может же он ему задавать такие вопросы или вообще снова наброситься на него. Кенма любит логику, и в его решении поцеловать Куроо она была в первый раз, сейчас он не уверен, будет ли это нормально… Блин… Кто-нибудь, помогите…

Куроо возвращается и отвлекает Кенму от самобичевания в своей голове, ставит кружки на место и тихонько подходит к нему, приобнимая за плечи.

— Ну… Я пойду… Спасибо, что выручил. Завтра заеду забрать кота, и ещё раз спасибо за день.

— Обращайся, — буркает Кенма, как обиженный ёжик выпуская иголки, не отвлекаясь от игры.

— Ну, если позволишь, конечно обращусь.

— Ты обо всём меня спрашивать будешь?

— Да нет, наверно, нет… Это проблема?

— Никаких проблем, Куроо.

— Так… Что случилось-то?

— Ничего…

— Ничего? Уверен?

— На все сто, Куроо, уверен, что ничего не случилось.

— И между нами?

— Между нами?

— Ну да, то, что было недавно. Кто сменил гнев на милость? Не ты ли?

— Ничего я не менял.

— Мне приснилось, что ли?

— Говорю же, ничего я не менял, всё нормально.

— Мне не нужно нормально, я хочу, как было до того, как я уснул, ну или до похода на кухню...

— Да? А чего же не так?

— Похоже, кто-то перемотал время назад, и мы вернулись к началу до поцелуя.

— Будто это меняет что-то…

Куроо молчит, просто быстро надевает ботинки, накидывает куртку, говоря:

— Для меня значит! — Развернувшись и собравшись уходить, чувствует, как что-то мягкое вцепляется в него маленькими пальчиками и крепко держит.

— Прости…

— Не извиняйся, я многого прошу…

— Нет, Куроо, не много. — Целясь за рукава, Кенма пытается развернуть Куроо к себе, ему нужны его глаза. — Немного, слышишь, наоборот, я думал, тебе всё равно, вот и…

— И выпустил свои коготки… Кенма… — Тяжёлый вздох. — Ты лучшее, что со мной произошло, как мне может быть всё равно? — Куроо обнимает Кенму и затаскивает к себе на руки в крепкие объятия, Кенма обхватывает ногами Куроо и удобно устраивается в его руках.

— Я не знаю, как, я вообще не знаю, что делают дальше.

— Игры любишь?

— Люблю.

— Давай сыграем в одну игру: я задаю вопрос, а ты даёшь ответ. Согласен?

— Ну, давай попробуем.

— Мы нравимся друг другу?

— Да… Стой, так нечестно, я говорю за нас двоих.

— Ха-а-ах-х-х, а тебя не проведёшь. Ладно, давай-по другому. Ты мне нравишься, Кенма.

— И ты мне нравишься, Куроо.

— Я хочу проводить с тобой всё своё свободное время.

— Я тоже рад, когда ты рядом.

— Хочу завоевать твоё сердце и быть единственным.

— Я тоже этого хочу с тобой.

— Мы закрепили всё это множеством поцелуев, поэтому если тебе интересны отношения, то смело могу заявить что мы вместе? Могу ведь?

— Думаю, да?

— Не уверен?

— Уверен, Куроо, точно уверен.

— Я щас в обморок упаду. — Куроо светится, как новогодняя ёлка, улыбаясь так, что шире невозможно.

— Тебе плохо? Я тяжелый? Отпускай меня скорей! — Кенма стучит руками по плечам Куроо с испугом в голосе.

— Ты… тяжёлый? Ха-а-ах-х-х, нет, Кенма, я готов повсюду тебя носить.

— Ну уж нет, я тебе не карманная собачка. — Кенма строит на лице отвращение.

— Конечно, нет, просто расставаться с тобой — это тяжело.

— Завтра увидимся.

— Договорились, но с одним условием.

— Так и знал… Уже условия пошли. Ну, валяй.

— После того, как отдам кота, ты весь день мой!

— А ты не промах, Куроо.

— Ты ещё многого обо мне не знаешь.

— Не пугай только…

— Это не страшно, это приятно.

— Вот оно как? — Кенма игриво поднимает одну бровь.

— Да-да, тебя срочно нужно выгулять и накормить.

— О-о-о… Это свидание?

— Оно самое!

В голове сложились все пазлы, думать стало легче и дышать тоже, иголки спрятались и стали мягкие, и податливые. Куроо тянется ещё ближе и касается губ лёгким поцелуем. Кенма отвечает с радостью и облегчением, всей нежностью, которую смог дать, и благодарностью, что помог понять. Он думал весь вечер об этих губах, об этих руках у него на талии и об этом тепле, что окутывало всё его тело, когда он был рядом.

====== Часть 17 ВМЕСТЕ ======

Проснувшись, Акааши долго лежит и смотрит в окно. Тучи немного сгустились. «Возможно, будет дождь или снег», — думает он. Вставать не хочется, то ли от похмелья и недосыпа, то ли от страха выйти из этого номера и столкнуться с реальностью, столкнутся с отказом и извинениями, с диким чувством стыда и отсутствием надежды на нормальную жизнь.

Но уведомление, пришедшее на его смартфон, стирает все сомнения. Кажется, шанс всё же есть…

От: ❤️

ДОБРОЕ УТРО АКААШИ!!!

Можно мне зайти?

Не терпится увидеть тебя!!!

Если это слишком, буду ждать вылета 😢

Они обменялись личными номерами ещё по дороге из ресторана, точнее сказать, Бокуто сохранил свой контакт и позвонил себе. Теперь Акааши увидел, как Бокуто записал себя…

Ему определенно нравится его выбор.

На душе тут же теплеет и от апатичных мыслей не остаётся и следа, чувство сладкой реальности придавливает Акааши к кровати. Уютно потянувшись, с самой широкой улыбкой, которую он ощущал, пишет ответ:

Кому: ❤️

Доброе утро, Бокуто-сан. Я тоже буду рад увидеть вас.

Он не ожидал, что это случится так быстро. Показалось, что он писал сообщение, стоя у дверей его номера, потому что после отправки ответа, Акааши не успевает даже встать, а в дверь стучат.

Он быстро вскакивает с кровати и направляется к ней. Он забыл о внешнем виде, успев только натянуть тапочки, открывая дверь. На пороге не только Бокуто, рядом был официант с тележкой и накрытыми блюдами. Акааши просто стоит, как манекен, вроде тех, что реалистичны до мелочей, вот только не двигаются и не говорят. Бокуто вмешивается в немую сцену:

— Привет, Акааши. Завтрак мы пропустили, и я подумал, что ты вряд ли захочешь куда-то сразу идти, поэтому завтрак пришёл к тебе, ну и я тоже. Впустишь?

— Ах, да, простите, Бокуто–сан, конечно проходите, а я, это… Сейчас вернусь. — Акааши скрывается в ванной, чтобы привести внешнее и душевное в норму. Спешит как только может и, наконец-то выйдя из своего убежища, возвращается в номер, где Бокуто уже всё разложил и ждал его, смотря на превосходный вид из окна. Вроде, ещё не его день рождения и не Рождество, а мечты уже сбываются.

— Как чувствуешь себя?

— Слегка уставшим, но, я думаю, это пройдёт после того, как я поем.

— Тогда не будем мучать тебя, прошу к столу.

Акааши проходит к небольшому столику у окна, где и стоит Бокуто, в приглашающем жесте указывая на кресло, широко улыбаясь.

— Благодарю вас.

— Не стоит благодарностей… Хотя кое-что сделало бы меня чуточку счастливей этим утром. — Он обходит кресло Акааши и садится напротив, подвигая стул чуть ближе к нему.

— Вам нужна помощь?

— Конечно, ведь дать это можешь только ты. — Бокуто наклоняется к Акааши, мягко придерживая его за подбородок, направляя в свою сторону, к своим губам, прикасаясь легко и свободно, будто это их десятая годовщина, и это так естественно, без смущения и раздумий. Их губы сплетены, совместное утро, и они рядом, всё просто.