На фотографии в анкете Эгон выглядел несколько моложе указанного возраста, да и в целом его внешний облик сразу располагал к себе. Голубые глаза, темно-русые волосы, белозубая улыбка – да это же сказка, а не жених. Будет жаль, если он окажется извращенцем, вот честно, жаль… Для пущей уверенности я загрузила снимок Эгона в поисковик, но никакого компромата к моему вящему удивлению всезнающий сайт не выдал. Страница на «Фейсбуке», еще фото на живописном фоне австрийских Альп при полной горнолыжной экипировке, вот кадры из центра Лондона, вот, по-моему, Вена. О жене и детях – ни слова, подписчики – разнополые, даже славянских имен не наблюдается. Ладно, друг мой ситцевый, пока я «флагов» не заметила, но вечером я выведу тебя на чистую воду! Либо ты раскроешь карты, либо, гудбай, май лав, гудбай! Может, у меня самооценка заниженная, но хоть ты убей, в голове не укладывается, чтобы такого идеального мужчину заинтересовала моя анкета. Фото у меня там без ретуши, сведения о себе до боли среднестатистические, да и цель у меня стоит однозначная: только замуж, только хардкор. Да и для секс-туриста у Эгона какие-то невзыскательный вкус: тут такие роскошные дамы свои прелести демонстрируют, что мне с ними даже конкурировать стыдно. Одним словом, мутно всё это, как ни крути, но почему бы напоследок не поразвлечься?

С учетом разницы часовых поясов Эгон Ольбрих отписался мне ближе к обеду. Снова четко, кратко и по существу: логин получил, жди, мол, звонка. И никаких тебе «сгораю от нетерпения» и прочей белиберды, с потрохами выдающей виртуальных сердцеедов. В итоге нетерпение охватило меня, и остаток дня я провела, как на иголках. В довершение ко всему вечером сработал закон подлости: я до последнего надеялась, что Илона с Никиткой задержаться в гостях, а то и вовсе останутся ночевать у Вениамина, но сестричка, будто назло, вернулась домой в аккурат перед сеансом связи, да еще и в дурном расположении духа. Илона с порога вручила сына на попечение бабушки и с неподражаемой экспрессией принялась швырять по всей комнате вещи и остервенело пинать углы.

– Сволочь, какая сволочь! – цедила сквозь зубы сестричка, и ее красивое личико искажала гримаса ярости, а пухлые губки кривились от раздражения, – как она вообще смеет так обо мне говорить?

– Что-то случилось? – осторожно уточнила я, прикидывая, где бы мне найти укромное местечко для грядущего разговора с Эгоном. В ванной что ли запереться?

– Не твое дело! – машинально огрызнулась Илона, но затем не выдержала и с ненавистью добавила, – эта старая коза, мать Вени, сказала, что он женится на мне только через ее труп. Ты бы слышала, как она обо мне отзывалась, даже по Никитке проехалась…

–Ну, ее можно понять, – заметила я, чем вызвала у сестренки новый приступ гнева и лишь чудом спасла попавшийся ей под руку лэптоп от бесславной гибели.

– И ты туда же, – взвыла Илона, – а что мне надо было для ее сыночка девственность хранить? А ребенок в чем виноват?

– Успокойся, ладно? – попросила я, – если Веня тебя любит, он сам решит вопрос по-мужски, а в противном случае, зачем тебе маменькин сынок?

–Затем, что я не собираюсь просиживать штаны в интернете и ждать принца из-за границы! – бросила увесистый камень в мой огород сестра, – и копейки считать тоже не собираюсь. Я не потеряю Веню из какой-то старой кочерги!

– По-моему, если ты хочешь наладить отношения с мамой Вениамина, тебе стоит проявлять к ней чуточку больше уважения, – я мельком взглянула на часы и красноречиво покосилась на мечущую молнии Илону, – ты поужинать не хочешь? Или душ принять?

– Что, ждешь звонка? – издевательски хмыкнула сестренка, – все еще надеешься?

– Представь себе, – буркнула я, – но это последняя попытка, с завтрашнего дня бросаю это гиблое дело.

– Так никто и не льстится? – констатировала Илона, – а что ты хотела, даже у меня вон какая засада, а у тебя уже возраст… Ты бы хоть накрасилась!

– Обойдусь душевной красотой, – парировала я, – а то я смотрю, тебе боевая раскраска что-то не особо помогает. И вообще умойся, у тебя тушь по щекам течет…

От всего сердца хлопнув дверью, злая и нервная сестренка наконец покинула комнату, и я осталась наедине с компьютером. Внимать совету Илоны я не стала, но постаралась расположить веб-камеру под таким ракурсом, чтобы свет падал на мое лицо наиболее выгодным образом. Видимо, ты и вправду мой последний шанс, Эгон, Игон или как там тебя, потому что если Вениамин не помирится с Илоной, навряд ли сестричка будет в состоянии оплачивать мне присмотр за племянником, и мой план пережить кризис в няньках с грохотом полетит в тартарары!

ГЛАВА V

Наверняка Илона была твердо уверена, что все это время меня изводила черная зависть, и сейчас я, по ее мнению, должна была злорадно ухмыляться над постигшей младшую сестру неудачей, однако, ее хорошенькую головку скорее всего даже не посещала мысль, что нависшая над брачными перспективами угроза вызывала у меня ничуть не меньшую тревогу. Потенциальный разрыв Илоны и Вениамина ставил жирный крест на моей мечте о собственной комнате, где я, наконец, смогу спокойно заниматься своими делами без постоянного ощущения любопытного взгляда из-за спины: уже сама по себе сестричка являлась бесперебойно работающим источником вечного шума и беспорядка, а уж после рождения ребенка, оказавшегося достойным сыном своей матери в умении играючи ставить на уши всех вокруг, мне и вовсе было впору лезть на стенку. Стремительно развивавшиеся отношения с Вениамином было вселили в меня надежду и даже позволили слегка перевести дух в спасительном уединении, а толщина кошелька нового избранника моей ветреной сестры внезапно пробудила во мне корыстные мотивы. Уже один тот факт, что я готова была добровольно приглядывать за гиперактивным и порой неуправляемым Никиткой, взимая за свои бесценные услуги вполне умеренную плату, красноречиво свидетельствовал о безвыходности сложившихся в моей жизни обстоятельств. С объективной точки зрения я великолепно понимала маму Вениамина и в определенной мере ей сочувствовала, но в душе искренне желала Илоне одержать сокрушительную победу над несговорчивой свекровью, потому что, если ситуация и дальше продолжит развиваться в негативном ключе, я всерьез опасалась окончательно свихнуться от хронического безденежья вкупе с недостатком личного пространства.

Я отчетливо слышала, как в соседней комнате сестричка жалуется маме на бесхребетность Вениамина, причем, делает это по обыкновению, на повышенных тонах. На заднем плане периодически взвизгивал Никитка, по всем признакам, буквально силой принудивший вернувшегося с работы деда играть с ним в подвижные игры, напрочь проигнорировав резонное желание последнего для начала хотя бы поужинать. Не намечайся у меня разговор с иностранным претендентом на мои руку и сердце, я бы непременно заткнула уши и абстрагировалась от этой какофонии, но сейчас мне оставалось лишь благодарить провидение за чудом выпавший шанс уклониться от общения с семьей. Сложно представить, что всего какой-то год назад я каждый вечер приходила в тихую уютную квартирку, где меня встречал безобидный лузер Артем, на тот момент, устраивавший меня по всем параметрам. Иногда меня невольно одолевала своеобразная ностальгия по тем временам, и я порывалась набрать его номер, но потом вспоминала, что Артем точно также сидит на шее у матери и в отсутствие постоянной девушки тем более не заинтересован в поисках хорошей работы. Нет, мне нужен был человек другого сорта, решительно настроенный на инвестиции в совместное будущее, и я не собиралась цепляться за прошлое в урон новым отношениям. Вот только на сайтах международных знакомств, подобные личности, судя по всему, либо вообще никогда не обитали, либо давно вымерли, как мамонты.

Вопреки мои смутным подозрениям Эгон Ольбрих с первой минуты зарекомендовал себя с наилучшей стороны. Во-первых, он отличился поразительной пунктуальностью и вышел в сеть строго в назначенное время, во-вторых, не стал прятаться за статичной картинкой, а сходу включил видео, ну и в-третьих, одет мой собеседник был исключительно прилично, без всяких там голых торсов и расстегнутых до пупа рубашек, хотя это еще ничего не доказывало: был у меня один такой товарищ – пока сидел и болтал, вроде всё нормально, а как встал в полный рост, так выяснилось, что кавалер прекрасно обходился, простите милосердно, без нижнего белья.