— Эй, лодыри! Готовьте корабль! Мне нужно попасть в Грин Гросс! Да, поживее!

На корабле дозорных G-5 царила странная атмосфера. С первого взгляда и не скажешь, что именно не так с суровыми мужчинами. Вроде бы у всех на губах играла широкая улыбка, в руках была кружка пива. Откуда-то звучала музыка, отчего многие из дозорных бросались в пляс. Везде слышались крики, песни, разговоры. Казалось, что наступил какой-то праздник. Как минимум, повышение, максимум — всемирное торжество.

Но если внимательно приглядеться, то можно понять, что это всё ненастоящее, фальшивое. Улыбались солдаты чересчур широко, словно кто-то держал уголки их губ за ниточки, руки слишком крепко сжимали деревянные ручки кружек, а танцы были какие-то вялые, через силу. Так ведут себя школьники, которых заставили выступать на концерте перед учителями и родителями.

Лишь один из дозорных не участвовал в этом фарсе. Молодой мужчина, лет тридцати пяти, хмуро взирал на происходящее. Ему не нравилось, что весь этот «великий и могучий G-5» ведёт себя так по-детски. Его товарищи были странными, громкими, весёлыми. Но они не умели врать от слова совсем. Ещё тогда, на Панк-Хазард, весь их бравый отряд показал свои настоящие эмоции, прощаясь с мугиварами. Честно, он единственный, кроме вице-адмирала Смокера и капитана Ташиги, кто не плакал. Ему было грустно расставаться с пиратами, да. Особенно с самим Мугиварой Луффи. Этот парень как солнце, дарил тепло и радость. В бою — смелый дикий пират, с союзниками — жизнерадостный глупыш. Мугивара не был наивным идиотом или кровожадным убийцей. Его нельзя было чётко отнести к одной, или иной стороне медали. Это не про него. Просто человек, у которого есть невероятная мечта и большое сердце. Странный пират. Поэтому мужчина не плакал. Он счастливо улыбался, слушая весёлое «ши-ши-ши» на прощание. О, определённо, Мугивара запал в его сердце. Какая страшная способность!

Дозорный уважал пирата, как настоящего мужчину. Трудно было не признать Монки Д. Луффи достойным человеком. Герой, среди тех, кого всегда считают мерзавцами. Наверное, не найдёшь человека, подобному Мугиваре. И именно поэтому вся эта вакханалия на борту корабля его невероятно бесила.

— Эй, Коичи-кун! — окликнули солдата товарищи. — Ты чего хмурый такой?

— Ну, не прыгать же мне вместе с вами? — фыркнул мужчина, скрещивая на груди руки.

— Коичи-кун, когда ты таким серьёзным стать успел? У нас же повод есть.

— Так себе повод, если честно.

Все резко обернулись. Музыка моментально стихла, прекратились песни и танцы. Во взглядах многих дозорных, обращённых к своему товарищу, читалось недоумение и доля осуждения.

— Коичи-кун, ты читал сегодня газету?

— Читал. Ну, и?

— Явно невнимательно читал. Ты знаешь, что будет через десять дней?

— Я не могу видеть будущее. Но если это «что» произойдёт, то будет повышение, а если нет — лишняя бумажная работа.

— Под этим «что» ты подразумеваешь казнь Мугивары, да?

— Молодец, догадался. Можешь поднять тост за свою смекалку и ум.

— Коичи-кун…только не говори, что ты…

— Что?

— Ты…не рад?

— А чему радоваться? Вы не хуже меня знаете Мугивару и его накам. Его казнь не может быть счастливым событием.

— Коичи-кун! Ты сумасшедший?! Да, мы помним мугивар и…какие они. Но Мугивара пират из «Худшего поколения», наш заклятый враг! Не забыл?! Наш долг уничтожать подобных ему!

— Да! — поддакивал весь отряд G-5.

— Мы грозные и суровые дозорные обязаны уничтожить всех их до единого!

— Дело говоришь!

— Слава Дозору! Смерть пиратам! — не переставал голосить мужчина, пытаясь вразумить Коичи.

— Да! Верно! — закричали дозорные, стараясь скрыть настоящие чувства. — Смерть пиратам! Дозору слава! Смерть пиратам! Дозору слава! Смерть…

— Да заткнитесь вы! — рявкнул Коичи, став похожим на разъяренного Смокера. — Хватит орать! Уничтожать подобных Мугиваре? Таких людей просто нет на Гранд Лайн. Да, наша работа — отлавливать пиратов. Не смейте смешивать Мугивару с остальным сбродом!

— Н-Но… — тут же растерялись солдаты.

— Долг — это прекрасно. Но никто не запрещал уважать человека, который сделал много хорошего. Я искренне считаю, что Мугивара именно такой человек. Не думайте, мне не плевать на свою работу. Как дозорный G-5, я до конца жизни предан Морскому Дозору. Я исполню свой долг, чего бы мне этого не стоило. Во имя правосудия, если хотите. Но Мугивара Луффи для меня является таким же примером отваги и справедливости, как и наши адмиралы. Тем более, что за нами всеми должок перед ним. Этот пацан спас наши задницы и жизни маленьких детей, которых видел впервые. Поэтому я из уважения к нему не стану делать вид, что очень рад его скорой казни. Ненавижу строить из себя хрен пойми что. Мужчина я или нет?! Как хотите, а я — пас. Надеюсь, мне не придётся собственноручно отрубать ему голову.

Коичи злобно отряхнул собственный плащ, направляясь в общую каюту. Хотелось уронить голову на подушку, чтобы как-то унять тот вспыхнувший гнев. Дойдя до своего спального места, точнее гамака, мужчина тяжело опустился на него всем телом, не снимая одежды. Прохладная ткань немного успокаивала. Коичи глубоко вздохнул. Ему было всё-равно на свой срыв. Он был уверен в собственной правоте. Мужчина волновался по поводу Мугивары. Почему-то дозорного не покидало ощущение, что он встретится с ним гораздо раньше, чем наступит час казни. Может его поставят охранять пирата до приезда в Дьявольское Огниво? Было бы неплохо.

Остальные дозорные, оставшиеся на палубе, тихо склонили головы. По щекам бесстрашных и грозных мужчин катились крупные слёзы. Как и на Панк Хазард они плакали в три ручья, на этот раз не скрывая подлинных чувств. Их мучила совесть за своё поведение. Они ведь не только дозорные, но ещё и люди со своими слабостями и недостатками.

— У-у-у, Мугива-а-ара, — рыдали мужчины. — Га-а-д, почему тебя-я пойма-а-али-и-и?..

Капитан Ташиги смотрела на всё это снисходительно. Она понимала, почему им так грустно и печально. Мугивара имел эту странную способность притягивать к себе людей. Даже такие ребята, как G-5, не могли противостоять этой ужасающей силе. Вон как переживают.

Сама девушка не знала, что именно она испытывала по поводу казни. С одной стороны, Мугивару было жаль. Он оказался хорошим человеком, который помогал многим людям. С другой, он был пиратом, преступником, угрозой по понятиям Мирового Правительства. А значит его казнь должна стать глотком свежего воздуха. Ташиги всё это прекрасно понимала. В конце концов на этом строилась вся её жизнь дозорного.

Девушка взглянула на закрытую дверь каюты вице-адмирала. Когда поступил приказ от начальства, Смокер ушёл к себе, сжимая утреннюю газету. Ташиги немного волновалась за него. Она не сомневалась в его чувстве долга. Он сделает свою работу, как полагается. Но какой-то червячок сомнений продолжал грызть девушку изнутри. И это ей категорически не нравилось.

Сам же Смокер сидел в своём кресле, рассматривая розыскную листовку Мугивары. Газету он давно уже разорвал на мелкие кусочки и выбросил в ведро от греха подальше. Мужчина пребывал в ужасном расположении духа. Его бесило откровенно всё. И то, что надо плыть чуть ли ни на край света, и что ему нужно будет доставить пирата в Дьявольское Огниво, и что эта казнь вообще должна состояться. Мужчина не мог объяснить, почему он злиться при мысли о возможной смерти Мугивары. Возможной. Именно так думал по себя дозорный. И это его тоже бесило. Почему он переживает так сильно за этого взбалмошного пирата? Ещё со времён Арабасты черноволосый парень не покидал мысли дозорного. Эти предельно честные глаза и широкая улыбка преследовали его день и ночь. Гадёныш называл его этим проклятым: «Смоки», словно лучшего друга. Он не ненавидел мужчину. Трудно было поверить, что такой человек вообще может существовать здесь на Гранд Лайн. Наверное, из-за этой странности этого нелепого чудища, Смокер и погнался за ним из Лог Тауна. Да, Мугивара не похож на других. Человек его статуса должен вести себя совершенно иначе. Пятый Йонко, твою мать. Он больше смахивает на ребёнка, чем на угрозу мира. Но факт оставался фактом. Мугивара являлся угрозой для Мирового Правительства, а значит и для всего Морского Дозора. Несмотря на придурошность, этот парень в соломенной шляпе мог стать настоящим кошмаром для его врагов. Нельзя было недооценивать этого пирата. Но это всё-равно не объясняло, почему его поймала сама Верховная. Эта неизвестность вводила в уныние. Словно они плывут казнить без всякой на той причины. По закону пирата нужно умертвить уже за то, что он им является. Но…