Через несколько дней решение пришло само собой: Крауч-младший пришёл поинтересоваться состоянием её здоровья.

- Спасибо, что не забываешь, Барти. - Скарлетт постаралась пустить в ход самую искреннюю улыбку. - Я, пожалуй, не в лучшем виде, но болезнь берёт своё.

- Ты, как всегда, прекрасна, - тут же повёлся парень на действие чар, и она немного воспрянула духом от первой победы.

- Я не люблю лесть, тебе это известно. Тебе, конечно, интереснее в компании наших, чем с бывшей однокурсницей, страдающей от недуга.

- Карли! - Юноша удивлённо распахнул глаза. - Сама знаешь, что ты мой лучший друг.

- Надеюсь, тебе пока не удалось обзавестись другими друзьями. Говорят, шайка Поттера стала искать убежище у нас? Меня волнует вопрос: кто? Вдруг ты уже нашёл с ним общие интересы, а я ухожу на второй план. - Скарлетт засмеялась, и Барти облегчённо выдохнул.

- А ты считаешь, ребята Поттера на такое способны? - Он заметно повеселел.

- Вполне возможно. Блэк. Почему бы нет?

- Блэк? - захохотал Крауч. - Блэк - его вечный подпевала. Он готов целовать землю, по которой ступает Джеймс, и это я со школы запомнил.

Скарлетт хихикнула в ответ, несмотря на желание превратить собеседника в жабу.

- Тогда, может, Люпин? Подозрительный, правда? Или Петтигрю. Было бы здорово.

- Здорово?..

- А что, хороший из него будет Пожиратель. Талантливый такой.

- Талантливее, чем я? - неуверенно ухмыльнулся Барти.

- И талантливее, и красивее, - поддразнила его подруга и показала язык, желая хоть чуточку отомстить за “подпевалу”. Крауч нахмурился.

- Боюсь, ему больше нравится своя сторона. Честно говоря, не понимаю, как ты поверила в байки о предателе.

- Значит, предателя нет?

- Меньше верь сплетням. Мне надо идти. Алохомора! - Он резко взмахнул палочкой и быстро покинул комнату, не потрудившись даже собственноручно открыть дверь.

“Ну и ситуация! Разве информация не была верной? Что ж, в конце концов, Хранителю можно доверять и на него никто не подумает. Но не значит ли это, что под словом” предатель” имели в виду меня?.. Я ни в чём не прокололась, - упрямо твердила себе Скарлетт. - Просто слухи врут”.

Однако пришлось убедиться в обратном, когда однажды мать, плача, сообщила ужасные вести: две смерти в Годриковой впадине, героическая гибель Питера, арест Сириуса… Едва успев чуть-чуть оправиться от болезни, Скарлетт впала в депрессию. “Он предал Лили и Джеймса, - думала она, и слёзы наворачивались на глаза при одном воспоминании о произошедшем, но это были уже слёзы злости. - И ещё что-то говорил про Римуса! Вот так ты решил показать своё истинное лицо, Блэк? Ненавижу!.. А мне ли его судить? Чем я лучше? Скрыла от всех, что стала шпионкой, побоялась реакции мамы и друзей… Что я узнала за этот срок? Ни-че-го! Невозможно справиться одной; слишком много я о себе возомнила. А Крауч ответит за свою ложь!”

С того момента она жила словно во сне: ни на что не реагировала, не смеялась, ни эмоции не отображалось на лице. “Карли, съешь что-нибудь, - просила мать. - Выйди на улицу. В кого ты превратилась, бедняжка? Тебя будто дементор поцеловал”.

Но в одно раннее утро Скарлетт всё-таки ненадолго покинула стены дома, чтобы сходить в магазин. Раньше ей обязательно захотелось бы по дороге свернуть к тропинке, ведущей на кладбище, и навестить отца, однако после всех событий это место пугало.

- Скарлетт, вы?

Она обернулась и увидела перед собой женщину в тёмном платье, которую узнала бы из сотни людей.

- Мадам Лестрейндж?

- Юный Крауч говорил мне, что вы по-прежнему в плохом состоянии. Ваша болезнь сильно затянулась, вам не кажется? - В голосе была ирония. - Такая ранимая, волнуетесь по малейшему поводу… Не бережёте себя, Скарлетт. Зашла я к вашей матери, и она считает, что вы в депрессии. О чём страдаете, милая?

- Спасибо, что волнуетесь, мадам. Меня ужасно потрясла новость об исчезновении Хозяина. Не знаю, смогу ли принять это…

- Он вернётся, - заверила Беллатриса, глядя с любопытством в смелые карие глаза девушки. - Каждый преданный ему волшебник не теряет надежды. Выздоравливайте.

- Благодарю.

Беллатриса трансгрессировала, оставив её.

Придя из магазина, Скарлетт закрылась в комнате, чтобы всё обдумать. Беллатриса определённо о чём-то догадывалась, и это внушало страх. Она вдруг почувствовала себя невероятно одинокой и заплакала от бессилия, думая: “Мне не с кем даже поделиться горем! Моё окружение - это либо те, кого я терпеть не могу и обманываю, либо те, кого я люблю, но скрываю от них всю правду. Нужно кому-нибудь рассказать”.

- С ума сошла? - твердил внутренний голос.

“Сошла с ума. Я расскажу свою историю, и есть лишь один человек, который поймёт меня правильно… Дамблдор”.

- Акцио, фотография!

Из ящика старого комода вылетела фотография, принесённая однажды Питером. С неё смотрели счастливые Лили и Джеймс; в руках у Лили - новорождённый Гарри. Что бы сказали они, если б узнали эту тайну? Осудили бы? “Я всей душой на стороне Ордена, и они понимали это. Им не за что меня осуждать, ведь мне просто хотелось отомстить за родного отца. А после всего, что случилось, я не намерена останавливаться… Надеюсь, Дамблдор поймёт. Он всегда понимает”.

Всего-то год назад она болтала с подружками в коридорах Хогвартса, строила планы на будущее, мечтала о невозможном. Двери школы были открыты для каждого, а приветливый и по-доброму чудной директор всегда предлагал помощь в трудную минуту. Так не в этом ли чудесном воспоминании искать спасение?

***

- Вы, кажется, о чём-то хотели поговорить, мисс Остин? Я вас слушаю.

Уже минут десять Скарлетт сидела в кабинете директора Хогвартса и перебирала различные темы для разговора, избегая главной. Дамблдор безуспешно старался выяснить причину её визита.

- Видите ли, я боюсь, вы осудите меня, если скажу, - наконец призналась она.

- Я не судья, а вы не на скамье подсудимых, - слабо улыбнулся Дамблдор. “Пока это так”. - Не мне выносить вам приговор. Иногда нужно открыть душу. Я не заставляю вас, но, по-моему, вы ощущаете такую потребность.

Отбросив сомнения, Скарлетт целиком и полностью выложила всё, что произошло с ней за последний год. Опасаясь увидеть реакцию директора, она неотрывно глядела на свои сцепленные пальцы и только в конце рассказа осмелилась поднять на него глаза. Он смотрел насмешливым взглядом.

- Нет, я не удивлён. Это как раз в вашем характере - поступать безрассудно, но из лучших побуждений. Отец гордился бы вами.

- Гордился?! Чем ему гордиться, сэр? - Ошарашенная девушка утёрла рукавом едва выступившие слёзы, чувствуя небольшое облегчение. - Я собиралась узнать как можно больше о Том-Кого-Нельзя-Называть, но лишь создала себе неприятности. Не думала, что Тёмный Лорд такой скрытный.

- Да уж, он не привык делиться своей биографией со слугами, и жаль, что вы этого не знали. Но вы шли на зов сердца, поддаваясь желанию отомстить и, конечно, не размышляя о последствиях, потому что ещё молоды. Ваш поступок, с одной стороны, глупый, с другой же - храбрый. И это совсем не та храбрость, которую проявили вчера ваши знакомые.

- Мои знакомые?..

- Не слышали, значит, - вздохнул профессор. - Вчера были арестованы Беллатриса, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи…

- Арестованы?

- …а также Бартемиус Крауч-младший.

- А это кто?

- Барти. - Дамблдор усмехнулся, однако мгновенно стал серьёзным. - Они долго пытали супругов Долгопупс, надеясь получить от них сведения о Волан-де-Морте.

Скарлетт поморщилась не столько от запретного имени, сколько от содержания поступка этих “знакомых”.

- Видимо, вы так спешили сюда, что не успели прочитать сегодняшние газеты. Что ж, у вас будет время вникнуть в подробности, а пока мы должны решить ваш вопрос. Я намерен переговорить с Министерством и сделать вас двойным агентом. Вы с Северусом станете прекрасной командой.

“Северус… Кажется, какой-то молчаливый Пожиратель, которого не любил Джеймс и который чем-то обидел Лили. Разве он двойной агент?..”