– Ого! Это на него похоже, – отрезала Марго и остро глянула на меня. – Он прожженный лжец, я бы никогда не отменила переговоры по разводу. Жду не дождусь, когда освобожусь от этого брака!

– Между прочим, в документах указано, что вас представляет мужчина. Откуда мне было знать, что подружка, которая до сих пор берет вас на слабо, – ваш адвокат?

– Она меня выручила, – буркнула Марго.

Недоверчиво качнув головой, я сказал:

– Слушайте, я понятия не имел, что вы – это вы. Если б знал, пальцем бы до вас не дотронулся.

– Значит, вы ни о чем не подозревали и у вас просто хобби развлекаться, соблазняя женщин?

Да она что, обкурилась?

– Соблаз… это вы ко мне подошли!

В ее тоне прорвалось искреннее волнение:

– Но вы так и не позвонили!

Ну знаете!..

Я подался вперед и процедил ей в лицо:

– Трудно дозвониться, если пишут неправильный номер телефона!

Ее глаза расширились:

– В смысле?!

– Я позвонил в тот же вечер и попал на какого-то Маурисио, который не стал стесняться в выражениях, когда я перезвонил вторично спустя десять секунд. Парень подтвердил, что это его номер, а не ваш.

Взгляд Марго растерянно заметался.

– Как же так? Неужели я неправильно записала? У вас он еще остался, ну, мой номер в телефоне?

Я вынул из кармана мобильный и открыл номер с именем Марго. Сам не знаю, почему я не стер этот контакт. Марго вгляделась и помрачнела, искренне огорчившись.

Кашлянув, она призналась:

– Я ввела 4229 вместо 4299. Но я не хотела давать вам неправильный номер.

Неожиданный поворот истории, на которую я уже хотел махнуть рукой!

Немного смягчившись, я сказал:

– А я думал, вы играете в странную игру – целуете по городу незнакомых мужчин и пишете им телефоны с потолка с целью посмеяться.

Марго заглянула мне прямо в глаза и ответила:

– Я бы никогда с человеком так не поступила. Да и зачем мне писать вам неверный номер после того чудесного поцелуя?..

Осекшись, она замерла с приоткрытым ртом, ошеломленная вырвавшимся у нее признанием. Видимо, не ожидала от себя подобной откровенности.

Я хотел сказать, что целый день только и думал о мягкости и вкусе ее губ. Несколько недель мне снились сны о можжевельнике… Я был рассеян нехарактерно долго для себя. После кафе я хотел выждать минимум сутки, но проглотил гордость и позвонил тем же вечером, надеясь уговорить Марго встретиться со мной. Я бы приехал куда угодно, лишь бы увидеть ее снова.

Но теперь, когда я знал, кто она, признания исключались. Простой разговор с Маргарет Адамс являлся конфликтом интересов.

– Похоже, мы стали жертвами досадного недоразумения, – проговорил я наконец.

– Значит, вы мне все-таки звонили? – спросила Марго с огоньком в глазах.

– Попытался, – я кивнул.

Марго поморгала, глядя куда-то в пространство, и снова взглянула на меня. В иной ситуации недоразумение разрешилось бы к лучшему, но сейчас? Что прикажете делать? Мы в тупике.

Мой взгляд рассеянно скользнул вдоль смелого декольте, открывавшего не только ложбинку между грудей, но и прекрасную кожу ниже, и мне вдруг захотелось поправить кое-что под желтым спандексом лосин. Момент возбуждаться был самый неподходящий – не только потому, что мой пах обтянут до неприличия, но и оттого, что Марго Адамс официально последняя женщина на Земле, к которой я имею право чувствовать страсть.

– Слушайте, Маргарет, я против вас ничего не имею, но я работаю на своего клиента.

Она выдохнула.

– Да я понимаю… И не сомневаюсь, что Рекс и вам врет напропалую. Он патологический лжец, Чет. – Ее голос задрожал. – Он мне изменял, хотя причин у него, поверьте, не было… Я хотела побыстрее развестись и забыть об ошибке под названием «брак», но Рекс продолжает портить мне жизнь. Я считаю, что заслуживаю быть с честным человеком, которому я могу доверять…

– Абсолютно заслуживаете, Марго, – без колебаний подтвердил я.

Рекса нужно показать психиатру. Изменять такой женщине!..

Но отчего я начал снова называть ее Марго? Марго – это женщина, с которой я целовался в кафе; передо мной сейчас Маргарет, жена моего клиента, о которой я и думать не имею права. Однако, глядя на нее, я видел милую, красивую и порядочную женщину, и все, чего мне хотелось, – позволить себе недопустимое: снова ее поцеловать.

– Можно личный вопрос? – спросила она.

– По делу, которое я веду? Клянусь, существуют строгие правила насчет конфиденциальности данных клиента, я не имею права обсуждать что-либо без присутствия вашего адвоката…

Марго покачала головой.

– Я не про Рекса. Сугубо общий вопрос.

Строго говоря, я не только не имел права обсуждать дело о разводе, но и лично общаться с Маргарет Адамс. Рекс рвал бы и метал, узнай он, что я вел светскую беседу с его женой… едва сдерживая желание наклониться и вдохнуть запах ее волос.

Блин, откуда взялось это желание? Я действительно вот-вот не выдержу и понюхаю ее чертовы волосы. Следовало заканчивать разговор, и побыстрее. Это я и хотел сделать, но у меня неожиданно вырвалось:

– Пожалуйста. Что за вопрос?

– Почему вы защищаете интересы всяких жлобов?

Я подавил смешок. Все-таки вопрос по делу о разводе (на Рексе и правда пробы ставить негде). Откашлявшись, я дал стандартный ответ:

– Конституция Соединенных Штатов гарантирует каждому гражданину право на надлежащее судопроизводство, в том числе представление его интересов компетентным адвокатом. Если адвокаты будут защищать только невинных – не жлобов, пользуясь вашей терминологией, – наступит крах системы правосудия.

Марго испытующе смотрела на меня, потирая подбородок.

– Иными словами, вы представляете жлобов, потому что наши отцы-основатели создали систему «сдержек и противовесов»?[1]

– Вот именно, – я кивнул.

– Хотите знать мое мнение?

Ее тон не обещал ничего хорошего, однако я снова с удивлением услышал свой собственный ответ:

– Сделайте одолжение.

Марго шагнула ко мне вплотную и приподнялась на мыски, так что мы оказались почти одного роста и нос к носу:

– Я думаю, вы мне лапшу вешаете!

Мы смотрели друг на друга секунд тридцать – я не мог отвести глаза. Не в силах сдерживаться дольше, я улыбнулся. Тут же искренняя улыбка осветила лицо Марго, и через мгновение мы уже хохотали. Марго держалась за живот; в какой-то момент она хрюкнула, что вызвало новый обоюдный взрыв смеха.

Утирая глаза, она с трудом проговорила:

– Да как вы это делаете? Только на этот раз без трепа, пожалуйста!

Я пожал плечами.

– Разве у вас не бывало клиентов, к которым не лежала душа?

– Бывали, но я всего лишь организую таким жлобам вечеринки или, допустим, предложение руки и сердца в торжественной обстановке, чтобы вид у них был попригляднее, а не вытираю ноги о недругов таких клиентов.

Возразить было нечего. Я действительно устал браться за дела людей, которых в детстве не познакомили с понятием морали. По этой причине я с некоторых пор подумывал уволиться из нашей конторы и открыть собственную практику. Иногда берешься за дело, думая, что защищаешь зашуганного дитятю, но, выслушав версию противной стороны, начинаешь подозревать, уж не твой ли клиент главный хулиган; в таких ситуациях у адвоката связаны руки. То, что Рекс отнюдь не жертва, я понял спустя полминуты общения, однако деваться мне было некуда, потому что я приучен рассматривать клиентов как толстые кошельки, откуда берется, в частности, моя почасовая оплата.

– Моя работа не всегда простая и приятная, – вздохнул я.

Марго наклонила голову, глядя на меня.

– Очень жаль, – ответила она.

– Жаль, что я адвокат?

– Нет, что вы адвокат Рекса.

– Почему?

Она взглянула на часы и вновь вскинула на меня глаза, покусывая нижнюю губу.

– Потому что я на сегодня уже отработала, а вы стоите под одной из омел, которые я лично развешивала утром.