Отлично справившись с пикантной демонстрацией, Ван Хельсинг с лукавой улыбкой повернулся к любовнику:

— Доволен?

— У-м-м… Гэбриэл… — Влад, выражая меру своего удовлетворения, причмокнул губами, вытянув их в смачную трубочку. — Это было великолепно! Благодарю тебя!

— Надеюсь, я не раскаюсь, что согласился на съёмку?

— Не беспокойся! Всё под надёжнейшим топ-секретом! — уверил тайного любовника вампир. — Но даже если случится то, что в принципе не может произойти, — в съёмке участвовала лишь не имеющая лица пятая точка, и, хоть это прекраснейшая попка на свете, никто не сможет идентифицировать тебя по ней!

— Ну, смотри! — предупредил его охотник.

— Я это и собираюсь делать, Гэбриэл, — рассмеялся Дракула, вновь не удержавшись от подвернувшейся возможности подразнить милого друга. — Иначе для чего же я тогда это снимал?

 — Так! Это в такой форме выражается твоя благодарность?! — Брови загорелого красавца сошлись в угрожающую линию. — Тогда давай это сюда, гад! — Ван Хельсинг сделал попытку выдернуть из рук графа телефон, которая почти увенчалась успехом.

— Да успокойся, Гэбриэл! — сказал вампир, поспешив спрятать гаджет. — Просто ведь нет никаких оснований для опасений — всё надёжно, как у Христа за пазухой, — засмеялся Владислав. — И предназначено только и сугубо для моего августейшего просмотра! — заверил любовника король вампиров. — Благодарю тебя, счастье моё, — черноволосый красавец закрыл уста любимого нежным поцелуем.

— Заскучал за женой? — поинтересовался вампир, когда позже, посетив своего ненаглядного в его апартаментах, застал любовника с фотографией в руках, что обычно украшала собой каминную полку в самой роскошной гостиной покоев Гэбриэла, где смеющаяся, счастливая супружеская чета Ван Хельсинг-Валериус была запечатлена в объятиях друг друга.

— Ревнуешь? — взблеснув довольным взглядом, осклабился в ответ охотник.

— А как же, — ухмыляясь, прищурив свои горящие глаза с танцующими в них бесами, признался вампир. — Ты ведь всё-таки любишь её сильнее, чем меня.

— Я люблю её по-другому. — Ван Хельсинг поднялся с дивана и вернул фотографию на место.

— Но сильнее? — допытывался Влад.

Гэбриэлу был приятен этот допрос, показывающий, несмотря на ехидство и бесовские стрелы графа, как любит его гордый вампир. Как этот вопрос важен для него, демонстрируя силу его чувства.

— Я сказал, по-другому. Мою любовь к тебе и к ней нельзя сравнивать — это совершенно разные вещи. Два разных чувства. — Ван Хельсинг смотрел в глаза любовнику проникновенным взглядом. — Ты — наваждение. Хмельное. Сладостный яд, от которого нельзя оторваться, который пьёшь с восторгом, даже ценой смерти! Пучина грешного, но, как бы это ни было парадоксально, райского наслаждения. Наркотик, проникающий в кровь и душу и дарящий неописуемое блаженство, от которого не можешь отказаться, даже зная, какой страшной в итоге будет расплата и какое грозит наказание за то, что вкусил запретный плод. Она… — мужчина на мгновение опустил взгляд, подбирая определение. — Она — моя светлая возлюбленная. Моя Мадонна… Моя милая, верная, чистая, обожаемая, боготворимая… Моя богиня на пьедестале, которой я поклоняюсь. Она — мой ясный, светлый солнечный день. Ты — упоительная, опьяняющая и кружащая голову, сладкая звёздная ночь. — Ван Хельсинг вновь смотрел прямо в гипнотические глаза Дракулы. — Думаю, ты понимаешь, в чём разница. Но и то, и то — необходимо мне для полного счастья. Нельзя выбрать одно и отказаться от другого.

Граф, мерцая мраком очей, слушал образное выступление любовника, задумчиво склонив голову на руку.

— Нет, Гэбриэл, тебе определённо надо писать. Какое красноречие! Я прямо заслушался тебя, как моряки сирену, — обворожительно улыбаясь, заявил Дракула, когда охотник закончил свою речь. — Ты просто витией стал. И ладно, я не могу не быть удовлетворён твоим, столь лестным для меня, метафорическо-аллегорическим объяснением, — а затем, серьёзно глядя в глаза Ван Хельсинга горящим взглядом, добавил: — Какой бы ни была природа твоей любви ко мне, главное, что ты меня любишь. Больше мне ничего не надо.

— Люблю, Влад. И ещё раз повторю: ты это знаешь.

— Я счастлив, Гэбриэл. — И Владислав прильнул к устам своего кудрявого красавца в сладком поцелуе. Это лобзание, как и стоило ожидать, вылилось в очередное уединение в спальне охотника со сплетением рук и ног, сопровождаемое шумным дыханием, жаркими вздохами и сладостными стонами прекрасных любовников, вновь отдавшихся пламенной страсти, владевшей их сердцами.

Ласкаясь, сливаясь, упиваясь друг другом, без остатка растворяясь в любимом, становясь единым существом, они испытывали такое непередаваемое словами наслаждение, такое запредельное блаженство, о котором не могли мечтать и избранные! Им посчастливилось быть любимцами её величества Судьбы, которой повинуются даже боги!

В течение всего периода двухнедельного пребывания Анны и Велкана на курорте, охотник и вампир не упускали ни единой возможности уединиться, дабы предаться своей необузданной любви. Но всё когда-то заканчивается — у любовников остался в запасе всего один день перед возвращением Валериусов домой.

— Предлагаю завершить твои супружеские каникулы нашей совместной прогулкой в горы, — сказал любовнику граф, поздним вечером лёжа в постели со своим загорелым красавцем в его спальне, насладившись с ним очередным феерическим сексом, открывающим вампиру двери в рай. Изящная рука Владислава играла с шелковистыми локонами милого. — Приглашаю тебя на завтра. Правда, как ты понимаешь, солнечная погода при этом не предусмотрена, но, думаю, это не будет основополагающим.

— Отлично, — с радостью встретил это неожиданное предложение Ван Хельсинг. — Конечно не будет. А куда мы отправимся? — поинтересовался охотник.

— Увидишь. Давай спать. Нам надо отдохнуть перед завтрашним путешествием, — сказал граф.

— Останешься со мной?

— А ты против?

— Нет. Не против, а напротив, — улыбнулся охотник. Мужчины рассмеялись. — Я счастлив, Влад.

— Я тоже, Гэбриэл.

Любовники, потушив свет, легли спать. Дракула привлёк к себе ненаглядного великого воина. Гэбриэл обнял своего черноволосого красавца, положил голову ему на грудь (что было невозможно сделать с Анной) и закрыл глаза, мягко колыхаемый дыханием друга, наслаждаясь касанием своей кожи к его, ощущая её гладкость и вдыхая аромат, предвкушая завтрашнюю увеселительную поездку. Влад, нежно прижав к себе возлюбленного друга, ласково гладил его по голове, плечам и спине и смотрел в темноту, но спустя несколько минут сон смежил веки уставшего вампира, и он, как и его любовник, погрузился в царство Морфея.

На другой день из ворот Брана выехал джип, стёкла которого на всякий случай были покрыты специальным солнцезащитным веществом, хоть в этот день по прогнозам солнце не должно было показываться из-за туч. Дракула, будучи демоном, легко овладел мастерством езды на автомобиле и был профи в этом деле. Он, с ветерком, по пути лихо преодолев горный серпантин, быстро домчал джип в пункт назначения, находящийся в довольно труднодоступном районе Карпат, и остановил внедорожник на берегу бурной горной реки.

Это уединённое место было очень красиво. Выйдя из машины, Гэбриэл услышал шум низвергающегося с высоты мощного потока воды, скрытого от поля зрения отрогом горы и буйной изумрудной растительностью.

— Водопад? — повернулся к графу Ван Хельсинг.

— Да. Надо немного пройти по этой тропинке.

Потратив на дорогу не больше минуты, друзья оказались у подножия живописного водопада, низвергающего свои бурные воды в небольшое, кристально чистое, ультрамариновое озеро.

— Красота! — восторженно сказал Гэбриэл, заворожённый видом величественного природного явления.

— Это ещё не всё, что я хотел тебе показать, — сообщил вампир, — но, чтобы доставить нас до места назначения, мне придётся трансформироваться. Ты не испугаешься? Не упадёшь в обморок?