Ван Хельсинг тщательно следил, чтобы ни одна белая капля не попала мимо. Помогая ему в этом, Владислав обхватил любовника за точёные бёдра и, приподнявшись, так, что его губы почти касались розетки мужчины, с наслаждением пил свой терпко-сладкий сок, струящийся из тела любимого, напитавшийся розовым ароматом, а также его собственным вкусом и запахом.

Сделав очередной жадный глоток, граф снова жаждуще размыкал уста. Охотник, глотая слюну, держал свои мышцы максимально расслабленными, стараясь, чтобы как можно большее количество густой белоснежной жидкости, омывающей лепестки его «розы», стекло в ненасытный рот вампира. Когда же сперма перестала капать сама, Гэбриэл стал интенсивно сжимать и разжимать сфинктер, сцеживая остатки сока в рот любовника.

Влад, поймав последние капли, ввёл в раскрытые лепестки «хризантемы» застонавшего Гэбриэла свой тонкий палец и подвигал им в нём, после чего извлёк из душистого лона Ван Хельсинга покрытый спермой палец и с наслаждением облизал его. Охотник несколько раз сжал мышцы — и из его розовой дырочки вновь выбежала струйка спермы, закапав в рот графа. Проглотив последние капли своего сока из ароматного тела любовника, Владислав тщательно облизал напоившую его розетку, введя в неё свой горячий язык.

После того как вампир насладился желаемым, Гэбриэл привлёк его к себе, закрывая его рот поцелуем.

Отдохнув после очередных улётных любовных утех, любовники подкрепились, после чего Влад отправился в спорт-зал за необходимой дозой работы для мускулов, сопроводив своё отбытие шуткой, что как бы ни были интенсивны физические упражнения в спальне, они не заменят экзерсисов с железом.

Расхохотавшийся Гэбриэл хотел составить ему компанию и в этом виде упражнений, но вампир сказал, что в этом случае ему вряд ли удастся сосредоточиться на нужном деле, и в итоге они займутся не тем, за чем пришли.

Поэтому, оставшись в одиночестве, Ван Хельсинг с ноутбуком и бокалом своего любимого напитка Зелёной феи уютно расположился на балконе, наслаждаясь свежим воздухом, время от времени потягивая абсент. Через час вампир вернулся.

— Гэ-эбриэ-эл! Ты где, сладость моя? — послышался в покоях за спиной охотника зов графа. Бывший вигилант появился в дверях одного из балконов. — Вот ты где, моя прелесть! Иди ко мне! Я проголодался! — узрев своего ненаглядного, обратился к нему Владислав, подходя. Объявленный вампиром голод горел в его бездонных глазах.

— Проголодался в каком смысле? — лукаво поднял бровь Ван Хельсинг.

— Во всех! Иди сюда!

— Ха-ха-ха! Не хочу! — Глаза архангела загорелись игривым блеском. Он не только не откликнулся на призыв возлюбленного архидемона, а, напротив, отодвинулся от него. На устах его заиграла шаловливая улыбка.

— Сюда! Быстро! — зарычал «монстр», попытавшись схватить любовника. Но ангел ловко увернулся и, хохоча, отскочил в сторону, оставив Дракулу ни с чем.

Владислав кинулся за ним. Гэбриэл со смехом отбежал подальше, сделав преградой между ними стол. Потом диван. Кресла. И по порядку все остальные предметы обстановки. Когда вампир, стремясь поймать его, бросался в одну сторону, охотник, обладая отменно реакцией, мгновенно отскакивал в другую, как ни старался граф усыпить его бдительность. Хохочущий Ван Хельсинг распалил этой игрой Дракулу до предела. Вампиру, даже применяя свои сверхъестественные способности, никак не удавалось изловить расшалившегося любовника.

— Ну берегись, когда я тебя поймаю, негодный мальчишка!

— Ты сначала поймай! Что-то ты растерял свою былую прыть и ловкость! Постарел?.. — услышал он в ответ коварный смех охотника.

— Это кто говорит о старости?! Подсчитай на сколько веков ты старше меня, изгнанный с позором на землю небесный принц! — не остался в долгу вампир.

— Почему же тогда «юноша» не в состоянии настигнуть «дедушку»? — вновь раздался хохот ангела.

Мужчины кружили по комнате. Ван Хельсинг с озорным смехом. Дракула с почти не деланным недовольным рычанием. Снова стол, кресла, диван, оттоманка, комод и остальные предметы мебели попеременно становились преградой между Гэбриэлом и Владом.

Когда же вампир, одним прыжком перемахнув через диван, чуть не схватил охотника, тому с хохотом удалось выскочить в другую комнату. Граф за ним. Ван Хельсиг бросился убегать, по пятам преследуемый рычащим любовником. Игра в догонялки продолжилась по анфиладам роскошных покоев. Из комнаты в комнату, из комнаты в комнату.

Даже с помощью применяемой Дракулой способности дематериализации и материализации в другом месте охота вампира за охотником всё никак не могла увенчаться успехом. Пытаясь поймать дразнящего его любовника, Владислав оборвал несколько бархатных портьер.

— Гэбриэл! Изловлю — выпью всю кровь! — пригрозил граф. — Даже и не надейся предстать пред томящейся в невыносимой разлуке с верным супругом, — вампир бесовски расхохотался, — жёнушкой и дорогой семейкой в целости и сохранности!

— Что-то эта ужасная угроза не повергает меня в трепет, — рассмеялся в ответ не на шутку расшалившийся любовник.

Наконец, забежав в одну из комнат, мужчина, делая обманный манёвр, зацепил стоящую на постаменте изящную статуэтку прекрасной нимфы. Она закачалась и, упав на паркет, разбилась.

— Гррр… Сукин сын! XVII век! Работа известного мастера! Всё, чаша моего терпения переполнилась! — прорычал Дракула, делая резкий рывок в сторону невольного вандала.

Но на миг смутившийся Ван Хельсинг при виде поверженной и уничтоженной им ценности быстро пришёл в себя и вновь сумел увернуться, избежав захвата:

— От кого-то я уже слышал что-то похожее… Ах да! Когда кардинал выговаривал мне за соборную розу!

Игра продолжилась. Однако она не могла длиться бесконечно, и в конце концов Владиславу удалось загнать любовника в тупик.

— Ха-ха-ха! Ну вот и всё! Конец игре и неизбежное наступление часа расплаты! Приготовься принять сполна заслуженное тобой наказание, мон амур! — Глаза вампира загорелись синим светом, жемчужные зубы удлинились, превратившись в клыки монстра, улыбка перешла в угрожающий оскал.

Наблюдая это преображение прекрасного графа, Гэбриэл невольно вздрогнул, чем доставил огромное удовольствие пугающему его другу, что был одновременно и красавцем, и чудовищем, сохранявшим и в последнем образе прекрасное атлетическое тело и великолепные волосы.

Будучи во власти проснувшегося в нём демона, Дракула издевательски расхохотался. Однако охотник не растерялся. Видя, что длить забаву никак не получится, но при этом не желая признавать своё поражение в игре, находчивый архангел прибёг к единственному выходу в этой ситуации, обеспечивающему ему желаемый исход: смеясь, он вскочил на диван и, приняв томную позу, опёршись рельефными руками, могущими служить эталоном красоты, на поручни и оттопырив свой волнующий воображение зад, опустил брюки, обнажая свои сексуальные ягодицы, обладающие поистине идеальной формой.

С непередаваемым удовольствием Ван Хельсинг увидел, как при виде этой картины, Владислав тут же напрочь забыл о своих угрозах с намерением наказать всласть подразнившего его любовника, будучи мгновенно охвачен сладострастием. На месте чудовищной маски вновь было гипнотически красивое лицо. Хотя его глаза продолжали гореть, но теперь это был огонь вожделения. Скользя похотливым взглядом по неописуемо аппетитным прелестям загорелого красавца, Дракула, судорожно сглотнув, поинтересовался:

— Чего хочет эта сладчайшая на свете попка?

— Чтобы ты поглубже засадил в неё свой сладчайший на свете член и напоил её своим сладчайшим на свете соком, но прежде поласкал её своим сладчайшим на свете язычком… — прозвучал амбициозный ответ.

— Уррр… Она получит всё, чего желает… — Расположившись за округлыми прелестями охотника, став на колени на диване, Влад склонился к душистым полушариям. Схватив и несколько раз похотливо сжав их руками, он затем передал их в ведение рта: лаская ладонями бёдра возлюбленного, Дракула облизывал его ягодицы. После чего, раздвинув «персики» Ван Хельсинга, граф коснулся языком его «розы». Лепестки «цветка» затрепетали. Гэбриэл застонал. Граф начал лизать благоухающий анус охотника — ароматная дырочка раскрылась, демонстрируя свою влажную розовую плоть.