Но я тут же себя обрываю. Кто я для Максима? И кто он для меня? Так, нечаянно встретившийся в лифте парень, который на четыре года младше меня. Он мне ничего не сделал плохого, как и я ему.

Во мне слишком развито чувство справедливости. И если я поступлю сейчас как обиженный ребенок, то потом себе этого никогда не прощу.

— Мне кажется, он сильно волнуется, Степан Геннадьевич, — натянуто улыбаясь, говорю мужчине. — Все обойдется.

Босс смотрит на меня с обожанием, совсем не скрывая его во взгляде. Потом неожиданно берет мою руку в свою и целует прямо в сердцевинку ладони. Меня вмиг опаляет жар. И он не только от того, что мужчина коснулся сухими горячими губами моей кожи, но и от того, что в этот самый миг Максим повернулся и увидел всю эту картину. Его лицо в тот же миг исказила гримаса отвращения.

— Ты необыкновенная, девочка моя, — шепчет босс, отпуская меня.

Я сгораю от стыда.

— Зачем вы так, Степан Геннадьевич?! — растерянно вытираю ладонь о штанину.

Мужчина секунду смотрит на меня, а потом неожиданно громко начинает смеяться.

— Проходим на посадку, — слышу голос администратора, которая странно посматривает на нас.

— Все, беги, куколка. Обещай звонить мне, если вдруг что пойдет не так, — напутствует мужчина, а я кидаю на него строгий взгляд, отвечаю скупо:

— Степан Геннадьевич, не перегибайте палку.

Подхватываю сумку с пола и широким шагом иду за Максимом.

В салоне самолета суетятся пассажиры, рассаживаясь по своим местам. Им помогают стюардессы. Я устремляюсь в конец салона и быстро нахожу свое место — оно должно быть рядом с окном — но… оно занято.

Максим сидит, отвернувшись к окну, и по его сдвинутым к переносице бровям и напряженным скулам можно сделать вывод: парень очень зол. У меня холодеют конечности. И стыд клокочет в груди. Мне на самом деле очень жаль и немного не по себе от того, что парню пришлось наблюдать ту картину с его отцом, но все, что произошло — то произошло, и ничего не вернуть.

«Ладно. Ладно, — успокаиваю себя, — не буду его трогать. Перебесится и все».

Занимаю свободное место. Сажусь, достаю телефон, наушники, пытаюсь найти свою любимую музыку, чтобы отвлечься.

— Что это только что было? — парень хватает меня за плечо, дергает на себя.

От неожиданности я вздрагиваю, роняю телефон, и наушники падают вместе с гаджетом на пол. Зажмуриваюсь от испуга.

— Ты чего себе позволяешь? — испуганно спрашиваю, голос предательски дрожит.

Парень хмурится и медленно разжимает руки. Мы привлекаем внимание. Он отпускает меня, и я вжимаюсь спиной в кресло. Из-за того, что на нас оборачиваются люди, становится жутко некомфортно. Я кошусь на Максима, а он еще сильнее хмурится.

— У вас всё в порядке? — вдруг рядом со мной останавливается парень в форме, на вид ему лет двадцать пять. У него кудрявые волосы и карие глаза. — Возможно, вам требуется помощь? — стюард косится в сторону Максима.

Я мгновенно потею, и даже появляется одышка.

— Что? — нервно посмеиваясь, переспрашиваю. — Помощь? Нет-нет, у нас все в порядке, — отмахиваюсь.

— Вы уверены? — настаивает стюард, не сводя с моего лица вопросительного взгляда.

— Слушай, ну хватит уже дуться, — внезапно на мое плечо ложится рука Макса, а я в недоумении перевожу на него взгляд. Парень с силой снова притягивает меня к себе, сверлит взглядом… — Давай пересаживайся, и закончим это, — произносит он, все-таки убрав руку.

И тут я наконец понимаю, что он делает, и облегченно выдыхаю.

— Спасибо, — натянуто улыбаюсь, — Максим.

У парня дергается уголок рта в кривой ухмылке.

— Извини, чувак, не поделили место с сеструхой, — улыбается он, а его улыбка заставляет мое сердце биться как сумасшедшее. Я чувствую, как кровь быстрее бежит по венам, ударяясь в виски дикой пульсацией.

— Да? — облегченно выдыхает стюард. — Ну, бывает. Тогда не буду вас беспокоить. Приятного полета, — фальшиво улыбается парень, подмигивает мне, понимающе вздыхает и уходит.

Как только мы остаемся с Максом наедине, он поднимается со своего места и неожиданно нависает надо мной, наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание на губах.

— Забавный чувак, правда? Понравился?

Меня окатывает жаром. Я хлопаю ресницами, смотрю Максу в глаза, часто дышу. Жду продолжения.

— Интересно, а он так же на тебя смотрел бы, если бы узнал, что ты трахаешься со взрослыми мужиками?

У меня от его слов воздух будто выбивают из легких.

— Ты совсем дурак? — оттолкнув от себя Макса, перевожу взгляд на парня-стюарда. Может, все-таки, пока не поздно, стоит попросить пересадить меня на другое место?

— Даже не думай об этом, — цедит Максим, проследив за моим взглядом. — Будешь сидеть на своем месте.

За моей спиной раздается смех. Мне становится крайне не по себе. Неужели кто-то расслышал то, что сейчас сказал этот придурок?

— Уйди уже, — пытаюсь встать, но парень, ничего не ответив мне, лишь крепко прижимает к себе, и в ответ на его действие я чувствую, как по моей щеке катится слеза. Я тут же вскидываю руку, чтобы смахнуть ее, но Макс перехватывает мое запястье, удерживает, наблюдает за реакцией.

— Отпусти! — дергаю бедрами и тут же слышу недовольный выдох.

Не хочу, не хочу быть здесь! Вот так!

И я сама не понимаю, что происходит, когда хватаю парня за руку и с силой отталкиваю от себя. Макс не сопротивляется, просто смотрит на меня и молчит, а я все так же пытаюсь подняться. В его глазах читается любопытство. Я чувствую, что он хочет чего-то, но точно не знает, чего именно.

Я закусываю губу. Молчу. Мне кажется, если я начну говорить, то не смогу больше сдерживать эмоции.

— Да что же это такое…

Не успеваю договорить, потому что сзади слышу резкий голос:

— Парень, да усаживайся ты уже наконец-то!

Я поворачиваю голову и вижу, что за нами расположилась пожилая парочка, которая до этого момента, к счастью, не проявляла к нам интереса. Да и сейчас мужчина смотрит не на меня, а только на Максима, которого подобное внимание никак не смущает. Я пользуюсь моментом, чувствуя, что хватка парня ослабевает, и, выкручиваясь из его рук, быстро пересаживаюсь на свое место возле окна.

— Придурок, — бубню себе под нос.

— Я все слышу, — усаживаясь в свое кресло, рычит парень. — И не расслабляйся, мы еще не закончили.

Кошусь в его сторону украдкой. Чертов мудак! Бесит.

Но какой же он все-таки привлекательный!.. Длинные ресницы красиво загибаются кверху. Озорные ямочки на щеках и пухлые губы. Невероятный. И должен быть с такой внешностью очень милым, но…

Максим резко очень близко склоняется к моему уху, опаляя жаром:

— Я не имею никаких дел с бабенками отца. Даже если они такие, как ты.

Сказать, что я возмущена, — это не сказать ничего. Мне кажется, открой я рот, оттуда точно выплеснется желчь. И единственное, самое разумное, что я могу сделать, — это поджать губы, стиснуть кулаки и повернуться к Максиму спиной.

Самолет приходит в движение. Через пару минут он уже отрывается от земли. Это самое тяжелое испытание, которое мне довелось пережить за последние дни. Я давно не летала.

Самолет набирает высоту, и меня начинает трясти.

Но чем выше поднимается лайнер, тем легче становится, дрожь исчезает, и мне удается заснуть.

Просыпаюсь я внезапно. Максим, сидящий рядом, коротко глядит на меня с сочувствием.

— Что? — спрашиваю его, а он тут же отворачивается, делая вид, что вообще меня не замечает. Придурошный.

Я, поерзав, включаю музыку погромче, закрываю глаза. И за весь полет мы больше с Максимом не обмениваемся ни словом, ни взглядом.

Мы прибываем в аэропорт глубокой ночью. Чтобы наконец-то разойтись, отдохнуть друг от друга, нам остается только пройти паспортный контроль и найти гостиницу. Максим немного нервничает, но очень тщательно пытается скрыть свои чувства. А я, напротив, почему-то не чувствую тревоги. В сердце странное ощущение спокойствия, уверенности.